Из оставшихся милишников я собрал крошечную пачку из трёх бойцов, загрёб себе в команду ШпалернуюДва, и притворился оперативной группой.
Что делает оперативная группа ночью, в осаждённом лагере? Правильно — ничего. И, наверное, так и должно было быть дальше. Осада неорганизованной толпы против заслона из разбафанных бардом мертвецов, с артподдержкой раскаченных игроков — бой должен был получиться простым. Стас бренчал, крутилась в диковинной восточной пляске Студентка. Невероятно ловко, для своей комплекции, избивал воздух Жиробас, давая прибавку к критам. Парил над землёй Рыбокорм, застывший в жутком аналоге медитационной позы, только вместо умиротворённо разведённых в сторону рук, со сведёнными в щепотку пальцами, он корчился, как от боли, руки дёргались в страшных изломах. Да и сам игрок шипел и жалобно вскрикивал.
УлыбкаФайтера постоянно подхиливала бедолагу.
Выводок вяз в строю солдат Зодчей. Вал трупов рос, поднимаясь. Зверьё вскарабкивалось на тела, бросалось на бойцов Райволга сверху вниз. Я то и дело поднимался на частокол, обходя позиции. В целом, несмотря на количество противника, у нас были все шансы поделить их на ноль.
Огненные шары вспарывали бурлящую массу, накатывающуюся на порядки мертвецов. И конца и края лавине плоти не было. Вал рос и погребал под собой ещё сопротивляющиеся Боевые Братства и Мастиффов. В небе с воплями носились Посланницы, постоянно пикируя и выкашивая целые просеки в толпе Выводка.
Однако противник приближался.
А затем магия утихла. Южный фланг рухнул. Шквал стрел сбросил с частокола Игната и СемьКотов. По брёвнам застучали железные наконечники. Во все стороны полетели щепки. С неба посыпались подбитые Посланницы.
Зашибись. Стрелки подошли…
— Двинулись! — заорал я нашей оперативной группе. — В лукарей! Суппорта, дайте что на неуязвимость хоть какую–то. Ресайте наших, кто умеет!
Жиробас ринулся к павшим. Студентка страшно закричала, словно от дикой боли. Но я уже перепрыгивал через частокол на южной стороне. Ряды порабощённых северян с луками выстроились на уровне заострённых брёвен, и расстреляв мою авиацию и игроков на башнях, теперь целились вниз, в беспомощных мертвяков.
Кураж! Хохот! И по головам, по головам. Раз уж работало!
Последовавшие за мною милишники и ШпалернаяДва встретили шквал стрел в прыжке. Но каким–то чудом пережили залп и, похожие на ежей, по стопам шута и по топчущимся мертвякам, взлетели на вал.
Со стороны портальной послышался женский предсмертный крик. Студентка? Это я отметил уже краем сознания, раздавая удары по порабощённым стрелкам Выводка. Слева и справа крошили взятых мхом лучников Чикса и Клюка. Надо сказать: женщина, убивающая чудовищ — это прекрасно. Это вам не безумные бородатые морды мясников и маньяков. Да, сексуального, разумеется, в девушках не было, но с какой страстью, с какой самоотверженностью они сражались.
Была бы минутка — обязательно стрельнул бы телефончик. Конечно, вместо номерка получил бы клинком в горло, но попытка не пытка.
Кураж прошёл, плечо ожгло болью — прощай неуязвимость, здравствуй страдание. Вот только — очень сложно целиться в противника, когда тот мечется между боевых товарищей. Стрелки опешили, крутясь по сторонам с натянутыми луками. Кто–то взялся за клинки, кто–то получил кусочек стали от соратника. Пока шёл хохот — враги старались дотянуть до меня, но как только он закончился, прилетать стало и милишникам.
Тот урон, что попадал по нам, рыщущим в рядах противника, ШпалернаяДва отхиливал без сложностей. Слева вспыхнуло пламя, сжигая вопящих северян. Справа западали под атакой Игната другие стрелки. Южный фланг удалось реснуть!
Вот только среди лучников стали попадаться еловики. Я сдернул одного из них с Чиксы, сражающейся рядом, но почти сразу на неё навалилось ещё двое покрытых хвоей противников. Девушка попятилась, отбиваясь. Но залп игл сначала застанил милишницу, а затем она упала и исчезла под наступающими.
— Отходим! — заорал я. Хохот ещё на кд. Я влепил душевной раной, затем ещё одной. Клюка вырвалась из толпы, прыгнула к частоколу. Шпалерная подпрыгнул, отталкиваясь от морды мастиффа. Вцепился в брёвна, подтягиваясь. Зазаика исчез.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ещё одна рана.
ВАШ ДУХ НА НУЛЕ. Вы получаете штраф ко всем способностям.
Ой–ой…
Ноги подкосились. Удар в грудь. Потеряв равновесие, я рухнул с вала, плюхнувшись на Боевое Братство. Тот отшвырнул меня к частоколу, встретив клинками нападающих. Я грохнулся на спину рычащему Мастиффу. Вяло скатился вбок, упал на землю. Попытался подняться, но не смог. Сверху полился хил от выбравшегося Шпалерной.
— Я что–то приуныл, — немеющими губами прошипел я. Шутка не добралась до цели. Вокруг ревели, визжали, чавкали, хрипели сражающиеся твари. Мне на живот наступила чья–то лапа.
— Вставай! Вставай! — орал сверху Шпалерная.
— Мне ко второй… — вяло ответил я. Как забыл про дух–то…
Если бы не лапа на брюхе, то, в целом, лежать было комфортно. Хотелось спать. Звук боя притих, раздаваясь словно из–под толщи вод.
И тут мне прилетело по лицу. Хлёстко. Обидно.
— Чего разлёгся? — гаркнула Клюка. Милишница вернулась за мною. — Подъём.
— Дух сжёг, — пожаловался я тихо. Окровавленное лицо Клюки оказалось рядом. Она схватила меня подмышки, попыталась выдернуть из–под мастиффа. Выругалась. Пнула зверюгу, и та убрала лапу. Девушка прижала меня к брёвнам частокола. Отвесила пощечину.
— Это… Меня это не возбуждает, — пролепетал я. — Но ладно. Какое у нас стоп–слово?
Дух скакнул вверх. Вялость прошла. Прилетела ещё одна оплеуха.
— Всё, всё, я в норме.
— Тогда выбирайся!
Оказавшись наверху, я понял, что ситуация меняется в худшую сторону. Восточный край частокола уже сражался внутри. Оборотни, волки валились с брёвен на вторую линию обороны. Да и южный край сдавался.
Райволг сверкал, будто синее солнце. В центре нашего городка стало гораздо больше свободного места. Мертвецы уходили, занимая место павших.
На башне, откуда бил по Выводку Ломоносов появился оборотень. Свалил чародея и быстро прикончил, а затем прыгнул вниз и сдох на клинках Сестры. Выход из портала завален телами посланников мха. И, кстати, это хорошая мысль. Подкреплений оттуда не было видно.
— Они прорвались! — гаркнула Клюка. — Прорвались. Надо было ждать остальных!
Я промолчал, бросившись на помощь восточному краю. Шпалерная с матами последовал за мною.
Но уже минут через пятнадцать стало ясно — мы проиграли. Внешняя линия мертвецов пала полностью. Со всех сторон частоколов внутрь валились порождения Выводка. Рдд и суппорты собрались на крыше уцелевшего портала, расстреливая всё, что лезло к нам снаружи. Я вываливался в общую гущу врага, сдавал кураж, сдавал хохот и после возвращался обратно, довольствуясь крошечным уроном и большим хаосом в рядах.
Вот только время играло против нас. Погибла Клюка. Погиб Игнат. Погиб Жиробас. Все оставшиеся держали последние подступы к нашей дощатой цитадели.
Силы Райволга таяли на глазах. Теперь мы удерживали только две улочки у портала на остров Унии.
— Что это? — крикнул Ушан. — Что это?
На севере в небо взмыл рой огненных пчёл. Повис, словно в размышлении, и уткнулся в границу поля. Мох загорелся, а из леса вылетела ещё одна стая стрел.
— Сектантики! — радостно улыбнулся я. — Держаться, братцы! Держаться!
Войска Еммануила выжигали поле, приближаясь. Слева загрохотали копыта, послышался боевой клич. Конница! Рыцари вонзились во фланг топчущейся вокруг холма нечисти, снося её. Разметав врага, латники ушли на второй заход.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Выводок растерялся. Напор на наши позиции ослаб. Огонь с северной стороны полз к частоколу, и уже видны были фигуры пехоты, идущей цепью через поле. Горели Сеятели. Лавина огненных стрел вспарывала мох. Рыцари терзали фланги.
В небе завизжал гиппогриф. Ему ответил второй. Головастик! Очень своевременно. Шаман спрыгнул с небесного скакуна, быстро забрался на крышу, попутно расставляя тотемы.
