Лесопилка, наоборот, продолжала расширяться. Все потому, что главный заказчик — строители, а им было нужно все, от бруса до реек. Мебельная фабрика не отставала. Как только возник затык со сбытом мебели, все из-за той же проблемы вывоза, Хайнц Хаген и Ганс Реслер тут же переориентировались на выпуск дверей, оконных рам, ставней, фигурных винтовых лестниц, и прочих внешних и внутренних украшений для строящихся домов.
При промзоне развернулись часовая мастерская, выпускавшая пока простенькие настенные часы с кукушкой, но рассчитывающие в перспективе освоить сначала карманные, а затем и наручные часы. Швейная фабрика выдавала на гора белье, куртки, телогрейки, рабочие комбинезоны и рубахи — полный комплект для рабочих промзоны. Солдатская форма пока не требовалась, в силуре этим добром все склады были забиты под завязку, а гражданская одежда, поставленная на поток из однотонной ткани и одного покроя, как выяснилось, особым спросом не пользовалась. Местные, из тех что победнее, предпочитали шить одежду самостоятельно. Зачем платить, когда жена есть? А те, что побогаче — предпочитали разноцветную одежду, сшитую по индивидуальным меркам. Впрочем, при швейной фабрике работали ателье женской и мужской одежды и они без заказов не простаивали.
В ангарах аэродрома умельцы из лепельских деталей собрали два Юнкерса, Филатов и Ерисов успели их «облетать», оба остались довольны. Тем не менее, переводить сюда АН-2 Филатов не торопился:
— Зачем тут гидрик? Река вот-вот замерзнет, пусть уж он в Силуре до весны побудет.
На освободившихся местах авиатехники так же неспешно принялись собирать еще два самолета.
Неизвестно где, 30 октября силурийского периода палеозойской эры
Вечером Афанасьев проскочил в Силур и обрисовал Шибалину политический расклад на Руси. Высказал опасения про невозможность проникнуть в сокровенные тайны княжеского заговора.
— Тоже мне, бином Ньютона. — воскликнул Валерий Петрович. — Если портал дотянется, то нет проблем — вешаем «жучки» в разных местах и раз в сутки сливаем информацию. Могу даже людей выделить на прослушку и анализ. У меня полно выздоравливающих, которым физические нагрузки пока противопоказаны, а к канцелярской работе способностей не хватает, вот и маются от безделья.
Через три дня Шибалин с Афанасьевым узнали пренеприятнейшую новость: помимо литовцев Ярослав заслал гонцов в ставку Батыя, самолично пригласив врагов на русскую землю.
— Каков идиот? — воскликнул Шибалин. — Вроде бы взрослый человек, а рассуждает как ребенок! Неужели битва на Калке ничему не научила? Ведь это типичная тактика монголов — стравить противников между собой, а потом по одиночке разбить остатки! Неужели он всерьез полагает, что Батый, победив нас, будет честно соблюдать все условия договора и оставит Киев в покое?
— А разве Батый может нас победить? — удивился Афанасьев.
— Нет, конечно, но ни Батый, ни Ярослав об этом еще не знают. Просто я пытаюсь понять логику киевского князя! И прихожу к неутешительному выводу, что с умом у него не все в порядке.
— Валерий Петрович, а может нам высадить взвод или два через портал прямо в Киевский терем и захватить Ярослава?
— Арсений, и ты туда же? Что это даст? Ну, взяли мы верхушку, а с дружиной что делать? С людьми? Кто признает потом нашу власть над тем же Киевом или Владимиром? Торжок-то тоже могли по-тихому прихватить, но если б такой десант сразу в кремль высадили — сейчас политический расклад был бы совсем иным. Одно дело — подчинится, пусть непонятной, но военной силе — это тут в порядке вещей и только приветствуется, совсем другое — явно колдовской путь захвата власти. Церковь и так на нас косо смотрит, но молчит, ибо смогли убедить, что ничего колдовского в наших ружьях нет, даже некоторые местные стрелять научились. Или те же авто, как от них по началу шарахались, а сейчас некоторые даже мелкий ремонт делать умеют. Разглядели, что это голая железка, и нет в ней ничего такого запредельного. Портал — совсем иное дело. Даже мы сами не знаем — что это? А как на него средневековый житель отреагирует? Да они точно на дыбы встанут. Сначала от нас сбегут, потом объединятся и навалятся гуртом. Ты готов со всей Русью воевать? Или боишься, что не сможем без портала от монгол отбиться? Ну, потратим вместо пяти минут — пять часов, зато лояльность подданных обеспечена. Короче, я против, чтоб светить портал. Тем более, большой нужды в этом не вижу.
— Не знаю, Валерий Петрович, может ты и прав, но… Я еще в сентябре Саню как-то прижал, спросил, почему Союз развалился. Интересно же. Мы столько мучений прошли, войны эти, а потомки взяли и все наши победы псу под хвост… Знаешь, что он мне ответил?
— Нет, я с ним на эту тему не беседовал.
— СССР проиграл в силу собственного благородства, идеалистических взглядов и человеколюбия. Не способны были коммунисты на подлости, сходящие с рук благородным буржуинам. Скажем, мог СССР завалить Штаты колумбийской наркотой по бросовым ценам, это было бы даже дешевле, чем покупать у кубинцев сахар. Столкнуть чернокожих и белых, профинансировав и вооружив экстремистов с обеих сторон. Превратить Алабаму, Джорджию и Теннеси в Венгрию образца 1956-года. Превратить границу с Мексикой в подобие Туркестана 30-х или Западной Украины конца 40-х, нацелить ультралевых, имевшихся в избытке в 60–70-х по всему миру, на территорию США. Все мог, но не сделал, пачкаться не хотел. А противника такие мелочи никогда не останавливали, вот потому и тлели в СССР горячие точки, которые разгорелись, едва СССР покачнулся. Похоже, мы сейчас в аналогичной ситуации.
— Хм… Не думал, что Саня такой философ.
— Валерий Петрович, ты не увиливай, прямо скажи, будем давить князей-отщепенцев, перекинувшихся на сторону врага?
— Хочешь сказать, не уподобляемся ли мы тому руководству, что СССР профукал? Так скажу, Арсений Николаевич, будем давить, но методы все же стоит выбирать аккуратнее. С этими людьми нам потом жить и будущее строить. Зачем разрушать доверие, если можно обойтись без этого? Так что портал — это наш последний аргумент, на самый крайний случай, когда другие будут исчерпаны. Посему, готовься к обычным боевым действиям. Впрочем, полагаю, для стоящих задач и без портала имеющаяся мощь избыточна.
Из 1941 года в Силур пригнали два состава с давно обещанными Фроловым людьми — женами и детьми красноармейцев, попавших в древние времена не по своей воле. Афанасьев по такому случаю отпустил часть бойцов из дежурившей в Торжке роты. Воссоединение семей проходило при всеобщем ликовании, слезах, обниманиях. И только немцы-вольняшки завистливо ходили вокруг, не принимая участия на всеобщем празднике.
Еще Шибалин получил долгожданное оборудование для чеканки монет, с уже выгравированными маточниками для изготовления штемпелей, и сами штемпеля под пущенные в Торжке в оборот монеты,
Взглянув на оборудование, Саня сказал:
— Тю! И из-за этого добра столько разговоров было? Я уж решил, действительно будет что-то экстраординарное! Монеты! Монетный двор!.. Спецоборудование! А тут… В нашем времени можно купить более производительные автоматизированные станки, на них любая шарашкина контора значки и памятные медали клепает.
— Так может, и типография для выпуска бумажных денег продается? — спросил Шибалин.
— Наверняка! Ведь бланки для векселей, акций и прочих ценных бумаг не на Гознаке печатают. Пусть там не такие крутые степени защиты, но для нас годится.
Монетный двор решили развернуть в Силуре. Тут будет надежнее и безопаснее.
А из 1993 года — тоже пришли два состава с людьми, но только вагоны были не теплушки, а купейные, и потому доставили вдвое меньше народу. Эти пассажиры желали эмигрировать из Российской Федерации, однако, воевать в 41 — не стремились. Им навстречу уехало почти три сотни выздоравливающих, которых Фролов навербовал для оперативной работы в 1993 году для своих приятелей-пенсионеров.
Октябрьское противостояние Президента и Белого дома прошло. Бывшие КГБ-шники еще раньше прикинули все «за» и «против», решили пока не вмешиваться и не менять события, потому и с отправкой бойцов не торопили. Поначалу новоприбывших планировалось разместить на той же базе 93 года, начать нормальное обучение, чтобы люди могли освоить реалии конца 20 века. Попутно ими же планировалось усилить охрану объекта, ибо интерес посторонних спецслужб из режима «ненавязчивый» перешел в стадию «наглый».
Часть 4. Темные века
Черное море, 6 ноября 1941 г.
Круизный теплоход «Армения», переделанный под плавучий госпиталь, стоял на внутреннем рейде Севастопольской бухты и спешно принимал на борт многочисленных раненых и эвакуированных. Обстановка была крайне нервозной. В любую минуту мог начаться налет вражеской авиации. Боевые корабли, включая крейсер «Молотов», на котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция «Редут-К», по приказу командующего ЧМ флота вице-адмирала Ф. С. Октябрьского вышли в море.
