море мало потребны, больше узкие требуются». Далее, Петр требовал, чтобы внешняя морская торговля шла Балтийским морем, поэтому насильственно отвлекал товары от Архангельска к Петербургскому порту. После Петра увидели, что «к Архангельску провоз товаров дешевле был, чем к Петербургу», и поэтому нашли полезным «отворить порт Архангельский», закрытый Петром. Рассуждая о положении торговли и промыслов, правительство Екатерины видело, что торгово-промышленный класс тяготился правительственной оценкой, какую наложил на него Петр, и «воли требует». Для устройства этого дела была предложена при Екатерине и открыта при Петре II Комиссия о коммерции под председательством Остермана; она должна была руководиться и теми заявлениями, какие было дозволено подавать в Комиссию как отдельным купцам, так и целым городским обществам. Действуя продолжительное время, эта Комиссия выработала ряд торгово-промышленных мероприятий освободительного характера, если можно так выразиться: она высказалась против откупов, отдав многие предметы (табак, соль) «в вольную торговлю», и отменила ряд стеснений, тормозивших развитие того или другого вида промышленности, сняла многие пошлины. В таком характере деятельности комиссии заключалось прямое отступление от направления Петра, нарушение его покровительственной системы. Эта система была направлена более всего к тому, чтобы поставить на ноги национальную торговлю и дать ей силы конкурировать с иностранцами. Комиссия о коммерции не отказывалась, конечно, от этой цели, но не всегда имела ее в виду: например, в 1731 г., при водворении немецкого режима, она разрешила иноземцам свободную торговлю в России, что вряд ли нашло бы одобрение Петра Великого.
Так и управление, и экономическая политика Петра потерпели изменения при его преемниках. Эти изменения были вызваны экономическими и финансовыми затруднениями. Но все эти перемены не привели ни к какому успеху. Экономических затруднений не стало меньше. Из многих источников мы знаем, что ни финансы не могли быть приведены в равновесие, ни благосостояние народа не становилось заметнее. При Анне недоимки взыскивались с редкой настойчивостью. Оповещалось, что прощать их не будут, но все-таки приходилось прощать, и подушных денег только в 1730 и 1735 гг. было сложено с народа 4 млн р. У крестьянства не хватало средств нести податные тягости, от податей и рекрутства крестьяне бежали даже за границу (в Польшу) и, по словам Миниха, «многие провинции точно войною или моровым поветрием разорены». Тяжелые войны при Анне способствовали этому разорению податных классов и недобору прямой подати, которая составляла главную статью государственного дохода. Положение финансов при этих условиях не могло быть хорошим. Они недостаточны были для нужд управления и находились в беспорядке. Императрица Анна в одном из своих указов Сенату выразилась весьма резко, говоря, «что государственная казна растеряна и раскрадена».
Правительство, не имея средств покрывать все расходы, уменьшало жалованье чиновников, сокращало даже траты на войско и флот. От этого армия пришла в упадок, как сознавали в Верховном тайном совете, а относительно флота в 1731 г. говорили, что «флот погибает, едва 12 кораблей могут выйти в море». При общем неуспехе финансовой политики правительство, как мы уже заметили, не имело успеха в реформах управления. Учреждения Петра казались бесполезными; сокращая их, нарушали систему Петра, но упрощения и улучшения не достигали цели. Масса нерешенных дел, недостаток административных средств заставляли часто восстановлять уничтоженные учреждения и должности. Так, например, было в 1730 г., когда при вступлении на престол Анны Сенат представлял ей необходимость создания новых судебных и административных учреждений. Нарушая систему Петра при учреждении новых органов управления, не держались никакой системы, и это вносило хаос в порядок Петра; то восстановляемые, то уничтожаемые учреждения не могли окрепнуть и определиться, не были в состоянии выработать определенный порядок и сферу действий и уяснить свои отношения к другим учреждениям. Управление принимало характер беспорядочный, при котором, пользуясь словами Екатерины II, государственные места не имели «своих пределов и законов к соблюдению доброго во всем порядка».
Внеся эти изменения в систему управления, правительства, действовавшие после Петра Великого, внесли нечто новое и в положение сословий.
Прежде всего изменилось положение дворянства. Петр Великий крепко привязал дворянство к бессрочной государственной службе и в государственных видах стеснил дворянское землевладение условиями закона о единонаследии 1714 г. После Петра, и особенно при императрице Анне, служебные обязанности шляхетства были несколько облегчены и землевладельческие права увеличены. Таким образом положение шляхетства улучшилось. Причина такого улучшения нами отчасти была уже указана: она заключалась в той роли, какую стали играть в столице гвардейские полки. Составляя военную силу, на которую должны были опираться правительства, сменявшиеся одно за другим, гвардия получала награды за верную службу; но гвардия была дворянством, поэтому и награды, получаемые ею, были, в сущности, наградами дворянству: они и давались не гвардии, а всему шляхетству. Награды заключались в уменьшении государственных повинностей и в увеличении землевладельческих прав. Однако, когда мы связываем улучшение дворянского быта с положением гвардии, мы не должны забывать, что облегчение государственной (военной) службы дворянства могло осуществиться только при тех условиях продолжительного мира, которые позволили России отдохнуть после войн Петра Великого и не требовали усиленной службы войск. Только по этой причине могло осуществиться облегчение государственных повинностей дворянства. Правда, оно совершилось как раз во время войн времени Анны, но эти войны далеко не так напрягали народные силы, как войны начала XVIII в. Они давали правительству смелость облегчить бремя дворянства даже до конца военных действий.
Облегчение дворянских повинностей и увеличение прав состояло в следующем: мы видели, что при вступлении на престол Анны дворянство подавало Верховному тайному совету проекты реформ; в этих проектах оно добивалось, между прочим, уничтожения закона о единонаследии, открытия для дворянства школы, из которой дворянин мог бы выходить прямо в офицеры, минуя солдатство, и ограничения дворянской службы 20 годами. Получив самодержавие из рук простого шляхетства, императрица Анна скоро его отблагодарила: она уничтожила закон Петра о единонаследии и дала свободу дворянам завещать как вотчины, так и поместья, причем законом уничтожила всякое различие между поместьями и вотчинами (указ 17 марта 1731 г.). Так дворянство получило в наследственную собственность массу земель, которые закон считал до тех пор государственными. Анна же начала раздачу государственных земель дворянству, прекращенную Петром, причем земля уже давалась прямо в полную собственность. Так выросли землевладельческие права дворянства; ниже увидим, что вырастала и власть над крестьянами в дворянских имениях. Облегчение государственной службы последовало немногим позже. Уже в июле 1731 г. императрица учредила так называемый «Сухопутный шляхетский корпус», военную школу для дворян в Петербурге. Одним из прав, какими пользовались воспитанники корпуса, было право производства в офицеры, «не быв в солдатах, матросах и других нижних чинах». Но, давая права дворянству, императрица не сразу решилась установить какие-либо сроки
