вытащил самодельный кинжал. Хотел даже воткнуть его в стол или в бумаги, но к чему такие театральные жесты? Просто положил его перед собой, все и так на него уставились.
— Пальчики его, — сказал я. — Кирилл их снял, но я попросил его об этом молчать. А то бы ты опять кого-нибудь отправил уничтожить улики. Как тогда, когда кто-то залил образцы протекторов раствором, помните? С шин джипа Рудакова. Правда, это было сделано для того, чтобы подставить самого Рудакова. Как и гараж поджечь, грубо и топорно, но выглядело, будто сам бывший важняк следы зачищал. А не ты, дядя Витя, поджигать-то ходил? В маскировке-то ты спец, а Василий Иваныч тебя только со спины видел.
Пальчиков на рукоятке кинжала на самом деле не было, но откуда дяде Вите это знать. Ну и говорить о том, что это следак Румянцев залил справку, я тоже не стал, следак пока у меня на крючке. Но пока улики сходились, и, несмотря на яростные протесты Виктора, на него уже смотрели, как на чужого. Без злости, без презрения, просто равнодушно и холодно. Разом все потеряли к нему уважение.
— Ты и про Кузьмина знал, что он в аварию влетел, и что там жена Артура пострадала, тоже в курсе был, — продолжил я, переведя дыхание. — Вот и его подтянул. А по нему видно, что он жил хорошо и богатую жизнь любил, терять всё это не хотел. Прознай про это Артур, про ту аварию, хрен бы Кузьмину, а не лёгкая жизнь, тот закопал бы его живым. Да и РУОП тогда на банк вышел, «Феникс», где Кузьмин работал, так что и его ты заставил твои приказы выполнять. Наверняка шантажом. Я помню, как он тогда паниковал. На всё был готов, лишь бы выпутаться живым. Даже Верхушина грохнул и посторонних чуть не убил. Такой он был человек, как я про него узнал уже потом.
— Угу, — батя кивнул. — Такой и был.
Тишина звенела, никто не мог вставить и слова.
— Олег Верхушин следак был дотошный, вышел бы на тебя и так, поэтому ты решил, дядя Витя, от всех нас избавиться разом. Чужими руками. Кузьмин бы убил меня и успел убить Верхушина. А батю ты заказал бригаде кавказцев, и даже встречу организовал, чтобы Кузьмин предложил моему отцу встретиться в том кафе. Он изначально там сам должен был быть и выстрелить, но ты потом хитрее план придумал. Но в курс никого не ставил, всех запутал.
— Чё ты гонишь? — возмутился дядя Витя. — Какие кавказцы? Ты чё, забыл, что я там с вами был? Я же к тебе подходил!
— Ага, в бомжа даже переоделся. Тебе алиби было нужно. Сам же ты был на квартиру у Рудакова днём, телефон трогал, после тебя там его ещё больше размазали, весь этот кетчуп. А вечером делал себе алиби, ведь это же ты скинул ФСБшникам инфу, что батю хотят мочить. Сам же их нанял, сам же поучаствовал в их задержании, сам себе алиби сделал. А главное — думал, что всю бригаду там как раз и замочат. Очень удобно.
Сидевший в стороне Николай, молча наблюдавший за разговором, кивнул, когда заметил, как все на него смотрят.
— Оперативная информация такая пришла, да, — хрипло сказал он. — От Виктора, как я тебе и сказал сегодня. Вот ты для чего это спрашивал…
— А потом Кузьмин грохнул бы меня, — я поднялся, а то устал сидеть, — и все шишки посыпались бы на него и Рудакова. А когда вышло, что мокрушников взяли живыми, ты первым рванул на задержание их координатора, потому что он тебя в лицо знал. Поэтому и кинулся вперёд всех, чтобы завалить его сразу. Пулю даже поймал, хотя явно тебя или вообще не задели, или это царапинка. А в больнице ничего и не сказали, потому что у тебя там подвязки были, никто вопросов не задавал. Да и никто же не спрашивал, откуда там так много стариков берётся, которые потом продают квартиры и исчезают.
— Вот ты гонишь, — устало повторил дядя Витя, потирая взмокший лоб.
— Рудакова тоже запугал, — это уже сказал отец, — что и его грохнут. Сам же спрятал его на даче своей тёщи от первой жены, сам же тормоза подрезал ему, ты в этом понимаешь. И в бомжа переоделся, контролировал сам всё на месте, в маскировке-то ты и правда спец. А бомжи-то тебя потеряли, думали, ты с бутылками их кинул, украл всё, чтобы самому всю стеклотару сдать. Непорядочно поступаешь с людьми, Витёк. И не в первый раз.
— А как заканчивал свои дела, — подхватил я, — возвращался в больницу. К тебе туда Кадет ездили с Прохоровым, участковым вашим липовым. Он ещё ныл, что так часто они ездят туда. И брат Кадета там не лежал, я узнавал. Так что это к тебе Кадет приезжал, инструкции получать. Тебе он был нужен, чтобы все вопросы закрыть. А он хотел вознаграждения, только ты ему его не давал.
— Хитрый ты, Витёк, — тихо сказал отец. — Большие планы строил.
— И на Севера ты меня специально вывел, сам, — напирал я, подходя ближе к его столу, — знал, что я его найду, а он меня на Кузьмина и Рудакова выведет, и чтобы это выглядело так, будто я сам всё распутал. А ты контролировал, проверял, чтобы потом раз — и избавиться от нас с отцом! До того, как мы бы заметили несостыковки. А может, ты даже хотел, чтобы Север меня грохнул, не просто же так он оказался в той сауне, да? РУОП-то же в курсе операции был, и ты мог спланировать, чтобы меня или Север грохнул, или чечен. А я выжил, вывернулся,и вышел на Кадета с остальными.
— И ты сегодня позвонил Кадету, когда мы поехали их брать, — закончил отец, — у него дом к цифровой АТС подключен, мы пробили уже, откуда им звонили. Хотел, чтобы они сбежали, а там…ты их потом сам прибил.
Дом не был подключен к такой АТС, там старая, аналоговая. Но отец тоже не дурак хитрить, и дядя Витя, наслушавшись всего, это не выкупил.
— Но Кадет заложников захватил, а ты всё порывался его прибить, чтобы он молчал.
— А он всё мне сказал, — заключил я. — Он твоё имя успел
