никогда не пожелает зайти. Таковым бы это место и оставалось, не окажись оно выходом из двери.
Фэн Юнлэ, заглянув в тоннель, потёр руками плечи и прошептал «Амитабха»1.
1Распространённое молитвенное восклицание у буддистов.
Жуань Наньчжу нахмурился:
— Мы ведь в мире, относящемся к западной культуре, какой смысл молиться Амитабхе?
Фэн Юнлэ:
— А что, надо говорить — Аллилуйя?
Жуань Наньчжу:
— …
Линь Цюши:
— …
Последний подумал: «Лучше уж пожелать долгих лет жизни Жуань Наньчжу, так оно вернее будет. Всё-таки это «божество» находится прямо перед тобой, ему можно помолиться в любой момент, и к тому же молитвы возымеют действие».
Жуань Наньчжу глянул на Линь Цюши, словно понял, какие мысли того посетили.
Линь Цюши неловко поулыбался и поскорее сделал вид, что ничего не произошло. Теперь его терзали сомнения, что Жуань Наньчжу обладает способностью читать мысли. Иначе как ему каждый раз удаётся угадывать, о чём думает Линь Цюши…
Заметка от автора: Всё чешу затылок и не могу понять, где та самая точка страха у всех вас. Мне этот мир кажется не таким уж жутким… Почему же остальные реагируют так бурно? *офигевает*
Идеальная пара
Линь Цюши предполагал, что ключ появится в кабинете главврача, Жуань Наньчжу считал так же. Поэтому они просто стали дожидаться наступления ночи.
Фэн Юнлэ, глядя на их спокойствие, также подавил волнение в душе.
Наконец, когда длинный день подошёл к концу и стрелка часов приблизилась к восьми, солнце закатилось за горизонт, а санаторий вновь поглотила темнота.
Жуань Наньчжу и остальные ждали у себя в комнате.
В назначенный час стук каблуков так и не появился. Зато Линь Цюши услышал где-то недалеко крик, принадлежавший мужчине. Голос был знакомым — это кричал Цзян Инжуй… то есть, главный врач больницы.
Фэн Юнлэ, который стоял возле окна, услышав крик, выглянул наружу и тихо позвал:
— Идите сюда…
Линь Цюши подошёл и увидел происходящее за окном.
Внизу опять появилась медсестра, которая медленно передвигалась в направлении санатория в жутко неестественной позе и тащила в руке труп, который уже невозможно было опознать.
Только по одежде Линь Цюши определил, что это тот самый врач.
Затем послышался плач ребёнка. Линь Цюши посмотрел на Жуань Наньчжу, но тот выглядел спокойным, словно ничего не уловил.
Линь Цюши, поколебавшись, всё-таки сообщил ему об услышанном звуке.
Жуань Наньчжу, прочитав написанное на экране, ненадолго задумался и сказал:
— Я пойду наверх за ключом. А вы ждите меня у входа в тоннель.
Линь Цюши покачал головой, давая понять, что не согласен с этим предложением.
«Я пойду с тобой».
Фэн Юнлэ тоже смущённо отозвался:
— Ну тогда и я тоже с вами. — Всё-таки он испытывал лёгкое унижение, наблюдая, как две девушки вместо него рискуют жизнью.
Но Жуань Наньчжу, бросив на мужчину взгляд, ответил:
— Тебе лучше ждать у тоннеля.
Фэн Юнлэ:
— …
Ему показалось или в голосе Жуань Наньчжу послышалось презрение?
Мужчина хотел было возразить, но Жуань Наньчжу уже взял Линь Цюши за руку, и они вместе покинули палату. Оставшийся в одиночестве Фэн Юнлэ ненадолго потерял дар речи.
Жуань Наньчжу и Линь Цюши добежали до шестого этажа.
Сегодня всё было иначе, нежели в другие дни — медсестра больше не носилась по коридорам, не выпрыгивала из окон. Похоже, найдя то, что так давно искала, она успокоилась.
Двое приблизились к двери кабинета главврача.
Внутри было темно и тихо — похоже, ничего необычного. Жуань Наньчжу взялся за ручку и осторожно потянул, дверь перед ними с тихим скрипом открылась. Оказавшись в кабинете, мужчина нашарил на стене выключатель и нажал на него.
В свете лампы вся обстановка кабинета предстала как на ладони, и когда глаза чуть привыкли к освещению, Линь Цюши обнаружил, что пустота рамки на стене и впрямь заполнилась.
Только на фото оказался не один человек, а двое — мужчина и женщина.
Он — в халате врача, она — в форме медсестры. Выражение лица мужчины было немного неестественным, зато женщина счастливо улыбалась, словно исполнилось её заветное желание.
Жуань Наньчжу, бросив взгляд на рамку, пошёл за стулом, поскольку рамка висела слишком высоко и необходимо было встать на что-то, чтобы до неё дотянуться.
Оглядев тем временем кабинет, Линь Цюши заметил, что ящик стола выдвинут, и подошёл ближе посмотреть.
Внутри всё ещё лежал скелет ребёнка. Линь Цюши, глядя на него, вспомнил кое о чём. Главврач, похоже, очень хотел заполучить этот скелет, раз вчера ночью решился выкрасть его… Неужели он может пригодиться? Поколебавшись, Линь Цюши вынул скелет из ящика.
Одновременно с этим и Жуань Наньчжу снял со стены рамку. А перевернув, обнаружил висящий на обратной стороне ключ.
Напряжение на лице Жуань Наньчжу сразу спало, он понял, что их догадки оказались верны, быстро снял ключ и вернул рамку на место.
Вот только здесь и возникла главная трудность… Рамку никак не получалось повесить обратно.
Казалось бы, такое простое действие, но превратилось в совершенно непосильную задачу. Рамка постоянно соскальзывала с гвоздя, и с каждой следующей попыткой Жуань Наньчжу становился всё серьёзнее.
Линь Цюши заметил, как изменилась атмосфера в помещении. Стоило снять рамку, и другие фотографии стали постепенно оживать. Вначале задвигались их глаза, затем — лица, потом… они протянули руки, пытаясь выбраться из своих рамок.
Ну а главврач на фото, которое в руках держал Жуань Наньчжу, жутковато заулыбался, так что выражение его лица сделалось почти таким же, как у медсестры рядом.
Всё произошло в считанные секунды, но Жуань Наньчжу отреагировал немедленно — переменившись в лице, он бросил:
— Что-то не так. Уходим… — Больше не пытаясь вернуть рамку на стену, он развернулся и рванул прочь.
Линь Цюши помчался следом.
Они выбежали из кабинета и направились в сторону лестницы.
Но Линь Цюши заметил одну странность: лестница, по которой они раньше довольно быстро добирались до первого этажа, почему-то сделалась неожиданно длинной. Множество пролётов спустя они поняли, что цифра этажа не меняется.
Жуань Наньчжу остановился и, нахмурившись, заключил:
— Мы застряли.
Линь Цюши не успел ничего сказать, когда впереди на лестнице появились тени: сначала только одна, но очень скоро их стало больше, целая толпа… Люди с фотографий выбрались из своего заточения.
Они стояли
