На низах народы боролись за землю; на верхах они мирно обладали ею. В равнинах люди постоянно передвигались ради войны или ради торговли; на горах они жили покойнее и хотя медленным, но зато уверенным темпом. На граничных горах человек, подобно дереву, рос с большим трудом, но достигал больших размеров и становился выносливее.
7) Влияние кретинизма. – Еще более гибельным является в некоторых долинах влияние кретиногенное. Обыватели почти всех глубоких долин, сжатых высокими горами, благодаря чрезмерной сырости бывают в большей части случаев медленны и апатичны. В сыром воздухе, говорит Кабанис, ум становится инертным, воля – слабою, вкусы – безразличными; даже стремление к воспроизведению слабеет. В китайском языке теплый и влажный воздух есть синоним глупости. Для того, чтобы доказать это, достаточно сравнить живого, деятельного и бойкого комаска с беззаботным и апатичным павийцем или еще лучше с жителями альпийских долин Вальтелины и Аосто.
Долины, расположенные у подошв очень высоких гор, то есть в условиях весьма неблагоприятных для здоровья, как по крайней своей сырости, так и благодаря каким-то неизвестным кретиногенным и «струмогенным» миазмам, дают очень мало гениальных людей и обусловливают малый рост жителей.
Напротив того, страны, расположенные на умеренных высотах, обращенных к солнцу, дают население высокого роста.
Нельзя поэтому, согласиться с Брока насчет того, что горы не оказывают никакого влияния на рост человека, так как есть горцы маленькие и есть высокие. Это двойное действие зависит от места, занимаемого человеком, живущим в горах – от того высоко ли оно расположено и хорошо ли освещается солнцем. Потому-то в одной и той же долине Вальтелины я видел районы, переполненные кретинами и карликами, а рядом с ними другие, в которых живут люди высокого роста и очень развитые в умственном отношении.
«Пиренейские горцы, – пишет Marchant, – по месту жительства – в высоких или низких долинах – должны быть разделены на две категории. Жители высоких долин отличаются объемистым черепом, высоким ростом, красивым телосложением и живым, деятельным умом; жители низких долин, напротив того, малы, обладают маленькими, асимметричными черепами, короткими и толстыми ногами, несоразмерно длинными руками, апатичны и расположены к нищенству, воровству и всякого рода излишествам»[100].
Знаменитая сардинская комиссия делает те же замечания о кретинизме.
«Обыватели местностей, охваченных кретинизмом, даже не кретины, почти поголовно страдают рахитизмом, головной водянкой и припуханием суставов; все они низкорослы, с широкими скулами, маленькими глазами и проч.».
Все это может быть до некоторой степени доказано даже цифрами. Так, в другом месте мы доказали, что при одинаковости расы те части Италии, в которых распространен зоб – Аосто, Сандрио, Суза – почти всегда дают максимум малого роста и минимум гениальности. Наоборот, местности: Весельо – в Пьемонте, Креспань – в Венеции, Кальо и Кьези – в Вальтелине, расположены, хотя и в горах, но при здоровых условиях дают население крупное и вполне нормальное по сравнению с долинами, в которых царствует зоб.
Эти долины не предрасполагают не только к революции, но даже и к бунтам. Таковы, например, во Франции, департаменты Ардет, Арьеж, Пиренеи, Нижние Альпы, Пюи-де-Дом, которые дают минимум гениальности и минимум республиканизма. Такова была Беотия в Греции, давшая только Пелопида и Пиндара. Таковы Швейцария, Пьемонт и Тироль, в течение многих веков не давшие ни гениев, ни революций.
Спартанцы, обитатели долин, сжатых высокими горами, не дали миру гениальных людей. Держась за древние обычаи, они девять веков сохраняли свои учреждения неизменными, тогда как афиняне, жившие в холмистой местности, по соседству с морем, и живые, любознательные, любящие приключения, ионийцы, постоянно из своей среды выдвигали гениев и республиканцев.
8) Равнины. – Равнина, в большей части случаев или очень жаркая или очень однообразная, с незапамятных времен слывет консервативной и противореволюционной. Она также дает очень мало гениальных людей, доказательством чего может служить сравнение Пизы и Падуи с Флоренцией и Вероной. В Египте и в Индии в течение девятнадцати веков не было революций (Ренан).
На громадных и однородных плоскостях господствуют обыкновенно сильные и прочные правительства; примеры: Египет, Сирия, Китай. Это было замечено уже Монтескье («Espr. des Lois». Кн. XVII), который придавал такое значение географической конфигурации страны, что приписывал ей развитие в Европе свободы в противоположность азиатскому рабству. Азия, в самом деле, состоит из громадных равнин, ограниченных с юга невысокими горами и омываемых незначительными реками. Все это благоприятствует возникновению и увековечению деспотических империй, потому что, если бы рабство не было в них строго поддерживаемо, то империя распалась бы, чего географическое однообразие страны не допускает.
В Европе, напротив того, горные цепи, разделяющие страну на отдельные районы, благоприятствуют развитию отдельных государств, в которых любовь к свободе и независимости затрудняет возникновение деспотизма и во всяком случае делает его непрочным (в особенности со стороны иноземца).
Другой причиной, препятствующей возникновение бунтов на обширных равнинах, как заметил еще Руссо в своем «Contrat social», является невозможность для восставших тайно принимать внезапные меры, тогда как правительству легко следить за ними и быстро передвигать войска в те места, где они требуются.
Из этих правил существуют, однако же, исключения. Аргентинская республика, например, представляющая собою равнину во сто квадратных лье, была и до сих пор остается очагом революций. Но это зависит от других факторов и главным образом от крайней сухости воздуха, усиленной борьбы за существование в больших центрах и подражания революциям европейским. Польша и Голландия тоже достаточно революционны и тоже по другим причинам, подобно всякой равнинной стране, орошаемой большими реками и усеянной большими коммерческими центрами.
9) Конфигурация почвы. – Порты. – Дороги. – Апатичности жителей равнин сильно содействует однообразие природы: постоянно одинаковые впечатления поддерживают мизонеизм, тогда как разнообразия развивают стремление к новаторству, что мы видим в Афинах и Флоренции. Надо, однако же, иметь в виду, что разнообразие это должно быть эстетичным и приятным, а не угнетающим, как в тех странах, которые подвержены частым вулканическим или атмосферным катаклизмам, подобно Испании, Шотландии и Индии.
Страх, внушаемый этими катаклизмами, и тяжелые потери ими обусловливаемые, развивают в населении религиозное чувство и мизонеизм.
Помимо конфигурации почвы на дух жителей влияет также центральное или краевое положение страны, в которой они обитают. Польша, например, обязана своей скороспелой цивилизацией и своими несчастьями краевому положению между славянами, германцами и византийцами.
Греческие философы[101] были глубоко поражены разницей между городами, лежащими внутри страны и на берегу моря. В первых господствовали простота, однообразие, верность древним обычаям и отвращение ко всяким новшествам, а в последних – сложность и разнообразие жизни, экспансивность воображения, терпимость к чужестранным обычаям, большее развитие индивидуальности и непрочности общественного строя.
В прибрежных странах море обусловливает усиленное умственное развитие всех классов населения и в особенности торговлю, как это мы видим у финикийцев и карфагенян, основавших свободные республики еще в глубокой древности. Берега Средиземного моря вообще были колыбелью политической свободы и мореплавания.
Надо отметить также, что великие цивилизации всегда возникали при устьях больших рек: Нила, Ганга, Желтой реки, Тигра и Евфрата.
Такое влияние имеют морские порты. Италия и Греция, благодаря обилию таких портов, первые могли воспользоваться плодами цивилизации других народов: финикиян, египтян, индийцев – и скрещиваться с ними, и мы увидим впоследствии, как благотворны такие скрещивания.
Департаменты Франции, расположенные вдоль больших рек – Сены, Роны, Луары – или обладающие крупными морскими портами, независимо от других факторов проявляют более гениальности и дают большее количество республиканских голосов. По отношению к приморским городам – Генуе, Неаполю, Венеции – мы это доказали в одном из предыдущих наших исследований.
10) Геологическое строение почвы. – Trémaux («Otig. et transf. de l’homme») говорит, что совершенствование человека пропорционально степени обработки почвы, на которой он живет, а почва тем более подчиняется обработке, чем она геологически более нова. Поэтому первобытные почвы, как, например, в экваториальных странах, в Лапландии, в горах Бразилии и проч., неблагоприятны для прогресса, тогда как на новых геологических наслоениях Бомбея, Персии, Мидии живут расы, красивые и способные к развитию.
