– Мне скучно, скучно, скучно! – вопил Бэкстер прямо мне в лицо.
– Мне тоже скучно! – кричала я в ответ. – Ладно, ладно, мы пойдём гулять, даже если дождь льёт как из ведра.
– А можно нам в волшебный сад? – спросила Блисс.
– Да, мы туда пойдём, но нужно остерегаться той пары с собакой – мы ведь не хотим, чтобы они задавали нам вопросы, правда?
Я знала, что выходить на улицу – чистое безумие, но у меня в голове стоял гул, и я просто больше не могла торчать с малышами в квартире. Я заставила Бэкстера с Блисс надеть их зимние куртки. У них никаких плащей не было, зато у Пикси был прозрачный целлофановый плащик с ковбойской шляпой. Ей нравилась шляпа – она надвигала её очень низко на глаза и ничего перед собой не видела. Были у неё и резиновые сапожки, которые ей были уже малы, но она позволила мне втиснуть в них её ножки. А у нас – только кроссовки из «Теско», но я надеялась, что они водонепроницаемые.
В коридоре я заставила всех малышей умолкнуть, и мы осторожно выползли, прикрыв дверь. По нашей галерее шла дама в косынке, но она только робко нам кивнула и пропустила вперёд.
Спустившись во двор, мы попали под очень сильный дождь, но, когда прошёл первый шок, это уже не имело значения. Запрокинув головы, мы хватали ртом капли и бегали как сумасшедшие, размахивая руками и бешено кружась. Выйдя с территории дома, мы очертя голову понеслись по улицам, завернули за угол, на этот раз точно зная, куда бежим.
– Мороженого! – задыхалась Пикси, прыгая на одной ножке в своих тесных сапожках.
Но мороженщика там не было, наверное, он решил, что в такой сильный дождь у него не будет покупателей. Когда мы вошли в ворота, парк показался нам почти пустым – на стоянке было не больше десяти машин. Я всё равно осторожно огляделась по сторонам, приготовившись в любой момент удрать, если на горизонте покажутся Арни с Элизабет, и заметила за деревянным забором маленькую детскую площадку.
– Послушайте! Давайте немножко поиграем – тут никого нет.
– Это малышовая площадка – здесь нет домика для больших парней! – воскликнул Бэкстер.
– Разве нельзя пойти в волшебный сад? – спросила Блисс.
– Пусть Пикси здесь немножко поиграет, а потом пойдём в волшебный сад, – пообещала я. Я начала сомневаться, стоит ли туда вообще идти. Блисс с Пикси дрожали от холода, их слипшиеся от дождя волосы превратились в крысиные хвостики, а топавший по лужам Бэкстер был уже по колено в грязи. Они ещё больше перепачкались, когда стали прыгать по площадке и взбираться на горку, а потом с неё съезжать. Бэкстер стал буквально кататься в грязи, но я решила, что в этом нет ничего плохого – по крайней мере он выплеснет свою энергию.
– Бэкстер, ты как маленький поросёнок, который играет в луже, – заметила я.
Бэкстер отвратительно захрюкал, и девчонки захрюкали следом за ним. Пикси сорвала с себя сапожки, потому что они стали натирать ей ноги. Она объявила, что будет шлёпать по лужам босиком. Я стала играть с ней в игру «Поросёночек пошёл на рынок», и она покатывалась со смеху. Блисс тоже скинула кроссовки, чтобы я поиграла и с ней. Они так веселились, плещась в лужах, что мне тоже захотелось разуться и запрыгать вместе с ними просто так, ради смеха… Но тут к парку подъехала ещё одна машина. Мы услышали, как кто-то сильно хлопнул дверью и громко закричал. На нас.
– И чем это вы, ребята, скажите на милость, занимаетесь?! – завопила шикарно одетая тётя. Её длинношёрстный элегантный пёс с надменным носом завистливо залаял. Видно, ему никогда не позволяли валяться в грязи.
– Они просто играют, – объяснила я.
– Надо же до такого додуматься – играть под проливным дождём! – возмутилась она, будто мы сами этого не знали. – Что у вас за вид? Вы только посмотрите на себя!
Я сама к тому времени сильно перепачкалась, а трое малышей были покрыты грязью с ног до головы, будто их залили шоколадом. У Бэкстера грязь была даже на вихрастой голове, точно на неё надели каску.
– Это просто грязь! Она смоется, – успокоила я тётю.
– Да вы посмотрите на свои куртки!
Ну да, я уже и сама начала беспокоиться по поводу них.
– Что скажет ваша мама? Где она?
Я неопределённо махнула рукой в сторону туалета у ворот парка.
– Ну, так идите и найдите её! Думаю, вас не стоит больше пускать на эту красивую площадку. Подумать только – перепачкали горку и все сиденья на карусели! Ну-ка, пошли отсюда вон!
– А что это вы раскомандовались?! – возмутился Бэкстер, выпятив подбородок. – Это не ваш парк! Он для всех!
– Парк для людей, любящих природу, а не для маленьких беспризорников и вандалов, которые хотят всё испортить.
Она зло уставилась на нас из-под капюшона своего нелепого плаща в клеточку, будто и впрямь нас ненавидела.
Мы ответили ей тем же. Бэкстер нагнулся и зачерпнул пригоршню грязи, а я не стала его останавливать. Он выпрямился, прицелился и кинул мокрым комком в тётку, попав ей прямо на капюшон, словно привет от летающей коровы. У тётки был настолько нелепый вид, что мы все расхохотались – ну просто ничего не могли с собой поделать. Она побагровела как свёкла. Я быстро схватила малышей за руки.
– Бежим! – скомандовала я.
Мы понеслись что есть мочи. Я тащила Пикси, а Бэкстер с Блисс бежали сами. Я надеялась, что тётка отвяжется, когда мы достигнем ворот, но она мчалась за нами со своим аристократическим псом, который, оскалив зубы, тоже бежал вприпрыжку.
– Быстрее, быстрее! – задыхаясь, подгоняла я малышей.
Мы добежали до нашего угла, стремительно завернули за него, и я влетела в калитку и спряталась за чьей-то живой изгородью. Бэкстер с Блисс, споткнувшись, пристроились рядом. Мы бросились на грязную землю и тихо лежали, дрожа от холода. На всякий случай я прикрыла рот Пикси рукой, если она вдруг заревёт. Мы слышали лай, торопливые шаги, злые крики. Я была уверена, что пёс нас учует, но, возможно, его длинный нос оказался для этого слишком нежным. Мы слышали, как они с шумом промчались мимо. С сильно бьющимся сердцем я немного подождала, а затем осмелилась посмотреть сквозь изгородь.
Преследователи, перебегая с тротуара на тротуар, убежали по дороге далеко вперёд. Нужно было удирать, прежде чем они вернутся.
– Быстро… и тихо! – прошептала я.
Мы пробрались сквозь изгородь к калитке и побежали назад, вдоль дороги, а затем вверх по соседней улице, которая, как я считала, вела к нашему дому. Блисс с Бэкстером бежали босиком, но им хватило ума схватить свои кроссовки.
– Мои сапожки! – уныло бормотала Пикси, шевеля голыми пальчиками на ногах.
– Завтра мы за ними вернёмся, – пообещала я. – Давайте домой, быстро!
Мы замедлили бег и устало потащились вверх. Блисс хромала и озабоченно счищала грязь со своей промокшей куртки, а Бэкстер весело топал по лужам, радуясь тому, что он такой чумазый. Мы поднялись вверх по дороге и обнаружили, что она переходит в другую, и – о нет, о нет! – вдали появилась тётка в капюшоне со своей собакой.
– Бежим! – задыхаясь, скомандовала я.
На этот раз мы мчались к своим домам. Больше деваться было некуда. Хватаясь за сердце, женщина шла теперь гораздо медленнее, лицо у неё под капюшоном стало пунцовым, а на макушке до сих пор была грязь, даже после такой пробежки.
– Нельзя, чтобы она бежала за нами до квартиры! – задыхаясь, предостерегла я. – Мы должны спрятаться.
– Я знаю где, – сказал Бэкстер.
Он промчался мимо первой башни, нырнул за угол и подбежал к помойке. Мы прислонились к большому металлическому контейнеру и, прижавшись друг к другу, стояли по щиколотку в отвратительно вонявшем мусоре. Мы ждали, вдали лаяла собака, но ничего больше мы не услышали.
– Она ушла? – прошептала Блисс.
– Думаю, да. Хотя лучше нам подождать здесь ещё несколько минут.
– Правда, она была смешной с этим комком грязи на капюшоне? – хихикнул Бэкстер.
– Ш-ш-ш! Это очень-очень плохо с твоей стороны, Бэкстер, – прошептала я, но сама тоже захихикала.
Мы все затряслись от смеха. Когда наконец мы вышли из-под навеса, злой тётки в капюшоне и её собаки и след простыл, и мы, заулюлюкав, радостно завопили:
– Дай пять!
– Ладно! Пошли домой! – сказала я. – Нам всем очень нужна ванна.
– А вдруг мама вернулась? – прошептала Блисс. – Она с ума сойдёт, если увидит нашу одежду.
– Она ещё не вернулась, пока не вернулась, – ответила я. У меня задрожал голос. Бэкстер взял меня за руку, чем очень удивил.
– Нам и не надо, чтоб она возвращалась. Без неё гораздо веселее! – воскликнул он.
– Да, – подтвердила Блисс. – Теперь ты наша мама, Лили.
Пикси вообще не слушала, но всё равно пробормотала:
– Да, да, да!
– Замолчите, вы, подлизы! – велела я, боясь разрыдаться.
Как бы то ни было, когда мы зашли в квартиру, ребятишки всё равно пробежались по каждой комнате – очевидно, в поисках мамы. Поняв, что в квартире никого нет, они расстроились.
