По мере того, как величавая легенда Солнца сплеталась с личностью Христа, знак Агнца стал знаком Его распятия, а знак Девы – знаком Его рождения. Мы видели, что Телец был посвящен Митре, Рыба – Оаннесу, а Агнец был посвящен Христу; все это – явления одного порядка: Агнец был знаком весеннего равноденствия в тот исторический период, когда Христос переступил великий круг горизонта, иными словами, был «распят в пространстве».
Эти солнечные мифы, повторяющиеся на протяжении веков, каждый раз с новым именем для своего Героя, не могут пройти незамеченными для исследователя, тогда как для верующего поклонника они могут быть совершенно чужды. И когда их употребляют как орудие для умаления и искажения величавого образа Христа, следует не отрицать самый факт, а понять всю глубину внутреннего смысла этих сказаний, все значение духовной истины которая выражена под покровом этих легенд. Но почему же эти легенды примешались к истории Иисуса, почему закристаллизовались они вокруг Его имени, как исторического лица?
В сущности, легенды эти относятся не к определенной Индивидуальности, именуемой Иисусом, но ко вселенскому Христу, к Человеку, символизирующему божественную Сущность и представляющему собой основную истину духовной природы; к Человеку, облеченному определенной миссией и стоящему в особом отношении к человечеству; в отношении, которое возобновляется из века в век по мере того, как поколения следуют за поколениями и одна раса сменяется другой расой. Вот почему Иисус называл себя «Сыном Человеческим», но Он обозначал этим не индивидуальность, а особый сан Своего служения. Христос солнечного мифа был Христом мистерий и тайна мифического Христа сокрыта в Христе Мистическом.
Глава VI. Мистический Христос
Мы подходим теперь к тайне той власти, которую история Христа имеет над человеческим сердцем. Мы подходим к той неисчерпаемой жизни, которая бьет ключом из глубины невидимого источника; ее светлые волны нисходят на Того, Кто является ее олицетворением и силою этого крещения все сердца обращаются к Христу, чувствуя, что им легче было бы отказаться от всех исторических фактов, чем от той основной истины высшей жизни, которую они восприняли интуицией. Теперь мы подходим к священному преддверию мистерий. Мы приподнимаем край завесы, скрывающей святилище.
Мы видели, что как бы далеко ни проникать в глубь веков, мы всюду находим признание, что существовало сокровенное учение, которое, при соблюдении точных и строгих условий передавалось Учителями Мудрости своим достойным ученикам. Такие ученики или «кандидаты» посвящались «в мистерии», что в древности означало все наиболее духовное в религии, все наиболее глубокое в философии и все наиболее ценное в науке. Каждый истинный Учитель проходил через мистерии, и величайшие из них становились иерофантами мистерий. Все, раскрывшие миру тайну невидимых миров, переступали через порог Посвящения и узнавали эти тайны из уст самих великих Посвященных. Все они рассказывали одно и то же сказание и все солнечные мифы, – варианты этого сказания – тождественные в своих основных чертах, различаются лишь по своей внешней окраске.
В этом сказании говорится о нисхождении Логоса в глубину материи, и поэтому Бог-Солнце является вполне подходящим символом Логоса, ибо Солнце есть Его тело и существует выражение «Тот, обителью которого является Солнце». В одном Своем аспекте Христос мистерий есть Логос, нисходящий в материю и великий Солнечный Миф есть ни что иное, как общедоступное учение об этой духовной истине. Божественный Учитель, вновь возвещающий миру Древнюю Мудрость, считается всегда особым проявлением Логоса; поэтому и Иисус христианских церквей стал постепенно облекаться во все мифы, которые говорят о сошествии Логоса в материю. Благодаря этому он стал отождествляться со вторым Лицом Св. Троицы, с Логосом, или божественным Словом,[190] и все выдающиеся события, о которых говорится в мифе Бога-Солнца, превратились в выдающиеся события из жизни Иисуса, представление о котором слилось в сознании христиан с идеей воплощенного Бога, «Мистического Христа». Как в макрокосме Христос мистерий представляет Собою Логоса, Второе Лицо Св. Троицы, так и в микрокосме – человек. Он является вторым аспектом божественного Духа и потому может быть назван внутренним «Христом».[191]
Итак, второй аспект Христа мистерий есть внутренняя жизнь Посвященного, которая возникает после первого великого Посвящения, когда в душе его рождается Христос и начинает вырастать в ней. Чтобы эта идея стала понятной, необходимо остановиться на условиях, налагаемых на того, кто готовится к Посвящению, а также понять природу Духа, пребывающего в человеке.
Только те люди считались пригодными для подготовления к Посвящению, которые были уже добрыми в пределах человеческого понимания добра. Чистые, святые, беспорочные, освободившиеся от греха, не нарушающие закона – таковы были некоторые из выражений, применявшихся к ним.[192] Кроме того, от них требовался развитой и уравновешенный интеллект.[193]
Обыкновенная жизнь развивающегося человека имеет целью эволюцию умственных способностей, эмоций и нравственного чувства, что достигается благодаря соблюдению указаний, даваемых религией, благодаря выполнению своих обязанностей и старанию помогать своим ближним и содействовать их развитию. Через все это человек проходит жизнь за жизнью и когда он все это совершил и стал «добрым человеком», он становится «Chrestos» греков и только после этого может он стать Христом, Помазанником. Когда он научился жить праведно с точки зрения мирской, лишь тогда может он домогаться сокровенной жизни духа и готовиться к Посвящению, что всегда требовало исполнения определенных условий.
Этим условиям отвечают известные качества, которые он должен развить в себе и пока он трудится, чтобы приобрести их, про него говорят, что он вступил на Путь Испытания, на тот Путь, который ведет к «Тесным Вратам», за которыми расстилается «Узкая Тропа», или «Путь Святости», «Крестный Путь». От вступающего не требуется совершенства, но он все же должен до некоторой степени обладать этими качествами прежде, чем Христос может родиться в нем. Он должен приготовить непорочную обитель для того Божественного Дитяти, который должен вырасти в его душе.
Первое из этих качеств – все они принадлежат к области мысли и нравственности – есть Распознавание; это означает, что вступивший должен научиться различать вечное и временное, реальное и нереальное, истинное и ложное, небесное и земное. «Видимое временно, а невидимое вечно»[194] – говорит апостол; люди постоянно живут под чарами видимого, которое вызывает в них слепоту к невидимому. Вступающий на Путь должен уметь различать между тем и другим, и то, что не реально для мира, должно стать реальным для него, и наоборот – то, что для мира реально, должно потерять всякую ценность для него, ибо только таким образом можно «ходить верою, а не видением».[195] И только так может человек достигнуть возраста, о котором апостол говорит: «Твердая пища свойственна совершенным, у некоторых чувства навыком приучены к различению добра и зла».[196]
Вслед за Распознаванием чувство реального должно воспитать в нем Отвращение от нереального и мимолетного, от той шелухи жизни, которая не способна утолить голод и годна только для «свиней».[197] Эту ступень Иисус определяет такими сильными словами: «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником».[198] Эти слова принадлежат к «трудным изречениям» и все же верно, что из этой ненависти возникает более глубокая и более истинная любовь и что необходимо пройти через эту ступень на пути к «Тесным Вратам». Вслед за тем стремящийся должен научиться управлять своими мыслями, а это приведет к контролю над действиями, ибо для внутреннего зрения мысль и действие сливаются в одно. «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».[199]
Затем он должен развить в себе Терпение, ибо кто стремится к «Крестному Пути, должен быть готов к самым тяжким испытаниям и он должен выносить их так, как будто бы он уже видел Невидимого», и потому оставался тверд. Кроме этих качеств он должен развить в себе Терпимость, если желает быть сыном Того, Кто «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных,[200] и учеником Того, Кто повелевает своим апостолам не запрещать человеку произносить Его имя, хотя бы он и не следовал за Учителем».[201]
