— Вот ведь… — Андрей Петрович уставился на шарик в своей руке. — Ань, давай к чертям эту всю мишуру, а? Они резиной пахнут, аж слезы из глаз.
— Я соберу, — Женька ринулся лопать и складывать шары обратно в мешок, а Полечка стояла посреди столовой и удивленно на всех смотрела.
— Анна Ильинична, а гирлянду снимать? — мама изучала девушку и внимательно.
— Оставь, дорогая. А когда у тебя день рождения?
— Двадцать первого октября.
— Понятно. Весы. Вот откуда столько рассудительности, Полечка. — мама заправила ей за ушко выбившуюся из прически прядь, — Давайте уже быстрее! Вдруг Клим раньше приедет, вы тут со своими украшалками.
— Мы?! Мам, ну ты вообще… Кто громче всех вещал, что надо праздник устроить?
— Цыц, Генек!
— Я не помешаю? — Клим все же решился войти и единственное, что он сейчас старался сделать, так это не смотреть Полине в глаза.
Не смог. Обжег горячим взглядом, заставил девушку смущенно опустить голову, обрадовался этому до чертиков, но сдержался, не улыбнулся, а просто встал посреди столовой, позволяя себя обнимать, целовать и принимать восторженные поздравления. Клим был тронут, но вечный poker face прикрыл все его эмоции, спрятал то, что можно и нужно было показать.
— Спасибо. Приятно. — Клим обнял всех по очереди и, пожалуй, крепче, чем обычно.
Поля стояла позади всех и мучилась страшно! Подойти? Не подойти? Что сказать? Готова была провалиться сквозь землю, но воспитание поддержало в трудную минуту, подсказало что делать, помогло как Устав солдату.
— Поздравляю, Кwим. Простите, что без пригwашения и без подарка. Я не думаwа, что попаду в гости сегодня. — Бедняжка попыталась и поздравить и объяснить, что не ждала встречи и уж точно не хотела ее.
Клим оценил и постарался не психовать.
— Спасибо, Паулина Мельцаж, — и застыли друг напортив друга.
Поля не знала, что делать с руками и ногами. Они попросту отказывались двигаться в правильном направлении! Хорошо, что Клим знал. Он потянулся обнять ее и поцеловать в щеку, при этом совершенно четко понимая, что добром это не кончится и оказался прав. Клим хотел обнять девушку, а в его руках оказался холодный каменный столбик. Поля даже дышать перестала, замерла и зажмурилась. А вот Клим напротив, вспыхнул и выругался про себя. Мелькнула мысль удержать ее в объятиях и согреть, но так мыслью и осталась.
— За стол! — мама и ее приглашение оказались очень кстати, еще неизвестно, чем бы все закончилось.
Шумно задвигали стульями, рассаживаясь. Папа снова утянул Полечку к себе ближе, сокрушаясь, что она редко бывает и некому подать пирожок или пресловутый стакан воды.
Позже, когда вино прекрасно развеселило общество, Клим перестал себя сдерживать и начал поглядывать на Полину. Сначала старался делать это незаметно, но…
Полина была хороша сегодня, как никогда. Климу, который успел соскучится и понять, насколько сильно, трудно было не любоваться очаровательной девушкой. Платье ладно облегало фигурку, высокая прическа делала ее лицо изящнее, обнажала шею и чертовы завитки волос над ней. Да, Климу нравилось подглядывать за ней. Одного он не учел — кое-кому нравилось подглядывать за ним.
Андрей Петрович все еще думал о словах Поли, о том, что Клим любит их и…. Много ли нужно времени мудрому, взрослому человеку, чтобы заподозрить неладное? Не очень. Вот и заподозрил.
Клим с обычной своей полуулыбкой, смотрел на мать, на брата, когда те говорили или шутили, и все вроде бы обычно. Но он еще и на Полину смотрел и взгляды, которые он кидал на девушку брата, никак нельзя было сравнить с теми, что доставались всем остальным.
Андрей Петрович неплохо знал старшенького, наблюдал его дома, на работе, но готов был поклясться, что никогда еще не видел сына таким…горячим? Сложно подобрать слова, когда нужно описать отчаянный, глубоко заинтересованный взгляд мужчины на женщину, но Андрей Петрович смог — влюбленный. Когда понял, поперхнулся вином и закашлялся.
— Анджей, ты жив? Дорогой, неприлично умереть в день рождения сына, — слова мамы нежными никак не назовешь, но голос тревожный, заботливый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Полечка вскочила, постучала по спине, подала салфетку, налила воды из кувшина.
— Все, я жив. Спасибо, Полечка. Если бы не ты, я бы погиб, точно. И заметь, никто бы не двинулся с места, чтобы помочь любимому папочке. — Полина улыбнулась и села на свой стул.
Она старалась не смотреть на Клима, однако боялась вовсе не того, что он станет смотреть на нее, но того, что не станет.
— Давайте выпьем за Клима и за Полину. Один изволил родиться, другая доказала свою способность получить высшее образование. — Андрей Петрович упомянул из обоих и сделал это нарочно.
После такого тоста Поля обязана была взглянуть на старшенького хотя бы разок, и он хотел видеть, насколько сама девушка расположена к Климу. Она весь вечер увлеченно беседовала с Анной Ильиничной и Женькой, и не давала возможности понять что к чему.
Сейчас она смотрела на Клима. Нет, ничего такого, все вполне пристойно. Для всех, но не для Андрея Петровича. Он попытался не делать выводов, но они, простите, сами собой сделались и вывелись. Глава семейства впал в задумчивость и нескоро еще отошел, зная, что ничем хорошим это не кончится. Кто-то обязательно пострадает и ему очень не хотелось думать об этом.
Ужинали долго, вкусно, беседовали, пусть не весело, но очень душевно! Когда пришло время расходиться, Анна Ильинична отправила Женьку к Любаше распорядиться о гостевой спальне. Сама взяла под руку мужа и скомандовала.
— Клим, давай утром не сбегай, а? Позавтракаем как нормальная семья. Поля, тебя тоже касается. Клянитесь, поганцы! Не хочу проснуться утром и махать платочком в окошко.
— Я не уеду, мам.
— Хорошо.
— Вот то-то же. Всем спокойной ночи. Не сидите долго. — И оба ушли, хотя Андрей Петрович собрался упереться, но трудно сопротивляться любимой жене, согласитесь.
Тишину, что повисла в столовой, можно было сравнить разве что с киселем, настолько тягучей, вязкой она ощущалась. Поля поднялась из-за стола и направилась к выходу. Клим остался сидеть, понимая, что бессилен удержать ее рядом с собой хотя бы на минуту. Посмотрел ей вслед и не сдержался…. Подскочил, как ужаленный, рванул за Полиной, схватил ее за руку, развернул к себе, наплевал на все и всех и крепко обнял. Зашептал ей в ухо, горячо, быстро, сбивчиво.
— Не уходи. Дай мне минуту, Полина… Понимаю, ты ненавидишь меня. Я сам себе противен. Просто побудь рядом минуту…лучше две. Или пять. — Уткнулся носом в ее шею, жадно вдыхал аромат, наслаждался им самым наглым образом.
Он сам не понял, что произошло, когда почувствовал ее ответное объятие, свихнулся и принялся целовать жадно и торопливо. Он знал наверняка, что долго это не продлиться, а потому брал все, что мог.
Полечка с трудом держалась на ногах, цепляясь за Клима, прижимая к себе со всей возможной силой, отдавая ему поцелуи так же страстно, как он их брал.
Из коридора послышался голос Женьки.
— Эй, где все?
Но даже понимание того, что он уже близко не смогло оторвать их друг от друга.
— Кwим, не отпускай… Еще немного…Пожаwуйста… — он и сам готов был умолять ее.
— Поля, прости меня, — шептал и целовал. — Я все объясню…
— Да… — и еще один глубокий поцелуй, он и стал последним.
Клим подавил возмущенное рычание свое и отпустил Полину. Она попятилась и ударилась спиной о стену, стараясь не упасть и обрести хоть какое-нибудь равновесие.
— Вы чего тут? — Женька уставился на Полечку, не понимая, с чего она так растеряна, взволнована.
Клим хотел уйти, но не посмел оставить Полину одну и совсем не потому, что явился брат. Знал откуда-то, что ей понадобится его поддержка сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Поля выпила лишнего, Генек. Вот стою, слежу, чтобы не упала, — тем и спас Полечку от лишнего, ненужного внимания Женьки.
— О, как. Пойдем, Поль, отведу спать. — Цапнул ее за руку и потащил за собой.
Клим застыл посреди столовой, пропустил момент, когда пришла Любаша и стала убирать со стола. Звон фужеров, что собирала хозяйка на поднос, прозвучал для него сигналом или будильником, если угодно. Он собрался, тряхнул головой и отправился к себе, уже зная, что дождется, когда все лягут спать и пойдет к Полине.
