Почти тотчас же солнце погасло, при этом раздался сухой щелчок. Внезапные сумерки опустились на волшебный сад.
Воздух наполнился шорохом цветов, складывающих свои лепестки. Казалось, что это матросы задраивают иллюминаторы огромной подводной лодки. Пегги прислонилась спиной к стеблю гигантской травы. Пес прижался к хозяйке.
Несмотря на мучившие их опасения, путешественники заснули сразу и проспали до самого рассвета. Пегги Сью разбудили лучи солнца – садовники постепенно увеличивали мощность его свечения. Вспомнив предупреждения Себастьяна, девочка вытащила ножик и отправилась на поиски какого-нибудь плода. Ей не хотелось ходить слишком далеко, потому что в саду она не чувствовала себя в безопасности. Ей удалось обнаружить несколько зрелых томатов ядовито-красного цвета. Выбрав самый большой, девочка обмазалась его соком. Это вовсе не было приятно; но такова была цена безопасности.
Пегги обрадовалась, что успела принять меры предосторожности, потому что вскоре увидела садовника, показавшегося между деревьями. Он напоминал огородное чучело, увешанное сухими листьями. Он размахивал руками в воздухе, ловя солнечные лучи. Пегги съежилась и замерла. Ноздри на круглом лице чудовища раздувались.
«Он исследует запахи, – подумала девочка. – Только бы он не обнаружил Себастьяна и пса!»
Скелетообразный гигант и не думал удаляться. Что-то его смущало. Вероятно, издалека до него все-таки доносились запахи мальчика и собаки.
Пегги Сью скорчилась около гигантской ноги, заканчивающейся граблями. Девочка стиснула зубы, чтобы помешать им стучать. Наконец часовой ушел. Как только он скрылся за деревьями, Пегги поспешила разбудить своих товарищей, чтобы они последовали ее примеру и поскорей приняли томатную ванную.
– Унюхали-таки, – сказал Себастьян, когда она рассказала ему об утренней встрече. – Они нас ищут.
Девочка удивилась, что не испытывает чувства голода. Себастьян напомнил ей, что внутри миража людям совсем не обязательно есть, к этому их может подвигнуть лишь гурманство.
– Один только демон нуждается в пище, – сказал он, – потому что он производит миражи. Если он умрет, эта вселенная съежится, как лопнувший воздушный шарик, и нас всех раздавит.
Сообщив эту малоутешительную новость, Себастьян вскарабкался на вершину одной из травинок, чтобы попытаться сориентироваться, поскольку они не могли себе позволить ходить кругами… как, по всей вероятности, делало большинство их предшественников.
– Сюда! – объявил он, спустившись. – Мы вышли из первого леса. Теперь надо преодолеть аллею, посыпанную гравием, чтобы попасть на вторую лужайку. Удовольствие, конечно, ниже среднего – идти по каменистой пустыне! Но мы не можем медлить, и вы сами знаете почему.
– Из-за животных-резервуаров, – дополнил синий пес. Галстук его волочился по земле.
– Правильно, они тяжелые, но подвижные. Столкнуться с ними было бы ошибкой. Только их заметишь, как в три прыжка они настигают вас.
Эта новость должна была обеспокоить Пегги Сью, но вместо этого девочка начала насвистывать.
«Странно, – подумала она, – мне почему-то совсем не страшно! Что такое происходит?»
Она бросила взгляд на синюю собаку. Пес носился между травинок, как молодой щенок.
«Странно», – еще раз сказала она себе… и перестала над этим думать.
По мере того как путники спускались с холма и приближались к аллее, по которой ходили динозавры-цистерны, на душе у Пегги становилось все легче. Ей было трудно собраться с мыслями… она даже забыла, зачем оказалась здесь.
Она получала удовольствие от самóй прогулки и испытывала сильное желание сбросить с себя одежду и позагорать голышом на солнышке. В воздухе плавали чарующие ароматы… надо всем довлел запах земли – тяжелый, восхитительный, опьяняющий… Пегги сожалела, что ее легкие невелики – ей хотелось бы вдыхать больше воздуха…
Она слегка отстала, позволив мальчику и собаке себя обогнать. Она не понимала, зачем они так спешат. Не лучше ли было растянуться на траве и немного позагорать? Пегги не терпелось сбросить рюкзак, лямки которого надавили ей плечи.
Она улыбнулась собственным мыслям. Ей захотелось превратиться в бабочку, чтобы перелетать с цветка на цветок. Или стать птицей, сидящей на ветке… Нет, лучше вот что: она будет плодом, зреющим на солнце! Прекрасным, неподвижным плодом, уютно устроившимся под жаркими полуденными лучами. Плодом, озабоченным только тем, чтобы расти, округляться, наливаться соком, становиться все более ароматным… О! Как это было бы приятно – остаться здесь, приросшей к стебельку! Ничего не делать, как толстый кот, дремлющий на диване.
Она не знала, откуда пришли к ней такие странные мысли, но отдавалась им с упоением.
Пегги достигла подножия холма, ничего не чувствуя. Себастьян кричал ей что-то; она не слышала. Мальчик ее раздражал. Ей хотелось больше покоя… абсолютного покоя, как… у помидоров, например! Как это приятно – медленно краснеть, становиться все больше, все круглее, стать самым аппетитным и крупным помидором в саду! И, кроме того, зеленые листочки, растущие по обеим сторонам стебля, – они такие красивые!
Когда друзья достигли покрытой гравием дорожки, Пегги машинально последовала за Себастьяном и синим псом, по-прежнему погруженная в свой сон наяву. Она смотрела на маленькие камушки, хрустящие под их башмаками. Ах, помидору не слишком приятно было бы здесь расти; нет, надо подобрать более удобную почву: мягкую, как бархатная подушка, почву, похожую на кресло, на котором можно удобно растянуться! Быть помидором – значит познать наслаждение ленью, мечтательностью… это значит лежать, ничего не делать, позволять своему воображению порхать с одного на другое…
В нескольких метрах перед ней Себастьян настойчиво размахивал руками, что-то крича. Она его не понимала. Какие эти мальчишки назойливые! Они не могут посидеть спокойно ни одной минутки! С ними всегда сплошные хлопоты. Пегги решила не обращать на Себастьяна внимания. Пес тоже прыгал вокруг нее и лаял. Ах! Как они оба ей надоели!
Она опустила голову, чтобы их не видеть, и погрузилась в созерцание камушков под ногами. Они были белые и чистые, но Пегги не хотела бы здесь расти… если бы она, конечно, была томатом… но это – увы! – не так.
«Слушай-ка, – подумала она вдруг, – камушки движутся сами по себе! Как будто танцуют».
Она опустилась на колени, чтобы лучше их видеть. Нет, камушки не танцевали. Они просто повиновались своеобразному сотрясению, вызываемому почвой. Вся аллея резонировала, как натянутая кожа барабана, по которой выбивают дробь.
Пегги Сью подняла голову. На другой стороне дороги, на краю следующей лужайки, Себастьян отчаянно махал ей. Пес прыгал и лаял, его смешной галстук раскачивался в ритме его прыжков.
«Может быть, он тоже танцует? – спросила себя девочка. – Как и эти камни?»
Должна ли она поступить так же? Она проследила за их движениями: мальчик размахивал руками, собака прыгала и высовывала язык. Если Пегги последует их примеру, она будет выглядеть смешно.
Казалось, Себастьян указывал на что-то позади нее. Он корчил идиотские рожи, делавшие его некрасивым. Это было глупо, потому что обычно он выглядел довольно симпатично. Обреченно вздохнув, Пегги обернулась через плечо. Огромное животное двигалось по аллее. Оно направлялось прямо к девочке… Очень большое животное! Но не злое – злым оно не выглядело. У зверя была маленькая голова и длинный-предлинный хобот. Он напоминал слона, нарисованного неумелой детской рукой. Ему не хватало ушей… а шея его выросла слишком длинной, он имел слишком много ног, и еще…
Вдруг на Пегги напал смех. Нет, это и впрямь сплошная умора! Такое чудо-юдо не могло существовать. Оно приближалось и приближалось, но Пегги не испытывала страха, нет… она знала, что животное не причиняет вреда фруктам и овощам, а значит, она ничем не рискует.
«Я очень хочу, чтобы меня полили, – сказала она себе, – мне немного жарко. Если так будет продолжаться, я высохну и потеряю всю свою сочность».
Она смотрела, как лапы чудовища мерно поднимаются и опускаются. Земля дрожала все сильнее, и девочке стало трудно удерживать равновесие. Она подняла голову в надежде, что фантастическое существо развернет свой хобот и даст ей немного воды, в которой она так нуждается.
Вдруг собака, на шее у которой болтался галстук, бросилась к ней, схватила за штанину джинсов и потянула за собой изо всех сил, принуждая пересечь аллею.
«Ах, как это было глупо! Теперь меня не польют!»
– Отпусти меня, противный барбос! – крикнула Пегги.
Но пес упорно тянул ее на лужайку. Девочке пришлось повиноваться. Одна из лап чудовища задела ее, но Пегги этого даже не заметила. Она так сожалела, что утром ее не полили. Все плоды и овощи освежатся, все, кроме нее! Это несправедливо!
