заняты турнирами, охотами и любовницами, чтобы самим разбираться в делах. Кто нашептывает им решения?
— Да, у всех, — свои демоны.
Беренгард допил свой эль и поставил кружку вверх дном, чтобы ему налили еще.
— Кто-то слушает своих баронов. Кто-то — духовников. Кто-то живет душа в душу с экзархом церкви. А бывает, во всем слушают жену. Или любовницу. Раньше было проще!
Мальчик налил Беренгарду эля. Тот залпом выпил и продолжил.
— Раньше было проще. Все слушали придворного мага. А вот сейчас они не в чести, и право, зря!
— Тише, сударь! Такие речи непозволительны для служителя церкви!
— Я вроде бы среди друзей!
Эйхе решил прервать этот становящийся неприятным разговор.
— Оставим вопросы церковной политики, они недоступны нашему пониманию. Если жрецы говорят, что магия — это плохо, значит, нам следует принять это на веру. Я же могу сказать одно. Если бы меня кто-нибудь взял в Эбершрайк на сейм и дал слово, ей-Свет, я бы выбрал фон Кесселя. Это действительно храбрый воин и талантливый полководец. Я видел его под Марбахом. Скажу так — этот человек высечен сталью из камня. Рыцари за него горой стоят!
— Его рыцари, Его рыцари, Ренн — возразил Беренгард. — Но есть и те, кто его ненавидит.
Я встал.
— Главное, чтобы все не кончилось большой дракой. Ладно, господа, мне пора. Да, Виллем, чуть не забыл. У вашего батюшки в лавке, помнится, были славные сушеные груши и смоквы. Не осталось ли их? Мне немного надо!
— Да, извольте, я принесу.
— Не стоит трудов, пришлите мальчика в монастырь, я буду там.
— Как угодно, герр Андерклинг. Пару фунтов достаточно?
— Полагаю, да.
Наконец-то я не забыл про старика Анхеля.
Глава 12
Задачка, подкинутая мне Эйхе, конечно, чертовски непроста! Тем не менее, поразмыслив, я решил, что стоит над ней потрудиться. Ренн все-таки славный малый, помог мне и с доспехом, и с длинноволосым недожаренным исчадием ада, и в бое на мечах тренирует меня помаленьку! В общем, решил я ему помочь. Ренн беден, как церковная крыса, и, если оружие для охоты он еще сможет где-то достать, то коня ему ни в жизнь не добыть!
В монастырь я вернулся незадолго до вечерней службы. Времени оставалось немного, так что пришлось поспешить к камерарию.
Брат Адабельт заведовал всем движимым имуществом монастыря и отвечал за сбор ренты с монастырских сервов. Поскольку я был «подвижной единицей», имеющей почти неограниченный доступ за ворота монастыря, он частенько поручал мне поездки по окрестным манорам, для проверки счетов и доставки собранных средств в монастырь.
Камерарий оказался в своей келье. Он копался в каких-то пергаментах, сверяя их с гроссбухом. Двое послушников помогали ему, поднося нужные документы и щелкая костяшками счёт.
— Брат Адабельт, благослови вас Свет! Я прибыл узнать, не нужны вам мои скромные услуги!
— Всегда рад вам, брат. Вы знаете, что дел у меня всегда больше, чем сил на них. Я слышал, вы только вернулись из долгого похода. Может быть, вам не следует пока отправляться в путь, лучше передохнуть?
— Я полон сил, хвала Свету. Но, видите ли, брат Тереллин может в любой день отправить меня в новый поход, и тогда я долго не смогу быть вам полезен.
— Что же, я могу только возрадоваться такому рвению. Вы пример для всех наших новициев, — камерарий покосился на послушников. — Подходите завтра до заутрени, и мы все устроим. Вы знаете, я встаю очень рано.
Тут все встают ужас, как рано, подумалось мне. Поклонившись, я отправился в свою крохотную келью.
Проснувшись в сиреневых сумерках, едва приведя себя в порядок, я заспешил к камерарию. Он уже ждал меня. При свете толстенной свечи он изучал разложенные по бюро пергаменты.
— Как замечательно, Энно, что вы пришли так рано. У меня сегодня до крайности много дел, так что давайте покончим со всем поскорее. Вот, посмотрите… Северо-западные и западные маноры, всего двенадцать деревень. Вам надо будет посетить четыре, забрать у ратманов деньги, — итого шесть рейксталеров и четырнадцать крейцеров. Также надо будет доставить двадцать фунтов воска, четыре куска полотна и два куска некрашеного сукна.
— Мне понадобится лошадь.
— Конечно. Возьми у конюшего, что тебе необходимо. Еще скажи келарю, пусть выдаст тебе в дорогу хлеб, сыр и эль.
— Благодарю, брат Адабельт. И вот что еще — сообщите отцу Тереллину, что я уехал по вашему распоряжению. Если я понадоблюсь ему срочно, вы знаете, где меня найти.
Конюший оказался на своем месте. Он принимал от ризничего овес.
Новость о том, что я уезжаю, удивила его безмерно.
— Вы только приехали, брат Энно, — удивился он. — И опять вас куда-то посылают?
— Служение Свету превыше наших частных интересов, брат Гонорий.
— Гм. Не припомню, чтобы хоть раз видел вас молящимся Свету, брат.
— Поверьте, я бы очень хотел остаться в обители и вместе с братьями в одном порыве вознести хвалы Свету Всеблагому и Всесожигающему. Но мне придется вместо этого трястись по грязным лужам, называемым у нас дорогами, считать придорожных висельников, а потом собирать дань с нищих, грубых вилланов. И я очень надеюсь, что вы дадите мне не самую худшую лошадь! Кстати, кобыла рыцаря Эйхе не хромала с тех пор, как мы приехали?
— С лошадью все хорошо. Она болела в походе?
— Да, у нее слетела подкова, и ее скверно перековали.
— Эй, Сигамар, — брат Гонорий позвал конюха серва. — Посмотри-ка у Гернии — какое было копыто, Энно?
— Передняя левая…. да, точно, левая нога.
— Передняя левая, Сигамар!
Рослый конюх прошел в загон к лошади и загнул ей ногу в колене, осматривая подкову.
— Подкова — дрянь, — сообщил он, — но сидит как влитая. Жалко снимать!
Я подошел посмотреть.
Действительно, роговая ткань копыта плотно прилегала к подкове и даже как будто обтекала ее. Казалось, копыто само подросло навстречу подкове и приняло ее в себя.
— Интересно…
— Вы хотите взять эту лошадь? Напрасно. Она у вас здорово исхудала в походе, ей нужно отдохнуть. Возьмите вот…
— Знаете, я бы не отказался от хорошего жеребца.
— Вы так хорошо научились ездить верхом в ваших странствиях, что готовы сесть на норовистого коня?
— Я готов рискнуть. И мне понадобится еще одна лошадь, для груза на обратный путь.
Конюший замялся.
— Позвольте предложить вам пригожего вьючного мула. Он не создаст проблем, а для вьюков подойдет получше любой лошади!
Я мысленно вздохнул. Все мне нынче сватают мулов!
— Хорошо, брат Гонорий. Буду дорогой смирять гордыню!
— Прекрасно. Сигамар, оседлай Ифрита. И приведи брату Энно какого-нибудь мула помоложе.
— Накиньте на него попону и повесьте пару вьючных
