И что будет, когда этот дождик разойдется и превратится в ливень?
Старик приблизился ко мне и, взяв за руку подвел меня к раненому хрогану. Вложив мою ладонь в его, негромко заговорил на юниверсе:
— Иди с ним, храйда, и будь рядом, что бы ни произошло.
Моя кисть утонула в теплой чуть шероховатой мужской ладони. Когда я просто держалась за руки с мужчиной? Попыталась вспомнить и не могла. Разве что в детстве до момента, когда на Земле появился вирум?
К нам подлетела платформа округлой формы. Она передвигалась на небольшой высоте — сантиметрах в тридцати над землей. Хроган шагнул на нее, увлекая меня следом. Мою руку он так и не выпустил. Старик взгромоздился рядом, после чего над нами развернулся силовой купол, защищающий от разошедшегося дождя, и платформа неспешно двинулась к выходу с арены.
Хроганы на трибунах до самого конца сопровождали нас приветственными криками, но мои новые знакомые никак на них не реагировали. Не спешили махать в ответ. Глядя на них, я тоже стояла смирно, осматриваясь украдкой. Солнце выглянуло снова как раз в тот момент, когда мы подлетели к гигантской арке, ведущей наружу. Монументальное сооружение! И, похоже, древнее. Платформа чинно вплыла под высокий свод, и ненадолго мы остались одни, отрезанные от посторонних взглядов. Старик вынул инъектор из-за края набедренной повязки и ткнул им в плечо хрогана.
— Держись, Рамм! Немного осталось, — шепнул он на стандартном хроганском, который мой переводчик разбирал отлично.
Прежде, чем мы показались из арки, старик спрятал инъектор обратно. Ну вот, а я еще удивлялась, куда подевалась жемчужина. Кстати, а где она? Выпала в бою или все еще там? Я покосилась «юбку» моего хрогана.
Тем временем мы пересекали площадь. Большую. Нет. Очень большую площадь, вымощенную светло-песчаными плитами. Пустую, не считая статуи. Тоже очень большой. Из недолгого, но весьма насыщенного событиями общения с местными, я сделала вывод, что им нравится все большое и внушительное. Угу. Вспомните только дохлого паука?
Статуя удивила не только габаритами. Это был хроган женского пола! Ну не бывает у мужиков таких, кхм, сисек. И волосы длинные, заплетенные в косы. Высокие скулы, откровенно женские черты лица. Тонкая талия, округлые бедра. Правда, из одежды все та же кожаная юбка. В одной руке женщина держала кинжал, в другой что-то похожее на человеческое сердце, если я правильно поняла. В третьей — часы на цепочке. По крайней мере именно так выглядел сей предмет, а четвертую она протягивала вперед словно для рукопожатия.
Вид статуи вызывал неоднозначные эмоции. Жутковато.
Скорость платформы немного увеличилась, и мы быстро преодолели площадь, размером с два футбольных поля. Полки они тут тренируют? Пролетели мимо какого-то здания, еще более внушительного, чем арена. По виду больше всего он напоминал мне расколотую надвое и раздвинутую по месту раскола гигантскую пирамиду Майя. Черный камень постройки словно поглощал свет. Два остроконечных пика пронзали небеса. Проход между частями был относительно узким. Но это так выглядит отсюда. Назначение сооружения осталось для меня загадкой, а спрашивать я не стала, тем более что платформа уже вплыла прямо во встречающую нас толпу хроганов.
Я таращилась во все глаза и не верила увиденному.
На кораблях, где мне довелось побывать и на трибунах сплошь были хроганы мужчины, что не удивительно, то здесь… Нет, я не увидела особей женского пола. Всем известно, у хроганов их не бывает. Но… Это были старики, дети, мужчины. Но не такие как те с мускулистыми телами или модифицированные аугментикой — среди вояк это не редкость.
Это были… обыватели?
Пожалуй, самое подходящее слово. Тощие руки без гипертрофированных мышц — все четыре. У некоторых три или даже две — в основном у пожилых. Инвалиды, потерявшие конечности в бою? Не такой внушительный рост и стать. Самые разные прически. Цвет волос преимущественно темный, хотя и мелькали, порой, яркие цвета. Дети прятались за взрослых, показывали на нас пальцами. Взрослые расступались, пропуская платформу, и снова смыкались, позади нас.
И гомонили, гомонили, гомонили….
Да. Это были простые люди… То есть хроганы. А еще они не были серыми. Скорее просто смуглыми с легким оливковым оттенком кожи. Что за фигня?
Я смотрела во все глаза на них. Хроганы отвечали тем же, рассматривая нас. Так мы и проследовали до самого Шатра. Да-да, именно так — с большой буквы. Ну я уже говорила, что хроганам нравится все большое? Шатер, куда мы прилетели тоже не стал исключением. Впрочем, я не удивилась бы, даже если увидела туристическую палатку. Устала бояться, удивляться, ожидать. У меня наступило эмоциональное истощение, или так казалось.
У входа в Шатер дежурили два местных молодца традиционного облика. В переводе — здоровенные качки. Они расступились, пропустив нас внутрь, после чего закрыли за нами вход. Я с любопытством осмотрелась по сторонам. Пространство внутри круглого каркаса, было разделено на комнаты перегородками. Мы пролетели еще два условных комнаты, прежде чем платформа остановилась.
Именно в этот момент моя рука выскользнула из ослабевших пальцев хрогана, и он просто грохнулся с платформы лицом вниз.
Глава 15. Лайани храдара Хортана
На миг, я застыла в шоке. Потом мотнула головой и спрыгнула с платформы, остановилась над ним. Присела, тронула пальцами кожу. Белый плащ с кровавым пятном и потеками наводил на мысли о саване. Хроган придавил его во время падения, и теперь сквозь полотно торчал кусок металла. Я не решилась его переворачивать, боялась лишний раз потревожить рану.
Как он, вообще, еще жив? И жив ли?
Мысли промелькнули в голове метеорами, я повернулась к старику.
— Помогите, пожалуйста! Ему нужен медик!
Старый хроган, как оказалось, и не думал стоять на месте. В отличие от меня он-то знал, что нужно делать и как. И уже успел отлучится, а теперь толкал перед собой пулевидную штуковину с зеркальной поверхностью, которая плыла прямо по воздуху на небольшой высоте от пола по тому же принципу, что и платформа. Ну или по-другому. Не важно.
— По одному на каждую конечность. Локти, запястья, щиколотки, колени, — коротко пояснил он и бросил мне пластиковый пакет. Внутри оказались широкие полоски странной ткани, вроде серебристых автомобильных ремней. Я принялась навешивать на полумертвого хрогана эти «украшения», мгновенно разобравшись с застежкой. Да и ничего сложного — похоже на обычный магнит. Последний, самый широкий, мы надели хрогану на пояс.
Когда с этим было покончено, старый хроган бросился к аппарату, коснулся гладкого бока и в сторону развернулась голографическая инфопанель. По ней обежали строки данных, появилась проекция пациента, красным отметились поврежденные места.
Браслеты вспыхнули белым, и приподняли раненного вместе с железякой, окутав сияющим полем. Разместили на ложементе в капсуле. Я уже сообразила, что это какая-то разновидность медицинского оборудования, вроде реаниматора или медкапсулы.
Как завороженная я наблюдала за процессом излечения. На глазах уменьшалась оторванная рука в ране. Металл таял словно сахарный кубик в чае. Или как мороженое. Разве что не оплывал, а просто уменьшался на глазах. Завораживающее зрелище!
— Наниты? — поинтересовалась я.
Старик пожал плечами, но все же снизошел до ответа.
— Древняя медицина, — наконец ответил он. — Никто не знает, как это устроено. Никто не сможет воссоздать или починить такой аппарат. И, никто не должен знать, что ты это видела. Никто.
Говоря это, он пристально посмотрел мне в глаза. Я смело встретила взгляд его умных живых глаз неожиданного зелено-серого цвета. Что бы не произошло сегодня на этой планете у меня на глазах, все весьма напоминало какой-то ритуал. А ритуалы дело тонкое. Особенно чужие. Их стоит уважать.
— Я ничего не видела, дедушка. Мне стало плохо от вида крови, и я потеряла сознание, — медленно проговорила я, не разрыва зрительный контакт.
