наградой всему шляхетству. Политическое значение гвардии передавалось всему дворянскому классу. Таково было одно последствие ненормального хода дел в центре государства.
Другое последствие его заключалось в том, что при частой смене правительств и «сил различных персон» не было твердой системы в управлении государством ни во внутренних, ни во внешних делах. Это приводит нас к обзору управления и политики России после Петра Великого.
Управление и политика с 1725 по 1741 год
Администрация и сословия. Мы видели при обзоре деятельности Петра Великого, что он создал сложную систему административных органов с идеей разделения власти административной и судебной. Эта система учреждений была объединена под контролем Сената и прокуратуры и в областном управлении допускала активное участие сословных представителей – дворянских (земских комиссаров) и городских (в магистратах). Мы видели также, что одной из самых важных забот Петра были народное хозяйство и государственные финансы.
Тотчас после смерти Петра начались некоторые перемены в управлении и в экономической политике правительства, отчасти нам уже знакомые. Перед памятью Петра благоговели, не желая отступать с пути, по которому он вел Россию; но вместе с тем не совсем берегли наследие Петра и изменяли в частях его работу, причем изменяли далеко не в его духе. Прежде всего отступили от системы Петра в устройстве центрального управления: по мыслям Петра, высшим учреждением должен был быть Сенат, посредством генерал-прокурора связанный с верховной властью. Но вместо Сената, как мы уже знаем, поставили Верховный тайный совет (1726–1730): этим свели Сенат на степень коллегии, а должность генерал-прокурора, «око государево», лишили того значения, какое придал ей Петр. Должность эта и совсем исчезла, как лишенная своего смысла. Восстановленный при Анне Иоанновне генерал-прокурор не получил прежнего значения, потому что не получил его и Сенат. Анна в 1730 г. уничтожила Верховный тайный совет, восстановила права Сената, разделив Сенат на 5 департаментов; но вскоре над Сенатом поставила Кабинет, аналогичный по значению Верховному тайному совету, и этим снова уронила значение Сената и генерал-прокурора. Таким образом, верховный административный орган в системе Петра потерял свое место, уступив его другим учреждениям. Но эти новые учреждения не отличались прочностью и жили недолго. В них (в Верховном тайном совете и Кабинете) собиралась та чиновная знать «верховные господа министры», которая и при Петре часто распоряжалась Сенатом. Но при Петре приближенные к нему высшие административные лица не были организованы в учреждение и не имели того влияния, какое они получали при слабых представителях власти после Петра (женщинах и детях). Когда же у них явилось это влияние, они стремились сомкнуться в учреждение, не подчиненное общему правительственному контролю (Сенату и прокуратуре), напротив, сами взяли контроль в свои руки и управляли страной силой своих «персон», стоя над всей системой администрации. В 1730 г. они даже покусились править не только страной, но и самой властью. Попытка не удалась и повела к видоизменению того учреждения, которое ее совершало; но и при самодержавии персоны Верховного тайного совета и Кабинета, ниспровергнув административную систему Петра, направленную против произвола лиц, развили этот произвол. Ясный ум Н. И. Панина и тонкая наблюдательность его современницы, Екатерины II, подметили и строго осудили это зло, назревшее после Петра.
Потерпев существенное изменение в одном из своих оснований, административный порядок Петра терпел изменения и во многих частностях. Лица, управлявшие Россией после Петра, должны были считаться с теми же самыми делами, на которые всегда направлял энергию Петр, – с финансовыми и экономическими. Благосостояние народа много пострадало от войн петровского времени, да и ранее не было блестяще, Петр, как мы видели, не успел его поправить, хотя и достиг финансового успеха. Но и сам Петр нуждался в деньгах; после же него нужда не прекращалась, а искусства с ней справляться стало меньше. Перед правительством Екатерины I грозно стал вопрос о финансах и еще грознее – о расстройстве платежных сил народа. Многие сотрудники Екатерины считали экономическое положение государства не только трудным, но и опасным. В начале 1725 г. генерал-прокурор Ягужинский подал императрице записку о положении дел и в ней требовал немедленных мероприятий не только к «поправлению нынешнего в государстве состояния», но и к сохранению «целости» государства и народа. В 1726 г. Верховный тайный совет рассуждал о положении дел финансовых и экономических весьма серьезно и не скрывал от себя трудного положения главного плательщика крестьянина. Сознавая, что «когда крестьянина не будет, тогда не будет и солдата», то есть падет сила государства, Верховный тайный совет проектировал ряд мер для облегчения крестьян и других податных классов. Эти меры имели в виду: во-первых, непосредственное облегчение плательщиков (подушный оклад был прямо уменьшен), во-вторых – покрытие убытков от такого уменьшения подушных платежей иными средствами, в-третьих – сокращение правительственных расходов. Эти меры, будучи приведены в исполнение, внесли много нового в управление. В видах сокращения расхода признали нужным упростить сложную администрацию Петра. Уничтожили много ненужных «канцелярий» и контроль (но оказалось, что многие из них необходимо было возобновить). В областях уничтожили много должностей и соединили административную и судебную власти в лице губернаторов и воевод (1727), что далеко не было успехом (принцип разделения властей был существенной заслугой петровской системы). Городовые магистраты подчинили, как и суд, тем же губернаторам и воеводам, что шло вразрез с сознательными стремлениями Петра, желавшего избавить горожан от административных злоупотреблений. Эти меры приняты были при Екатерине, а при Петре II уничтожен был и Главный магистрат, ведавший городское самоуправление. Таким образом, упрощение петровской администрации сделано было с нарушением начал, руководивших Петром. Управление не развивалось и не улучшалось; изменением разрушали его стройность, нарушали его начала, но не вносили ни новой системы, ни новых начал. Мы не можем считать руководящим началом тот факт, что новые мероприятия стесняли местное самоуправление и создавали в провинции бюрократическое управление…
Уменьшая расходы, думали о новых источниках доходов. Важными источниками признавались, как и при Петре, торговля и промышленность, развитие которых должно было обогащать казну путем косвенного обложения. Еще при Екатерине I были убеждены, что русские торговля и промышленность находятся в неудовлетворительном положении и что меры Петра иногда не только не содействовали, но даже мешали их развитию. Указывали в Верховном тайном совете, например, на такие факты: Петр Великий запретил ткать узкие холсты, а велел ткать широкие, как это было за границей; запрещение Петра уничтожило, а не подняло ткацкий промысел, которым кормилось много крестьян, потому что крестьяне не могли завести широких ткацких станков; «разорились от этого крестьяне северные, у которых мало хлеба родится», а между тем «широкие холсты за
