Минни было все равно. Она уселась на стул, прямо и горделиво, не собираясь сдавать ни йоты своей позиции. Ни дать ни взять, Кармен на страже своей любви.
Минут через двадцать Эдит приволокла вниз полусонного, взлохмаченного отца в пижаме и халате и усадила его рядом с собой на диван.
— Вот, полюбуйся, — театральным жестом вытянула она руку вперед, — замуж собралась через три дня.
— Минни, детка, поздра… — начал было Ричард, не разобравшись, и получил локтем в бок.
— Да что с тобой, отец! Твоя дочь надумала замуж выскочить через неделю после знакомства, и ты это поощряешь?!
— Н-нет, не поощряю, — растерянно пробормотал Ричард, пытаясь лихорадочно сообразить, что именно от него требуется, — но если надумала, то уж поощряй, не поощряй… — и он в растерянности посмотрел на жену.
— О, Господи! — воскликнула Эдит, а Минни хихикнула, несмотря на драматичность происходящего.
— Ты отец или нет! Скажи свое веское слово!
— Да чего говорить-то! — наконец, разозлился Ричард. — Хоть расскажи толком, в чем дело!
И Эдит вкратце описала сложившуюся ситуацию, а для особо недогадливых объяснила ее полную неприемлемость.
Ричард молча рассматривал дочь, ее твердо сжатые губки, упрямое выражение на лице, горделивую осанку.
— Она так решила, Эдит, — наконец произнес он тихо, но внятно, — я не буду вмешиваться и тебе не советую.
Эдит всплеснула руками.
— Значит, тебе мало того позора, что мы терпим из-за замужества Мэгги, да и Элинор тоже. Тебе хочется, чтобы весь свет считал, что Минни пришлось скоропалительно выйти замуж?!
— Это так, Минни?! — встрепенулся отец.
— Да нет, папочка, что ты! Разве Артур бы позволил себе такое неуважение к любимой женщине. Как ты думаешь? — устало ответила Минни.
— Конечно же нет, — мягко ответил Ричард, — прекрасный молодой человек. А зачем вам так торопиться? Что стоит подождать совсем немного? В наше время помолвки длились годами. Несколько месяцев промелькнут так быстро!
— Вот и я о том же! — быстро вставила Эдит.
Минни устало провела рукой по волосам. Сегодня столько всего произошло. Она почувствовала, что теряет силы.
— Папа, — наконец отозвалась она, обращаясь только к отцу, — я изведусь за эти несколько месяцев в страхе, что он может меня забыть, охладеть, и, как мама говорит, понять, что вполне может без меня обойтись… Что свет клином на мне не сошелся. Я люблю его, я боюсь его потерять, папочка! Перед ним хорохорюсь и выпендриваюсь, а сама до смерти боюсь! — и Минни горько заплакала. — Думаете легко мне сейчас во всем этом вам признаваться?
Ричард вскочил и подбежал к дочери, обнял ее вздрагивающие плечи.
— Минни, детка! Я же не вчера родился! Я же вижу, какими глазами он на тебя смотрит! Да он твой — со всеми потрохами, о чем ты!
И тут Эдит пришел в голову Макьявеллевский ход.
— Минни, я ведь тоже не из дерева вырублена! Давай сделаем так. Твой Артур в жизни на суше не очень-то искушен, — со смешком добавила она, — ему, наверняка, и в голову не пришло, что скоропалительный брак может тебя скомпрометировать. Давай завтра все ему расскажем, объясним, и оставим на его рассмотрение. Как он рассудит, так и будет!
Минни усмехнулась. Хитра же ее мать! Разве позволит себе Артур принять решение, которое может нанести удар по репутации любимой! И мама прекрасно это понимает. Битва проиграна, она не смогла защитить свою любовь.
Минни встала, погладила отца по руке, прежде, чем отстраниться и, сгорбленная, обессиленная поднялась по лестнице к себе. На мать она даже не взглянула. Замок на двери жалобно щелкнул. Стало тихо.
Ричард тяжело вздохнул и тоже поднялся. Он ведь собирался защитить Минни, не дать разрушить ее счастье. И опять уступил жене, уже в который раз! Хотя, с другой стороны, Ричард был уверен, что Рострон не откажется от Минни и через несколько месяцев, так что все не так уж и драматично. Но завтра, сомнения быть не может, Рострон уступит логическим выкладкам Эдит.
Как же он ошибался!
Ему было неведомо, что в тактике ведения боевых действий не было равных лейтенанту Рострону. И уж доморощенному стратегу Эдит Стоттерт он проигрывать никак не собирался!
На следующий день Минни не спустилась ни к завтраку, ни к обеду и появилась в гостиной только за полчаса до прихода Артура. Родители уже сидели за большим овальным столом из красного дерева: Эдит — сосредоточенная и собранная, Ричард, угрюмый и недовольный. Минни выглядела бледной и напряженной, но была ухожена, красиво причесана и одета в белый послеобеденный костюм со стоячим кружевным воротничком.
«Прямо хоть сейчас под венец», — усмехнулась Эдит недовольно.
Стояла прекрасная погода, и служанка приподняла ставню на большом окне в гостинной. Августовский вечер ворвался запахом роз, летним жаром, тихим присвистом соловья.
Пробило пять часов. Артур запаздывал. Стоттерты уже привыкли к его пунктуальности и встревоженно переглянулись. Даже Эдит заерзала на стуле, бросая на Минни неловкие взгляды. У той же тяжело и неровно забилось сердце.
Наконец, минут через пятнадцать, Минни не выдержала и послала Кэти на рекогносцировку. Приоткрыв парадную дверь и основательно обозрев ситуацию, Кэти вернулась с докладом, что молодой лейтенант стоит у ворот спиной к дому, с цветами и несколькими коробками, и смотрит на карманные часы.
«Неужели боится зайти? Что же происходит?!» — недоумевала вся семья. Минни и не заметила как искусала белый кружевной платочек.
Наконец, еще минут через пятнадцать, раздался быстрый цокот копыт и к дому на большой скорости подъехал легкий кабриолет. Стоттерты снова озадачено переглянулись: из гостиной не было видно, что происходит снаружи. С улицы донеслись приглушенные мужские голоса и — долгожданный звонок дверного колокольчика. Кэти, заинтригованная не меньше хозяев, побежала открывать.
Через минуту в гостиной появился Артур Рострон с охапкой цветов, коробки он передал Кэти.
У него за спиной широко улыбалась физиономия Максвелла Стоттерта.
— Макс! — от неожиданности и изумления Эдит даже забыла поздороваться с гостем. — Ты откуда?! Какими судьбами?! Ой, простите, мистер Рострон, проходите пожалуйста, присаживайтесь! — Эдит в растерянности оглянулась на мужа. Тот встал, чтобы поприветствовать молодых людей.
Макс подошел к
