Сервис-модуль покинул разбитое оборудование, подвис в метре от пола и смазался в стремительном вращении. Дёрнулся в метровом диаметре непредсказуемым зигзагом и резко зашел к проводам, что тянулись в недра операторского модуля. Рассек на раз — как серпом по нежным яйцам.
На мониторе нехорошо зарябило — черточки, точки мелькали зеленым шумом. А фоном звучал визгливый гул машинерии, набиравший обороты. И хрен поймешь — насколько штатно сработал модуль, который, между делом, изобразил траекторию стравливающего воздух шарика, замер под потолком… и обрушился вниз дождем мелких серых капель.
Дробно застучало. А мне чет захотелось уйти. Потому как функция резко возражала против стрельбы.
Мелкая дробь запрыгала по пульту, ускользнула по углам и через мгновение крайне неэффектно растворилась в электронной начинке. Но общий концепт, полагаю, не нарушен — машинерия не выглядела феерией инженерной мысли — по сути пара коробок, древний монитор на неказистом столе, сенсорный захват под операторскую лапку и никакого футуристического говна. И сервис под стать — шар, который просто перестал быть шаром, уйдя в закрома.
Прошла минута в непрерывной смене тональности работы невидимых приборов. Сперва, конечно, напрягло, скрутило мышцы в готовности принимать защитные позы, но затем попустило — едва осознал, что визуально перемен не наблюдаю.
Прошла еще минута.
Разогнувшись, аккуратно переступил разбитую вражескую аппаратуру и подтупил к столу:
— А можно, сука, с подробностями? — вопрос такой себе, без фантазии, но усталые мозги не способствовали. Хотя в душе поселилось чувство, одобренное инсталляцией, что в машинном закулисье творится нечто масштабное.
Я приценился к сенсор-контакту. Сунуть- не сунуть? Вопрос почти философский, но определенные сомнения присутствовали.
Гул резко стих, точно обрубили динамики. Лишь тихий электронный шорох сочился из-за стен. Монитор мигнул и налился чернотой, стерев рябь непонятного. Ну, вступление достойное, да и ждать надоело.
«ПРЕРЫВАНИЕ»
«Загрузка. Нулевая матрица»
«Загрузка»
Надписи проступили блекло-зеленым пиксельным рядом и задрожали в непонятном усилии. Как говорится, Ось терпела, вот и нас нагнула. Моветон.
«Оператор. ДЫ…»
Вот это «ДЫ» напрягло, скрывать не стану. Рука сама потянулась к рукояти пистолета. Я типа тоже могу пойти с «ды», мне не сложно. Но не успел. На экране полыхнула прям эпитафия.
«РЕСУРСНЫЙ ДЕФИЦИТ»
Я прищурился, пытаясь избавиться от зеленых бликов. Песнь, знакомая до боли.
«Пороговое отключение. Сбой.»
«РЕСУРСНЫЙ ДЕФИЦИТ»
«Ошибка формирования директивы… Переадресация. Сервис-модуль»
— Звучит гаденько, — поделился я, отступая на шаг. Меня никто не приглашал к контакту. Столь вопиющее отклонение искренне нервировало — словно на сцене появился некто третий, о ком я не знал, но уже недолюбливал.
А дальше случился обратный дождь. Из ближайших щелей рванула мелкая капель сервис-модуля и, собравшись в изначальный шар, зависла напротив моей шрамированной руки. Но стремно не это — модуль потыкался мне в кисть, точно пес, ищущий ласки.
И вот он — сучий момент. Ты стоишь, не понимаешь, как дошел до такой жизни, а жернова вселенной равнодушно крутятся, перетирая твое непонимание. Но у меня есть ответ. Буквы на три, четыре. Я Джимми…
Молча и почти стоически протянул руку, коснувшись устройства. Вновь напахнуло жженым сахаром и модуль растекся по запястью темно-серым литым наручем. Сел крепко, обдав кожу жаром.
— Не понял? — решил я обострить.
Функция образно замурлыкала сытым котенком. Да тут, бл… встреча потерянных родственников, хоть и без танцев. Но, справедливости ради, композиция из функции и прилипшего модуля чувствовалось более гармонично. Полнее? Насыщенней?
На эмоции саданул приобретенным нарукавником о край стола. И не поверите — реакции ноль. Я согнул и осмотрел руку. Если не знать, то напоминает непритязательный элемент защиты, что сел излишне плотно. Давление почти не чувствуется, как и вес. Только пульсирующее тепло…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У оператора вопрос, — сказал я притихшему пространству.
Всем похер — так интерпретировал отсутствие перемен. Стою подле стола, слева трупы, справа выход, а на задворках нудно зудит аппаратура. Хотя поспешил — есть новый сигнал, что проявился в сознании скромным огоньком.
Целевой объект — скопление аэро на 10 %. Найти, доставить, получить удовольствие.
— Мне че, уже тестеры команды отдают? — уточнил на пике злого всплеска. Не комильфо, да и в целом бесит.
Одним слитным движением приник к столу, достал пистолет и ткнул дуло в металл браслета. Что могу сказать, проявись хоть один электронный писк, скорее всего, не сдержался бы — порадовал пулей украшение. Но модуль, да и функция отнеслись поверхностно-равнодушно.
И знаете? Я развернулся и пошагал на выход. Хотелось сполоснуться, закинуться протеином и давануть лежанку — всему свое время. Какая-то сраная ячейка не испортит мне день. Очередное задание? Так оно лишь приблизит к ответам. Да и справедливости ради, хотелось бы иметь под боком правильно функционирующую машинерию. С нее можно поиметь, добавив смене шансов.
Подъем прошел как в забытье. Серые стены, холод лестничных скоб, мазки фонарного луча. Вывалился в комнату усталым чертиком и с нижних ракурсов оценил свершения команды. Подвижки весьма скромные — по лежанкам, стульям разложена добыча, напоминавшая гаражные развалы, где все по тридцатке, и никто не уйдет обиженным. Бодренько светила лампа, фыркал котелок на печке. За окнами поблескивал отсветами аграрный вечер, со стороны внутренних помещений корпуса слышался шум гулящей обители.
— Походу, зашло лучше, — отметила Крыса мое появление. — А что на руке, командир?
Я молча принял вертикальное положение и чутка повращал корпусом, разгоняя кровь. Задумчиво поводил облагороженной рукой и задержал взгляд на любопытствующем Шесте:
— Доставай колун.
— Командир? — интонации бойца непозволительно быстро соскользнули к паническим оттенкам. Вот и нахрена учу, спрашивается?
А в следующее мгновение мне стало не до забав. Функция оценила-прикинула, и меня перекрутило в болезненном спазме — реально завернуло по часовой, усадив на филей.
Постояли, поморгали. Насупившийся Шест решительно потянулся к оружию.
— Отставить. — прохрипел я. — Значит так сука? Думаешь унесешь?
Инсталляция мгновенно сдала назад и выдала серию успокоительных импульсов, вроде ласково потрепала. Ничего не случилось, а если и случилось, то фикция, глюк и неправда. Бойцы напряглись, Фрау даже рот открыла. Но вопросов не прозвучало. И правильно — пока командир на ногах и шевелится, лучше переждать.
— А теперь всем заголиться, — кивнул я и ухватился за спинку стула.
— Командир? — в голосе Замеса проскользнули почти просительные нотки. Полагаю на тот случай, если я еб…
— Сполоснемся. Нести грязь за стол дурной тон, — сфокусировался я на умнике. Тот вздрогнул.
Минут через пять перекочевали под открытое небо — в закуток к Марте. Мужчины благородно в трусах, женщины накинули куски брезента, видимо придерживаясь идеи, что у солдата есть гендерная принадлежность. Да и кто их увидит? За чахлым кустарником просматривается тротуар, местечково освещенный факелами, прохожих раз два и обчелся, да и нет среди них праздно шатающихся — народ спешит до хаты. Но нести просвещение в массы мне лень, проблема решаема на раз.
— Шест первый.
— А чего это… — вскинулась Крыса, позабыв о скромности. И увяла под моим вопросительным посылом.
— Завидуй молча, — важно отозвался тощий и заголился. Ведущий самец смены № 7. Одобряю.
Воду черпали кастрюлькой из трофейных бидонов. И кусочек мыла приспособили. Все по регламенту, все по процедуре. Тощий фыркал счастливым китом — минут десять. Как говорится, сколько успел.
— А теперь бери шмалабой и на дорожку. Создай дамам приват.
