боку для него была важнее возможности сбежать?! Как будто ему одному это надо!..
Спросить у друзей, какая осенняя муха или невыспавшийся скорпион их укусил, не представлялось возможным, и поэтому он решил набраться терпения и подождать,
пока волшебник не осознает всю безответственность своего шага, вернее, поворота, и опять не повернется к нему задом, а к деду передом. А в это время он сосредоточится и станет стараться шевелить пальцами, пока еще не возникает
сомнений, что они там, куда их разместила природа, а не отвалились еще час назад…
Наконец, чародей выполнил поворот «кругом» и оказался к нему нос к носу.
При свете догорающего костра в изголовье было видно, как он широко раскрыл глаза и стал делать ими, а также бровями, лбом и даже переносицей – словом, всем, что было в его распоряжении, какие-то загадочные знаки.
Иванушка, в свою очередь, изобразил недоумение той частью лица, которая была видна из-под краги Мехмета.
Понял его Агафон или нет – так и осталось невыясненным, потому что он вдруг ойкнул сквозь толстую кожу перчатки, страдальчески сморщился и сердито замычал.
Царевич тихо порадовался, что рот у чародея был заткнут и, выждав несколько минут, пока разгневанный специалист по волшебным наукам успокоится, повторил свою пантомиму, на это раз более тревожно и выразительно.
В этот раз маг закатил в ответ глаза, тоненько промычал нечто эмоциональное, чему слова, судя по выражению доступной части его физиономии, были не нужны, содрал с лица веревку и негнущимися, окровавленными пальцами вырвал изо рта ненавистную перчатку.
– Мм-ммм?.. – вытаращил глаза Иванушка.
– Дед Зимарь… – сведенными судорогой губами сумел прошептать чародей. –
разрезал веревки… и ладошку мне заодно… Сейчас, подожди… пальцы разомну, и вас освобожу… Стянули, проклятые… чуть руки не отвалились… Чтоб им на шее эту веревку так затянули!..
Подождав, пока пальцы из деревянных и чужих снова стали родными, Агафон извернулся и, не отрываясь от земли, перерезал веревки, связывающие его ноги. Потом настала очередь пут лукоморца и старика.
– Что это? Откуда нож? – засыпал чародея вопросами Иванушка сразу, как только получил возможность говорить. – Это ты наколдовал?
– Тс-с-с-с!.. приложил палец к губам маг. – Всё проще. Помнишь, там, у озера с шерстяной акулой, магия коснулась наших самых любимых предметов?
Иванушка нахмурился.
– Конечно, помню. Но ведь нож деда кочевник выбросил в нескольких километрах отсюда!.. Неужели…
– Ага, – швыркнул носом у Агафона за спиной старик и произнес сиплым, гундосым шепотом: – Приполз, родимый! Словно собачонка верная хозяина нашел! Я там лежу, как на пляжу, думаю, что до утра не дожить – задохнусь, и тут чувствую – в руки
тычется! Да не просто так, а рукояткой, чтобы взять его, слышь, удобнее было! Ай, умница, ай верный друг!.. Ну, я тут времени зря терять не стал – чародея нашего освободил, а дальше уж он сам.
– Ну, спасибо, дед Зимарь, твоему подарку, – растирая о штанины кисти рук, в которые медленно и больно начинала возвращаться кровь и жизнь, улыбнулся Иванушка. – А теперь надо думать, что дальше делать.
– Масдай, – осторожным шепотом позвал Агафон. – Ты хоть чуток подсох? Лететь сможешь?
– Чуток подсох, – так же шепотом подтвердил ковер. – Лететь не смогу.
Друзья приуныли.
– Значит, остается нам одна дорожка, – вздохнул старик.
– Какая?
– Укр… – начал было он, но вспомнил вовремя об Иванушке и быстро поправился. –
Я хотел сказать, взять у супостатов коней и скакать отсюда, как кипятком облитые. Хотя, сдается мне, хватятся они нас – всё одно догонят…
– А это мы еще посмотрим, – мрачно отозвался Иван.
– Ну, что? Поползли? Кто видел, где у них коновязь? – закрутил головой чародей,
но кроме догорающего костра и непроглядной тьмы, кишащей затаившимися вражескими шатрами, так и не смог ничего разглядеть.
– Мне кажется, они просто ловят коней, которые у них у стойбища пасутся…
– Конечно, с седлами, – угрюмо предположил Агафон1.
– С каретами, – пообещал дед Зимарь и натужно закашлялся в рукав.
– Подождите меня здесь, – прошептал вдруг Иван и повернулся, чтобы выбраться наружу.
– Ты куда? – сцапал его за ногу специалист по волшебным наукам.
– В шатер к мурзе, – сурово отозвался Иванушка. – Я без своего меча и шагу отсюда не сделаю.
– Тогда и я с тобой! – спохватился Агафон. – Он сказал, что у него книга волшебная. Может, и не одна. Ему они ни к чему, а нам очень даже сгодятся.
– Ну, тогда и я с вами, – подытожил старик и, в ответ на вопросительные взгляды пояснил: – Одному оставаться здесь уж шибко не хочется…
– Ну, конечно… Сбегаете… А меня, как бесполезным стал, сразу бросить решили…
– донесся сверху оскорбленный, горько-кислый шершавый шепот.
– Да что ты, Масдаюшка, – снова закашлялся и замахал рукой старик. – Мы без тебя ни шагу. Вот скатаем сейчас – и по коням.
– Только сначала – к мурзе, – непреклонно повторил Иван.
Возражений не было.
-начало сноски-
1 – В детстве, у приемного отца на мельнице он попробовал пару раз проехаться верхом на их пожилом, но разборчивом в седоках Сивке, и пришел к выводу, что он и кони не созданы друг для друга. Про обещанную же дедом Зимарем бешеную скачку по степи, да еще и без седел, он думал с ужасом и непониманием, за что ему выпали такие испытания в один день, и не оставит ли его лукоморец, если его хорошо попросить, прикрывать их отступление здесь, в лагере. По крайней мере, в этом случае его смерть будет не такой мучительной.
-конец сноски-
Царевич первый бесшумно выбрался наружу и огляделся: всё вокруг было неподвижным, сонным, равнодушно-спокойным. Из шатров там и тут доносился батырский храп. На окраине стойбища, невидимые в темноте, бродили, пофыркивая, стреноженные кони. Лихо ухнула и тенью скользнула над площадью ночная птица…
Удовлетворенный, Иван подал сигнал на выход остальным.
Масдай был осторожно снят с колышков, бережно, как спящий младенец, опущен на сухую траву и тщательно скатан в тугой рулон.
– Туда, – указал лукоморец на шатер мурзы шагах в десяти от костра.
Дед Зимарь и Агафон беззвучно кивнули и взвалили ковер на плечи.
Иванушка с ножом старика наготове шел впереди, готовый в любую секунду поднять тревогу и предупредить друзей об опасности. Ничего другого, даже с двумя такими ножами, как сейчас у него, против орды кочевников он поделать бы не смог.
У входа в шатер Иван остановился, приложил ухо к грубой шершавой стенке и прислушался: похоже было, что внутри спал один человек, безмятежно выводя носом
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
