Наступило короткое молчание; оба переваривали его слова.
– На кой черт людям толпы писателей и композиторов? – ворчливо заметил наконец Эдвард. – А вот деревья обрезать – правильная, нужная работа. Давайте-ка, ребята, за дело.
– Точно, – поддержал его Хорхе. – И вообще… это же Стив!
* * *
С работы Хант вернулся первым – и немедленно пошел взглянуть, что творится в комнате для гостей.
Бет позвонила ему с утра и еще раз в обед. Вдали от дома, при ярком дневном свете Хант не принял ее взволнованный рассказ близко к сердцу. Теперь, в сумраке пустого дома, ее рассказ воспринимался совсем иначе.
Бет сказала, что в гостевую не заходила и ничего там не трогала. Однако первое, что увидел Хант, войдя, – сорванное с кровати покрывало. С тех пор как уехала мать Бет, покрывало никто не трогал. Теперь же оно, скомканное, неопрятным холмиком возвышалось в изножье. Взглянув на этот холмик, Хант вздрогнул. В очертаниях его сквозило что-то… странное. Странное и неприятное.
Все остальное в комнате осталось, как было. Свет выключен. Тишина.
Снаружи послышалось урчание мотора – подъехала на своем «Сатурне» Бет. Хлопнула дверца машины, отворилась задняя дверь на кухне.
– Я здесь! – громко крикнул Хант.
Послышались шаги – медленные, неуверенные; минуту спустя Бет уже стояла на пороге, рядом с Хантом.
– Это не ты сделал, верно? – спросила она, кивнув на кровать.
– Не я.
Бет окинула комнату взглядом, но, как и он, больше ничего подозрительного не заметила.
– Я действительно видела его в зеркале, – сказала она, и в ее голосе слышался страх. – Мужчину у меня за спиной. А на самом деле там никого не было.
– От него исходила угроза? Он хотел причинить тебе зло?
Хант сам не верил, что задает такие вопросы. Словно в телешоу о привидениях! А с другой стороны, о чем еще спрашивать, когда у тебя в доме поселился призрак?
Бет покачала головой.
– Не знаю… нет, ничего такого я не чувствовала. Ничего особенного. Просто страшно испугалась. Смотри, – она показала на свои руки, – до сих пор мурашки по коже!
Хант решительно подошел к кровати, взялся за покрывало. В глубине души он ждал, что оно сейчас вырвется у него из рук и начнет порхать по комнате – но нет, покрывало послушно легло на кровать. Все нормально. Все как обычно.
– Знаешь, – нерешительно начал Хант, – люди ведь живут в домах с привидениями. И ничего. Дают им какие-нибудь забавные имена – «Джорджи» или «Луи», объясняют гостям, что их призрак добрый и никому не причинит вреда… Может, и нам стоит так же?
– Дом с привидениями, – словно эхо, повторила Бет. – Мы живем в доме с привидениями.
– Ну да. – Он взглянул на нее. – А что ты предлагаешь? Продать дом и съехать?
– Нет, – ответила Бет. И, немного подумав, добавила: – По крайней мере… пока нет.
Глава 9
I
Всю неделю Стив им продыху не давал, так что в пятницу Хант ехал домой с большим облегчением. По дороге остановился заправиться напротив «Вафельной» и, пока бак наполнялся бензином, мимолетно задумался о том, что за люди станут подкрепляться вафлями в пятницу вечером. Видимо, те, кто работает в ночную смену. Еще дальнобойщики. Железнодорожники, может быть. Взгляд скользнул к бездомному, продававшему газеты на островке безопасности посреди улицы, к автобусной остановке. Хант нахмурился. Автобуса ждали две женщины, и в одной из них, стоявшей к нему спиной, было что-то очень знакомое. Одежду или прическу он не узнавал, зато в осанке, в повороте головы…
Женщина повернулась боком, и он увидел ее лицо.
Эйлин.
После развода Хант ни разу с бывшей женой не виделся. Ему и в голову не приходило, что она тоже вернется в Тусон. Однако вот она: ждет автобуса в одном из самых бедных, запущенных городских районов.
Эйлин как-то резко постарела, выглядела усталой и подавленной. Случись Ханту встретить ее цветущей, улыбчивой, с новым мужем и малышом в коляске, наверное, он тоже огорчился бы – но не так. Совсем не так.
Кто бы подумал, что в душе его сохранились теплые чувства к Эйлин? Казалось, после такой семейной жизни это невозможно! Но вот поди же ты. Когда-то она была ему самым близким человеком; как видно, такое не стереть.
Мысли метнулись в прошлое. Выпускной класс: они с Эйлин почти не расстаются, всюду ходят, держась за руки, на выпускном вечере их выбирают «парой года». Она – красавица и умница, он – классный парень и отличник с хорошими перспективами: оба молоды, полны сил, и будущее манит их обещаниями и надеждами.
А теперь она одна, постаревшая и унылая, стоит на автобусной остановке. Хант невольно задумался о том, как сложилась бы ее судьба, если б они не развелись. Или если б не встретились. Трудно сказать, насколько люди влияют на судьбы друг друга: быть может, в любом случае для нее все сложилось бы плохо. Однако Хант сомневался. Перед глазами у него стояла юная Эйлин, красавица с ослепительной улыбкой, – и на сердце было так тяжело, что хотелось плакать.
Подъехал автобус. Хант стоял и смотрел, как Эйлин поднимается по узким неудобным ступенькам и исчезает в салоне. Бензобак давно наполнился, автобус вырулил прочь от остановки, свернул на восток… Лишь когда он исчез за поворотом, Хант отцепил шланг, завинтил бензобак и сел в машину.
* * *
Разбудил гром над головой – и громкое «кап-кап-кап» где-то в спальне.
Крыша протекла! Хант сел в постели, разлепив сонные веки, вглядываясь в светящийся циферблат будильника на шкафу. Полтретьего? Полчетвертого? Рядом заворочалась Бет, включила ночник на тумбочке. Хант встал, чтобы зажечь верхний свет…
…и едва не грохнулся, поскользнувшись на мокром деревянном полу.
– О черт! – воскликнул он и схватился за спинку кровати, чтобы устоять на ногах.
Лужа оказалась неожиданно глубокой – похоже, с потолка течет уже давно. На цыпочках Хант пробрался к стене, хотел включить свет, но Бет крикнула:
– Не включай!
Обернувшись, Хант увидел, что она указывает наверх. На потолке, ясно видимые даже в тусклом свете ночника, проступали сырые темные пятна: одно – над полом возле кровати, другое – над креслом с высокой спинкой в углу.
– Наверняка чердак промок насквозь, – сказала Бет. – Не знаю, что там с проводами; наверное, свет лучше не включать.
Хант понятия не имел, как идут провода на чердаке, да и вообще в электричестве не особо разбирался, однако не горел желанием проверять, может ли протекшая крыша вызвать короткое замыкание.
Бет уже встала и оттаскивала кресло подальше от капающей с потолка воды.
– Проверь гостиную, – сказала она. – Вдруг и там течет?
Так Хант и сделал. И точно! Включив напольный торшер, обнаружил и здесь темные пятна на потолке, с которых буквально лило струей: с одного – на диван, с другого – на кофейный столик.
– Надо заделать течь! – послышался сзади испуганный голос Бет. – Иначе конец всей нашей мебели!
– Ну да.
– Так что же ты стоишь?
– А чего ты от меня хочешь? – огрызнулся Хант. – Сейчас к нам никто не поедет, придется ждать до утра.
– Знаю, идиот! – рявкнула Бет и, оттолкнув его, протиснулась в гостиную. – Надо отодвинуть мебель и что-то подставить под струю! А ты что предлагаешь – лечь обратно и ждать, пока нас смоет?
– Ты сказала «надо заделать течь». Я тебе объясняю: сейчас ничего заделать не получится.
– Ну извини, – пропыхтела Бет, оттаскивая к стене кофейный столик, – я неправильно выразилась. Мне, знаешь ли, сейчас как-то не до точности!
Мгновение они мерили друг друга сердитыми взглядами, затем вдвоем поспешили к дивану, взялись за него с двух концов и поволокли прочь от опасного места. Потом побежали на кухню искать ведра, миски – словом, что-нибудь, что можно подставить под течь. В первый раз после свадьбы они поссорились. Ханту было стыдно; по лицу Бет он видел, что стыдно и ей. Когда она наклонилась, растворяя нижнее отделение посудного шкафа, он быстро обнял ее и сказал:
– Извини меня.
– И ты меня, – пробормотала она.
Бет достала большую кастрюлю и глубокую сковороду для индейки, вытащила из-под раковины пластиковое ведерко для мытья полов. Хант отнес ведерко в спальню и поставил под течь на месте кресла. Затем сбегал в туалет, принес оттуда пустое мусорное ведро, им закрыл брешь у кровати.
На кухне и в ванной протечек не было, в холле тоже. Кабинет, прачечная, туалет – везде сухо. Оставалась…
Бет решилась заговорить первой:
– А как насчет комнаты для гостей?
– Пойдем проверим, – без всякой охоты ответил Хант.
Снаружи по-прежнему бушевала гроза, в прихожей резко потемнело. Когда за окном гремит гром и сверкают молнии, любой дом выглядит пугающе; а уж если в доме живут привидения…
Дверь в гостевую была распахнута…
…как же так, мы ведь закрыли дверь, точно помню, я закрывал!..
…и уже из прихожей Хант увидел, что постель снова в беспорядке. Покрывало, одеяло, простыни – все было сдвинуто к изножью и сбито в неопрятную кучу. Всмотревшись в эту кучку белья, Хант снова, как и вчера, ощутил холодок по спине. Что-то неприятное сквозило в ее очертаниях. Непонятное, неестественное и очень дурное. Что-то, чего не должно здесь быть.
