Я успел поднять щит из манны лишь в последнюю секунду. Стрелы забарабанили по невидимой преграде, и нам на головы посыпались хлопья пепла. Щит на этот раз получился неказистый, и очень тяжелый. Ноги заныли от навалившейся сверху тяжести, и я со стоном рухнул на колени. Манна выла и гудела в моих руках. Призрачные нити трещали и лопались, а перед глазами вновь заклубилось багровое марево.
— Ты же его не удержишь! — Аш отбросил лук и обхватил меня обеими руками. — Отпускай, Мистар тебя забери!
Щит завалился на бок и рухнул на землю, ломая деревья как тростинки.
— Разберемся с лучниками! — Рявкнул Досу вынимая из ножен саблю.
Скауты испустили душераздирающий боевой клич и ринулись к бракарам, прячась от летящих в них стрел за поваленными деревьями.
— Что с тобой, Марк?! — Аш выглядел встревоженным. — Ты же нас всех чуть не раздавил!
— Не знаю… — Я застонал. Шея и плечи онемели, а руки, казалось, превратились в обугленные головешки. — Манна меня больше не слушается! Она впилась в меня, будто бы хотела вывернуть наизнанку!
Аш поднял меня рывком на ноги.
— Если подойдут «Сыновья Драуда», нам всем, включая принца Северино, крышка!
Все еще не понимая, что произошло, я уставился на свои окровавленные ладони. Пропитанные «каменной смолой» они не превратились в угли, а всего лишь покрылись огромными кровоточащими волдырями.
— Похоже, что я больше не могу использовать сырую манну, — пробормотал я. — Она нападает на меня, она отказывается мне подчиняться!
Аш подхватил с земли свой лук и выпустил стрелу. Громадный шазар перекувыркнулся через голову, и с визгом покатился по земле сгребая в кучу опавшие листья и хвою.
Неметы намертво сцепились с миносцами. Страшный рев сотен глоток перекрыл вой шазаров, набросившихся на моих скаутов из засады. Бракары отступили к лесу, и теперь без помех расстреливали прикрывающих миносский фланг алебардистов.
Вот тебе и варвары! Похоже, что мы сами угодили в ловушку! Я сжал кулаки, волдыри лопнули, и по предплечьям потекла кровь.
Не удивлюсь, если рожок принца Северино был всего лишь приманкой!
У моих ног кто-то застонал. Я наклонился, и увидел лежащего на земле скаута, который минутой раньше выбежал из леса. Грудь у воина была пробита стрелой, а на губах пузырилась кровавая пена.
Времени на раздумья не было.
— Прости, дружище, — пробормотал я, и вытянул вперед руку. Скаут часто-часто заморгал, вцепился в мою ладонь слабеющими пальцами, и кивнул.
Горячая манна хлынула, наполняя меня первобытной силой. Манна кроткая, послушная, могучая!
Лицо скаута разом покрылось серебристой изморозью, его тело дернулось, отдавая последние капли жизни, выгнулось дугой и замерло.
Гудящие невидимые нити послушно прыгнули вперед. Они заскользили между стволами поваленных деревьев, закручивая палые листья веселыми смерчами, проскользнули между сцепившимися в смертельных объятиях скаутами и шазарами, и жадно впились в тела лучников бракаров.
Я потянул что было сил, и лес наполнился стонами и воплями. Изувеченные варвары попадали на землю, пытаясь ухватиться за что-нибудь отсеченными руками и устоять на отрубленных ногах.
Шазары захлебнулись кровью, роняя на палую листву большие мохнатые головы. Струны в моих руках дрожали и вибрировали, однако я не чувствовал ни боли, ни страха. Я засмеялся. Больше никто не пытался забраться ко мне в голову! Я мог убивать, сколько мне заблагорассудится! Я больше не был связан дурацкими запретами! Я больше не был боевым колдуном из крепости Маген…
Глава 7
Мечи неметов достигали пяти локтей в длину, а остротой могли посоперничать даже с бритвой брадобрея. Крепкие и гибкие, они не ржавели и не тупились, переходя по наследству из поколения к поколению, от отцов к детям, а потом уже и к внукам, и правнукам.
Ковались клинки слепыми жрецами Драуда, где-то в потаенных кузницах, надежно укрытых от любопытных глаз в самой глубине дремучих непроходимых лесов. Секрет изготовления металла охранялся столь ревностно, что мастерам зонтракийского оружейного двора так и не удалось его заполучить, сколько бы золота они не сулили заезжим варварам.
Вот уже несколько столетий неметы торговали дичью, звериными шкурами, медом и воском, отдавая за повозку зонтракийской руды целые караваны товара. Цены на руду росли из года в год, однако варвары безропотно платили, не желая портить отношений со своими северными соседями.
Каждый год, в глубине лесов проходил праздник «Меча Драуда», на котором юноши, достигшие совершеннолетия, получали свое первое оружие. Через неделю после праздненства наступал большой пост, в конце которого проводили торжественную церемонию наречения безымянных клинков, и кровавые ритуальные жертвоприношения.
Меч для немета был всем. Это была единственная собственность, которой владел воин. Это был верный друг, с которым можно было поговорить, доверяя самое сокровенное, это был мудрый советчик, готовый дать ответ на любой вопрос.
Глядя на груду окровавленных клинков, лежащих у моих ног, я вздрогнул. От них исходила какая-то первобытная неукротимая сила. Ярость, жажда крови, сравнимая по свирепости лишь с волшебным копьем Ивиненом, которое я когда-то добыл в пещере дракона Этфулстага.
Закованные в сталь телохранители стояли стеной, окружив меня плотным кольцом. Усталые, задыхающиеся, в иссеченных доспехах и покореженных шлемах, они мрачно глядели на покрытое трупами поле боя.
— Это были всего лишь мальчишки, — Аш кивнул на скованных цепями пленников. — Все от пятнадцати до восемнадцати лет!
— У неметов это уже опытные воины, — Досу указал на ближайшего к нам пленника. — Глядите, какой громила, а ведь у него еще даже борода не проклюнулась!
Варвар повернул к нам свое изуродованное лицо с распоротой щекой и вытекшим левым глазом, и ухмыльнулся, будто понимал, что речь идет о нем.
— Точно, мечи новые, нет ни одного «старца», — телохранитель Эберар поворошил груду оружия древком копья. — Жаль, за «старца с именем» на рынке в Мино можно выручить его же вес в золоте…
— Что делать будем? — Аш закончил бинтовать мои ладони, и протянул горсть скаутских снадобий. — Теперь, мы вряд ли сможем хоть чем-то помочь принцу, даже если он жив.
Я поглядел на жалкие остатки своего воинства, и вздохнул. Тридцать скаутов, одиннадцать телохранителей, пятнадцать наемников фирганцев, и два десятка алебардистов все еще держались на ногах. Полсотни раненых расположилось в тени деревьев, в стороне от смердящего кровью поля боя, заваленного трупами людей и животных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
