когда на Кавказе были разбиты 11[-я] и 12[-я] советские армии, генерал Жданов был назначен в Астрахань, но от поездки под предлогом болезни уклонился. Однако в январе ему приказано было выехать, а в феврале его назначили командующим XII армией, а впоследствии XI армией, сформированной из остатков двух армий. Из Астрахани в апреле генерал Жданов пытался на автомобиле уехать, но не оказалось бензину, почему попытку пришлось оставить.
Во время обозначившегося первоначально наступления адмирала Колчака, а затем корпуса Улагая, создававшего угрозу Волге, главнокомандующий Вацетис, первоначально отдавший распоряжение отправить недавно сформированную 33-ю дивизию на Восточный фронт, изменил это решение, приказав отправить водой эту дивизию на помощь армии Егорьева. Телеграмму с таким распоряжением, полученную в штабе, генерал Жданов скрыл между бумагами, вследствие чего дивизия, отдельные эшелоны которой уже грузились на железную дорогу, не отправленная водой, не пришла к месту назначения. Сверх того, генерал Жданов, по его объяснению, умышленно задержал отправление подкреплений. Армия Егорова[1836], не поддержанная вовремя, была оттеснена к северу. По поводу этой операции было назначено даже расследование. Вскоре после этого генерал Жданов уехал в Москву, так как предвидел необходимость принять участие в боевых действиях под Астраханью, от чего хотел уклониться, а для этого подал рапорт об отчислении по болезни. За его пребывание в течение 3½ месяцев в 11[-й] и 12[-й] армиях боев не было. Прибыв в Москву в конце мая, генерал Жданов около двух месяцев не получал никакого назначения. 29 июля он был командирован в Киев в распоряжение командующего XII армией Семенова, вследствие последовавшего распоряжения нового главнокомандующего Каменева об отправке на фронт всех не занимающих должностей офицеров Генерального штаба. По прибытии в Киев 4 августа генерал Жданов получил назначение на должность инспектора запасных войск, а 13 августа был назначен начальником 2-й сводной советской дивизии. Прокомандовав фактически два дня, генерал Жданов 17 августа бежал из дивизии при такой обстановке. Находясь с дивизией в районе Бахмач — Нежин и зная о предполагавшемся наступлении Добровольческой армии, генерал Жданов умышленно поставил свою дивизию в положение, невыгодное для боя, и, воспользовавшись обстановкой, с опасностью для жизни своей и жены, бежал из расположения дивизии через патрулей из латышей.
Дававшие по настоящему делу заключение эксперты из офицеров Генерального штаба высказались, что генерал Жданов, хотя и поступил на службу к советской армии добровольно, но, по-видимому, под впечатлением наступления немцев, и хотя он не сочувствовал советской власти, однако принес ей существенную пользу в течение первого года своего пребывания уже одним своим присутствием, являясь авторитетом для младших чинов, как генерал-майор Генерального штаба. Находясь же у советской власти с самого начала, способствовал ей создавать армию. Впоследствии, когда генерал Жданов сделался более самостоятельным, употребил все усилия к тому, чтобы принести советской власти наибольший вред, а при первой возможности перешел в Добровольческую армию.
Судебно-следственная комиссия, не усматривая оснований к возбуждению судебного преследования против генерала Жданова, постановила дело о нем прекратить дальнейшим производством»[1837].
Главный военный прокурор ВСЮР генерал-лейтенант И.А. Ронжин отметил: «…принимая во внимание, что генерал-майор Жданов, поступив на службу к советской власти в самом почти начале ее создания, на занимаемой им ответственной должности военного руководителя принес существенную пользу этой власти, так как принимал участие в организационной работе по созданию Красной армии, а впоследствии, назначенный на должность командующего советской армией, составленной из остатков двух армий, также оказал не менее существенное содействие советской власти в деле создания армии, я полагаю, что виновность его по закону от 30 июля с/г является вполне установленной»[1838], вследствие чего в отношении Жданова должно было быть возбуждено судебное преследование.
Жданов обвинялся в том, что, «поступив на службу к советской власти и состоя с 1 июля 1918 года по февраль 1919 г. на ответственной должности военного руководителя в Московском округе, принимал участие по означенной должности в деле организации военного управления и создания Красной армии, а затем, находясь на ответственной командной должности командующего сначала XII, а затем XI советскими армиями, выполнял связанные с этой последней должностью обязанности по управлению войсками, входившими в состав армии, и их устройству, сознавая, что своей деятельностью оказывает существенное содействие советской власти в деле создания Красной армии, служащей опорой этой власти внутри России, и в ее борьбе с Вооруженными силами Юга России»[1839]. За службу у большевиков на ответственных постах и принесение им существенной пользы Жданов подлежал военно-полевому суду по закону от 30 июля (12 августа) 1919 г.
Военно-полевой суд, собранный по приказу главнокомандующего ВСЮР № 2712 от 5 (18) декабря 1919 г.[1840], заседал 8 (21) декабря с 10 часов утра в здании Таганрогского окружного суда[1841] в закрытом режиме. Состав суда был следующим: председатель — генерал от инфантерии В.В. Болотов, члены: генерал-лейтенант В.Г. Пащенко, генерал-майоры В.В. Харламов, М.Ф. Гржибовский, И.Д. Иванов. В качестве свидетелей были запрошены генерал от кавалерии П.П. Калитин, Генштаба полковник А.С. Нечволодов, полковник А.И. Домбровский, полковник П.П. Лаппо, капитан гвардии А.Н. Краузе, поручик С.А. Войтына, инженер П.-Э.Д. Экис и супруга Жданова. Список этих лиц предложил сам подсудимый[1842].
Жданов на заседании суда заявил: «Я служил у большевиков, будучи мобилизован насильно. Я со своим делом совершенно не знаком и потому прошу суд огласить некоторые показания из моего дела»[1843]. Просьба генерала была исполнена. В 13 часов суд завершил утреннее заседание, в 14.10 был зачитан оправдательный приговор Жданову, как вынужденно служившему в РККА и помогавшему белым на командных постах[1844], а в 14.15 суд завершил свою работу.
Не зная о судьбе нашего героя, к начальнику Всероссийского главного штаба 14 ноября 1919 г. обратился его брат (проживал в Москве по адресу: Б. Козихинский переулок, д. 17, кв. 3), который просил сообщить о судьбе бывшего генерала. Брат знал по слухам, что Жданов расстрелян Деникиным, и хотел уточнить эти данные[1845]. В действительности расстрелян он не был, но дальнейшая судьба генерала Жданова по-прежнему остается малоизвестной.
Жданов без инициалов под № 1107 указан в списках эвакуировавшихся из Севастополя в ноябре 1920 г. на пароходе «Сцегед»[1846]. В списках указывались дети, однако при Жданове никто не обозначен. Генерал эмигрировал в Болгарию, на март 1923 г. проживал в городе Белоградчике[1847]. По некоторым данным, скончался в 1928 г. в городе Казанлык[1848].
Парадоксальным образом история генерала Жданова на его Родине на этом не завершилась. 29 мая 1923 г. дочь Жданова Нина Николаевна Жданова-Мартынова, проживавшая в Тамбовской губернии (станция Земетчино, Марсовский
