– Эй, чистюля!
Артем даже подпрыгнул. У душа стояла Оля с полотенцем в руке.
– Что-то ты замылся. Я думала, ты в бане.
Он что-то пробурчал в ответ.
– Слушай. Вы же сказали, что убрались вчера.
– Где?
Внутри неприятно все сжалось.
– Ну, в бане. Там ила, хоть на машине вывози.
– Ила?!
Артем отдернул штору, схватил полотенце и, прикрываясь им, пошел к бане.
– Ты давай уже собирайся. К нотариусу опоздаешь. Ребята сами как-нибудь уберут.
Тихонов взбежал на крыльцо и замер в дверном проеме. Почти сантиметровый слой ила покрывал деревянный пол, будто за ночь его нанесло водой. Наводнение в одном отдельно взятом строении?
– Ну что?
– Оля, позови Серегу.
Во рту пересохло, поэтому слова причиняли физическую боль. Он не мог понять как? Каким образом здесь, на расстоянии не менее двух километров от ближайшего водоема, появляется ил? Если в появлении дерьма смущало только его количество, то в появлении ила было что-то не из мира сего.
– Мистика, бляха! – прошептал Тихонов.
– Не то слово.
Серега стоял за спиной Артема.
* * *
«Я устал. Я устал от всего этого», – было написано на лице Проскурина. Именно так он себя и чувствовал. Он явно переборщил вчера с «колесами». Галлюцинации обычно были приятными, а вчера он едва не обделался. Болотница или еще какая мертвая баба – это перебор. Оно понятно, что образы рисует не таблетка, а собственный мозг в меру своих возможностей. Но в такие моменты (до вчерашнего дня он был уверен, что так и было) его детские страхи прятались за крепкой дверью, закрытой на железные засовы. Вчера явный передоз. Вообще, все было странно. То отходняк, то снова накат. Серега сам чувствовал, что его настроение за вечер менялось раз десять.
Сейчас, глядя из-за плеча Артема на результат наводнения в его чертовой бане, он не знал, его ли это глюки.
– Что это? – спросил он.
– Ил.
– Я вижу, что не дерьмо. Откуда он здесь?
Артем посмотрел на Серегу, но не ответил.
– К слову, о дерьме. Вчера, когда мы здесь… – Артем сделал паузу. – Баня была чистая. Ты помнишь?
По всему было видно, Тихонову нужна поддержка в этом вопросе. И Серега дал ее ему. Он кивнул, хотя ни черта не помнил. Так, куски всплывали, но определенно сказать он не мог, в чистую баню он вбежал или в грязную. Да сиди здесь вчера с полсотни боевиков, обвешанных взрывчаткой, сегодня он не вспомнил бы о них. Болотница – другое дело.
– Черт знает что! – Артем прошел в глубь помещения, оставляя следы босых ног.
– Смотри, – выдохнул Серега.
Либо наркота ни хрена не отпускала, либо…
– Он живой.
Следы начали исчезать. Вернее, так Сергею показалось, но на деле следы заполнялись водой, будто Артем шел по топи. Вода в лужицах в форме следов начала густеть, превращаясь в ил.
Тихонов обернулся, поскользнулся, но, ухватившись за какие-то вещи, висевшие на крючках, устоял. Его ноги были грязные по щиколотку, и ил полз вверх. Сергей встряхнул головой. Было такое впечатление, что Тема висел вверх ногами и его поливали грязью. Она обволакивала все тело, а Артем не шевелился. Он стоял и смотрел на Серегу. Ухмылка на его лице напоминала оскал зверя.
«Болотница», – подумал Проскурин и проснулся.
– Эй!
Его трясла за плечо Оля. Вокруг нее была гостиная с мебельной горкой у одной стены, стареньким телевизором в углу, с диваном напротив и парой кресел. В одном из них его и сморило.
– Тебя Тема зовет.
Серега провел ладонью по лицу, прогоняя остатки сна, и встал.
– Где он?
– В бане. Здорово вы там вчера убрались, ничего не скажешь.
– А что там? – спросил Сергей и шумно сглотнул.
Внутри все перевернулось, когда Ольга сказала о бане.
– Там все в иле, будто вы его на тачке завозили.
Проскурин ее уже не слушал, он думал о Болотнице и иле, ползущем по ногам Артема вверх, к голове, к сознанию.
* * *
Тихонов снова увидел страх в глазах Сереги. Он как-то затравленно поглядывал то на грязный пол, то на его ноги. Артем даже смутился.
– Что с тобой?
– Не выспался, – огрызнулся Проскурин.
– Ну, какие соображения?
– Можно было бы подумать, что мы с тобой сошли с ума, но это маловероятно. Случаев массового помешательства я не припомню, но даже если они и были, это не наш случай.
– Слушай, Серега, может, с нами кто шутит?
– Взбесившийся ленивец размерами с человека, – начал перечислять Сергей и загибать пальцы. – Тонны дерьма, смерть Мишки, пропажа Вики, ил, будто здесь вода стояла пару лет. Как ты думаешь, это шутки?
– Но тогда что?
– А я вам скажу что.
Парни даже подпрыгнули. Сергей все еще стоял на крыльце, поэтому обернулся в поисках всезнайки.
– Сережа, я здесь, – позвал женский голос.
– Галина Анатольевна?! Блин, я словно в школу попал. – Сергей спустился с крыльца и увидел у забора на соседнем участке свою учительницу.
– Давно не виделись, – улыбнулась женщина.
– Так о чем вы нам хотели сказать? – На крыльце появился Артем, неловко поправляя полотенце, обмотанное вокруг талии.
– И тебе здравствуй! – сказала Галина Анатольевна.
– Извините, здравствуйте.
– Вам нужно было просто соблюдать правила, – произнесла учительница. – Хозяин не любит, когда правила нарушаются.
– Да что за хозяин-то такой?! Какие правила?! – закричал Артем. Все его тело покраснело от напряжения.
Женщина приставила указательный палец к губам, развернулась и пошла по дорожке между грядок к дому. Остановилась, будто что вспомнила, повернулась к ним и снова повторила жест с указательным пальцем.
– Ты знаешь, – произнес Проскурин, глядя вслед пенсионерке. – Вокруг нас сумасшедшие, а с ума сходим мы с тобой.
Тихонов снова поднялся на крыльцо и заглянул в раздевалку.
– А это еще что?
– Только не говори, что на ил кто-то еще и нагадил.
Артем нервно хохотнул и вошел внутрь. Сергей остался у двери наблюдать за следами. Сейчас бы он ничему не удивился. Даже если бы следы начали наполняться водой. Но он удивился. Артем вернулся с вещами. Джинсы, серая толстовка с капюшоном и даже трусы принадлежали Мишке.
– Это что же получается? Он ушел голый? – спросил Артем, когда они сели за стол, за которым вчера так весело проводили время.
– Или его увели голым, – предположил Сергей.
– Кто увел? – не понял Артем.
– Хозяин! Шучу. Откуда я знаю, – пожал плечами Проскурин.
– Ты знаешь, мне кажется, вчера вешалка была пустая. Вещи появились позже.
– Может быть, но… Если ты вляпаешься в коровье дерьмо, так ли уж важно, какого цвета глаза у коровы, нагадившей на дороге?
– Что ты несешь? – Артем был недоволен сложившейся ситуацией вообще и бредом Сереги в частности.
– Я говорю: тебя занимало дерьмо, разбросанное по полу, тебе было начхать на то, было ли еще что в бане кроме…
– Понял я, – перебил его Тихонов. – Чертовщина какая-то.
Они оба рассматривали вещи Скворца, будто разгадка таилась где-то в складках потрепанных джинсов и толстовки.
– Ладно. – Артем встал. – Я сейчас к нотариусу. Вернусь, будем выяснять, какого цвета глаза у коровы.
– Чего?
– Я говорю: теперь мне не начхать, что происходит в бане.
Глава 7
Нотариальная контора располагалась на небольшой площади, напротив церкви и по соседству с ЗАГСом. Все как положено. Роддома с кладбищем не хватало. Ольга припарковалась у ЗАГСа, заглушила двигатель и посмотрела на Артема.
– Ну, вперед?
Тихонов кивнул и взялся за ручку, чтобы выйти, но замер.
– Что?
– Слушай, Оля…
Артем избегал смотреть ей в глаза. Он уставился на вывеску над пластиковой дверью.
– Если вдруг тебе что-то не нравится или ты боишься чего, ты можешь уехать.
– Ты что, меня выгоняешь?
Только сейчас Тихонов понял, что его слова именно так и должны восприниматься.
– Нет, – твердо ответил он. – Просто в доме… мне кажется… в доме не очень спокойно.
– Ты меня прогоняешь.
Оля не спрашивала. И он все-таки решился посмотреть ей в глаза. Ее красивые глаза наполнили слезы. Такая тоска сдавила сердце Артема. Он обнял девушку и нежно поцеловал.
– Я очень беспокоюсь за тебя. Мишка погиб, Вика пропала, и еще черт знает что происходит. Просто я подумал, что ты не обязана сидеть со мной здесь.
– А ты бы меня бросил, если бы у меня по дому бродили призраки?
Точно! Пусть он и не верил во всякую мистическую ерунду, но это хоть как-то объясняло происходящее. Бывший хозяин… Ну конечно! Хозяин! Открытие за открытием. Бывший хозяин дома ищет успокоения.
– Эй?! Ты бы меня бросил?
– Нет, конечно.
– Но была пауза.
– Что?
– Я говорю, ты задумался. То есть ты не уверен?
