А это не нож, — улыбнулся Петр. — Это кухонный инструмент. А я поваром работаю.
— То есть ты так закон обходишь? — догадался я.
— Это я так повышаю шансы домой целым добраться, — перестал он улыбаться. — Идем уже, а то жарко так стоять.
* * *
До рынка на автобусе добирались. Петр опять молчанку включил. Даже с интересом прокатился. Так вышло, что последний раз ездил на «железной повозке» ещё в детстве. Точнее, не я, а Олег. Сам же так ни разу и не покатался. Тем более на такой большой, и не сказать, очень уж удобной.
На город тоже интересно было посмотреть. Так что время пролетело незаметно.
Сам рынок ничем не удивил. Видел я уже такие места. В таких местах ничего дорогого не продаётся, зато выбор большой. Как ерунды непонятной, так и полезных вещей. Были и открытые прилавки, и те, что в павильонах.
Пока шли до нужной точки, я по сторонам поглядывал, но никого, кто по нашу душу шёл, не заметил.
Пятьдесят рублей, что мне выделили, на приличную одежду в магазине никак не хватит, поэтому я надеялся на обещанную скидку. Так оно и вышло. Петр привёл к открытой точке, где был разложен товар. Переговорил с продавцом. Одежду я мерил прямо там, за шторкой. Выданных денег хватило на штаны, пару маек и рубаху.
Но Петр на этом не успокоился. К другому прилавку ушёл, где обувь продавали. Сам выбрал, сам договорился.
— Мерь, — только и сказал мне.
Я и померил. Нашли то, что подошло. Ботинки стояли семьдесят рублей. Это со скидкой. Петр заплатил молча, на меня и не глянул.
— Что это было? — спросил я его, когда от прилавка отошли.
— Думай, что хочешь. То ли то, что мне, уважаемому человеку, стыдно с таким оборванцем ходить, — хмыкнул он, — то ли, считай, заплатил тебе сам знаешь за что. То ли в долг дал. Твоя обувь, без обид, годится только в мусорку отправиться.
— Нормальная обувь. Я в них почти год проходил. Крепкие и надежные.
— Эти тоже крепкие и надежные, — потряс он пакетом. — А ещё нормально выглядят. Без хорошей обуви — никуда. Или ты в лечебницу устраиваться передумал?
— А что, обувь поможет?
— Тебя хотя бы выслушают.
Этим ответом он все мои возражения и придавил. Что ж, буду должен. Семьдесят рублей. Это при том, что я пока зарабатываю только на еду.
Закончив разговор, Петр на выход отправился. Я уже думал, что без проблем уйдет, но тут он тихо сказал.
— Лихо стороной не обошло, — предупредил Петр. — Идем, Олег. Ты, главное, смотри, чтоб не прибили.
— Твоя забота достойна баллад, — хмыкнул я, поведя плечами.
Год. Мне хотя бы год. Прокачаться, мяса нарастить, тело укрепить да Источник до сотни развить. Мне тогда никакие уличные драки страшны не будут.
Но проблемы здесь и сейчас. Петр вперед двинул, да в сторону свернул, в переулок направился. Не терпится человеку кулаки почесать. Как от прилавков ушли, так черепки нам дорогу и преградили. Числом в десяток.
Вот и прогулялись за обновками.
Глава 8
Стоило посмотреть на то, как нас окружают, — испытал чувство дежавю. Снова зажали с двух сторон.
То, что в этом мире так людям надо драться, я ещё худо-бедно понять мог. Но вот то, что черепки, все поголовно, одеты в костюмы и пальто, — уже нет. Это ведь дорогая, непрактичная одежда. Но нет, носили как униформу. Ещё и в кепке каждый.
Это был другой отряд, не тот, с которым мы сталкивались. Одежду тех парней я толком разглядеть не успел, но наряжались они по проще. Как и в прошлый раз, один из парней вышел вперед. Он был чуть выше меня и в целом какой-то неказистый. Да и с целительской точки зрения выглядел плоховато. Синяки под глазами, серая кожа. На кистях пятна виды. Вовсе не от того, что он Вдох сделал — а вследствие застарелых отложений. Ему бы к целителю толковому обратиться, а то такими темпами и до тридцати дожить большая удача. Не говорю уж про то, насколько мучительными его последние годы будут. Есть ведь большая разница, здоровым умереть или больным.
— Петруша, — подвалил он вразвалочку, с ухмылкой гадкой. — Какими судьбами?
Петруша, шагнув к нему, пощёчину парню влепил. А рука-то от Масла блестит, не внял парень моим наставлениям.
Будущего инвалида снесло и в стенку впечатало. Переулок-то, куда зашли, узкий. Вдвоем стоять ещё можно, а втроём не поместишься, если рядком встать.
— Ты за хлебалом-то следи, — посоветовал упавшему Петруша. — А ты, Дмитрий, совсем за своими смотреть перестал?
Вопрос был адресован, как я понял, главарю этой шайки. Вот он выглядел получше. И лицом, и одежда побогаче. Череп был вышит на рубашке, черным на белом. Виски выбриты, на шее татуировка видна, в виде паутины.
— Лихо ты, Петя, закрутил, — ответил Дмитрий. — В строй вернулся или просто настроение хорошее?
— Было хорошее. Пока ваши рожи не увидел. Чего надо?
— Ты на нашу территорию зашёл.
— Я на рынок пришёл. За вещами. Плевать мне на вашу территорию. Если есть, что сказать, так давай. Не тяни.
— Как обычно, — улыбнулся Дмитрий. — Говорят, вы Казима обидели.
— Казима, который пришёл ко мне домой угрожать, обещал мокруху на меня повесить да на рудники отправить? Этого Казима? — недобро спросил Петр. — Так пусть ещё приходит. Повторю.
Дмитрий на это скривился. Не понравился ему такой заход.
— А это кто? — посмотрел он на меня через плечо Петра.
— Мой знакомый. Ещё вопросы?
— Так он тоже нашего человека обидел. Как расплачиваться будешь?
— Ты знаешь, как я расплачиваюсь. Сковородкой по голове. Хочешь попробовать?
Петра не узнать было. Столько слов в единицу времени, да с эмоциями, угрозами, игрой интонациями. Кажется, кому-то нравится происходящее, и он не прочь подраться.
— Твои угощения всем известны. Но ты сам от дел отошёл. Может, и запал потерял?
— Так проверь, — пожал плечами Петр.
И — проверил.
Плешивый поднялся, к своим отполз, злобно глазами сверкая. Остальные подобрались и, как отмашку командира получили, сразу в драку пошли.
Я развернулся, не собираясь спину тем, кто сзади, подставлять. Хорошо ещё, проход узкий. Двое на меня бросились. Глаза видели, как
