На это мне нечего было ответить. Я задавался вопросом: как объяснил бы это ясновидец?
— Противника называют подлым колдуном, — продолжал Эмос. — Я не пытаюсь претендовать на то, что понимаю иерархию варпа, да и не хочу в ней разбираться, но если говорить простр, то Й-й-проклятие! Йиссарил! Короче, он был военачальником, принцем… В общем, как его ни называй, он хотел занять место той самой первичной силы Хаоса.
Эмос развернул еще один помятый лист и смахнул с него карандашные опилки.
— Война продолжалась… миллиард лет. По крайней мере, как мы это понимаем. Король демонов был побежден. Убит в прямом смысле этого слова. Его воинство в ужасе бежало и нашло убежище в материальной Вселенной. Нашей Вселенной. Здесь они основали столицу и еще шесть дочерних колоний. На столичной планете Гюль был размещен мавзолей короля демонов, выстроенный вокруг его барка.
— Его барка?
— Предполагаю, что так они обозначают его судно. Слово по значению близкое к «колеснице» или «галере» в буквальном переводе. Думаю, это может быть ключевой точкой. Барк был его военной машиной, кораблем, на котором он отправлялся в сражения. Судно описано — здесь, а также здесь — как нечто обладающее таким могуществом и такой силой, что даже сами «пришедшие из варпа», писавшие это, благоговели перед ним. Барк короля демонов, — внимательно посмотрел на меня Эмос, — оружие невообразимой мощи, хранящееся в мавзолее на Гюль. Именно его, как мне было сказано, ищет Гло.
— Сказано?
Он вздрогнул и потряс головой.
— Устал. Я хотел сказать, узнал. Из этого. Проделанной работы.
— Ты говорил «было сказано».
— Не говорил.
— Эмос…
— Да, хорошо, я сказал. Просто использовал не то слово. Изучено. То, что мной было изучено.
Я положил руку ему на плечо, но он вздрогнул.
— Эмос, ты проделал такую работу! Я взвалил на тебя слишком много.
— Да, есть такое.
— Слишком много.
— Я служу тебе. Слишком много не бывает.
— Пойду попрошу Максиллу приготовить для тебя другую каюту. Ты не можешь здесь оставаться.
— Я привык к беспорядку, — сказал он.
— А я не о беспорядке.
Убер в смущении отошел в сторону, что-то бормоча себе под нос.
— Мне надо забрать книгу, — напомнил я.
— Она где-то здесь, — небрежно отмахнулся Эмос. — Занесу попозже.
— Нет, я заберу ее немедленно.
Он впился в меня взглядом.
— Немедленно, прошу тебя, — повторил я.
Он извлек Малус Кодициум из-под груды бумаг, тут же спланировавших на ковер, и протянул его мне. Я схватил книгу, но он не выпускал ее из рук.
— Эмос…
Когда я все-таки сумел выдернуть книгу, часы снова зазвонили.
— Думаю, тебе необходимо взвесить свои возможности, Грегор, — сказал он.
— О чем это ты?
— Противник, с которым нам предстоит столкнуться, очень силен. Возможно, он окажется даже слишком силен. А мы, как ни прискорбно, очень слабы. Думаю, нам необходимо кое-что предпринять.
— И что ты предлагаешь?
— Призови демонхоста.
— Что?
Эмос снял тяжелые аугметические очки и принялся полировать линзы уголком своего балахона. Его руки сильно дрожали.
— Я не одобрял это раньше, на Дюрере. Но думаю, что теперь стал смотреть на все немного иначе. Я понял, почему ты сделал именно такой выбор и решил обойти правила. Ты стремился к нашему общему благу, и я должен извиниться за то, что сомневался в тебе. Заручившись поддержкой демонхоста, мы могли бы получить шанс. Призови его.
— Как?
— Так же, как ты сделал это на Микволе! — возбужденно затараторил Эмос.
— Тогда ситуация была критической, — возразил я.
— Сейчас мы тоже находимся в критической ситуации!
— И у нас нет тела-носителя, в которое его можно было бы призвать…
— Его и тогда не было!
— И он чуть не уничтожил нас всех своей безудержной мощью, прежде чем мне удалось пленить его.
— Тогда используй в качестве тела-носителя одного из астропатов Максиллы!
— Я не стану убивать человека только ради того, чтобы получить тело-носитель, — твердо произнес я.
— Ты сделал это на Микволе, — тихо прошипел Убер.
— Что ты сказал?
— Ты сделал это на Микволе. Вервеук не был мертв. Ты пожертвовал им ради общего блага. Почему же ты боишься сделать это снова?
— Как я могу?! Я поклялся никогда больше не делать этого!
— Грегор, ставки слишком высоки. Всего лишь одна жизнь. Чего она стоит по сравнению с миллионами, которые могут погибнуть, если Гло осуществит задуманное? Призови на помощь демонхоста. Вызови Черубаэля.
Я медленно пошел к двери.
— Отдохни. — Я попытался говорить спокойно. — Ты почувствуешь себя лучше. И передумаешь.
— Вряд ли, — вздохнул Убер и отвернулся.
В этот момент он не был готов к воздействию моей Воли.
— Что он сказал тебе? — резко спросил я.
Эмос вскрикнул и рухнул на пол как подкошенный, едва не опрокинув стол. Бумаги лавиной хлынули на ковер.
— Это он рассказал тебе? Он рассказал тебе! Убер, чертов ты дурак, что же ты натворил?
— Я не мог взломать код! — завопил он. — Язык был слишком сложен! Но в той книге было так много всего интересного! О, эта прекрасная книга! Я понял, что могу добиться большего!
— Ты разговаривал с демонхостом?
— НЕ-Е-ЕТ!
— Тогда откуда ты узнал его имя? Я готов варпом поклясться, что никогда не произносил его при тебе!
Он вскрикнул и с трудом поднялся на ноги. На его лице застыла гримаса боли, стыда и страха.
— Он был на тех страницах! — закричал Эмос. — Как шепот в моих ушах! Такой вкрадчивый! Он сказал, что может помочь! Сказал, что объяснит мне все, если я помогу ему освободиться!
— О Боже-Император! Все, что ты рассказал мне сегодня, ты узнал от этой ублюдочной твари — Черубаэля!
— Но это правда! — орал он. — Истина! Йисса-рил! Йиссаррррилллл!
Часы разразились неистовым звоном. Раскололись стеклянный кувшин и три бокала, стоявшие на бюро. По одной из линз очков Эмоса пробежала трещина.
Убер рухнул на пол.
Я вызвал сервиторов и перенес его в корабельный лазарет. Мы заперли его в изоляторе. Ради его и нашей безопасности.
Проклятые часы все еще звонили, когда я вернулся в его каюту, чтобы сжечь все бумаги.
Глава 18
ВСТРЕЧА У ИЕГАНДЫ
НЕУМЕСТНАЯ ВЕРНОСТЬ
ДО КОНЦА, ДО СМЕРТИ
Эмос. В течение всей последней недели нашего путешествия я дежурил возле него в лазарете. Убер проснулся спустя несколько часов после нашей беседы и не стал со мной разговаривать. Поначалу он даже отказывался от еды. День и ночь он сидел на койке, уставившись на закрытую дверь изоляционного отсека.
Мне очень не хотелось его запирать.
Спустя сутки он все-таки поел, но общаться отказывался. Все мы старались добиться от него хоть какой-нибудь реакции. И Медея, и Максилла пытались разговорить его. Но их старания не принесли никакого результата.
Мы прибыли к Иеганде на день раньше запланированного. Настроение у всех членов моей команды было на нуле.
Никогда прежде я не понимал, насколько Эмос был важен для всех нас. Мы скучали без него и переживали по поводу случившегося.
Я казнил себя, и только себя. Да, Эмос проявил беспечность, но вина все равно лежала на мне.
Я ненавидел себя.
И ненавидел Черубаэля, мрачная тень которого слишком долго отравляла мне жизнь. Смогу ли я когда-нибудь — хотя бы когда-нибудь — освободиться от него?
Я решил, что если выживу, если одержу победу над Гло, то уничтожу Малус Кодициум, а затем вернусь на Гудрун и уничтожу Черубаэля. Я мог взять свой рунный посох и уничтожить его так же, как уничтожил его сородича, Профанити, на Фарнесс Бета.
В системе Иеганды господствовал окруженный кольцами газовый гигант. На его орбите висела полуавтоматическая транзитная станция. Ее установили и обслуживали консорциум торговых гильдий и Дома навигаторов, используя в качестве базы для отдыха и сервисного центра.
Одинокий «Иссин» подошел к ней, Максилла связался с начальником базы, и робот-буксир завел нас на одну из широких стыковочных платформ, выступавших из круглого, похожего на тарелку сооружения.
Когда мы с Максиллой и Медеей миновали воздушный шлюз, нас уже встречал хозяин — косматый, вялый мужчина по имени Окин. Он и еще четверо сотрудников заправляли здесь всем. Он объяснил, что они заключили двадцатимесячный контракт, а по его истечении уступят место новой команде. Посетители здесь бывают редко, сказал нам Окин. И еще добавил, что они с радостью выполнят все технические требования «Иссина» по доступной цене.
Он вообще много говорил. Изоляция играет ужасные шутки с рассудком людей.
Мы просто не могли заставить его замолчать. Закончилось все тем, что мне пришлось оставить его с Максиллой. Тот тоже был любителем поболтать.
