Она по-женски умело и споро принялась орудовать на кухне и стол начал быстро обрастать тарелками с едой.
- Мария Евгеньевна, присядьте, выпейте с нами, - предложил Пустовалов.
Она села за стол, пригубила рюмку с водкой и попросила:
- Андрей Максимович, расскажите, пожалуйста, как же так произошло, что Венечка убежал из тюрьмы? Что там произошло на самом деле? Никто ничего не говорит, все только вопросы задают.
Пустовалов чуть помедлил, потом начал говорить:
- Всех обстоятельств, Мария Евгеньевна, я не знаю. Но то, что слышал, расскажу. Подростки в камере, где находился ваш сын, убили контролера и пытались совершить коллективный побег. Двое из задержанных подростков утверждают, что убили охранника и организовали побег именно те, кто сбежали: американец и ваш сын. В принципе, у жуликов так принято - все валить на отсутствующих. Остальные подростки показания тех двоих пока не подтвердили, говорят, что ничего не видели, не слышали. Тоже привычная песня.
- Но как же они смогли убежать из тюрьмы? Ведь там и охрана, и устройства всякие.
- Им помог случай. Это, в общем, секрет, но вы люди свои, вам расскажу. Недавно в СИЗО пришел новый зам. по режиму. Всякая новая метла метет по-новому. Этот зам. начал войну с конями.
- Чем же ему лошади помешали?! - изумилась Маша.
Пустовалов и Морев снисходительно усмехнулись.
- "Кони" - это такое жаргонное слово, - объяснил Андрей Максимович.
- А знаю, знаю, - закивала Маша. - "Кони" - это военнослужащие.
Мужчины дружно поперхнулись и удивленно уставились на нее.
- У меня сын - футбольный болельщик. Он мне как-то рассказывал, что спартаковцев зовут "мясо", а армейцев - "кони".
- А динамовцев? - не удержался и спросил Пустовалов.
- Как динамовцев называют, я не помню, - наморщила лоб Маша.
- Да бог с ними, - пришел к ней на помощь Андрей Максимович. Слушайте дальше. Слово "кони", уважаемая Мария Евгеньевна, имеет еще одно значение. На тюремном жаргоне "пустить коня" - это посредством нитки или тонкой веревки, которые заключенные натягивают между окнами камер, передать записку. Тюремная почта в своем роде. Устройство простое, но очень эффективное. И вот новый зам. по режиму СИЗО, обратив как-то внимание на то, что подследственные обмениваются посланиями, решил пресечь это безобразие. Контролеры разгуливали днем с шестами и безжалостно рвали "коней". Но подследственные не собирались сдаваться и стали налаживать свою почту по ночам. Зам. пошел на принцип. Он стал ночами лазить на крышу и оттуда рвать "коней". Для этой цели использовал куски веревки с привязанными железяками на концах. Спрячется ночью наверху и бдит. "Ага, записочка пошла!" Он веревочку растянет и отпустит. Падая, она рвет нитку, а записочка опускается во двор, где ее и подбирает охрана, когда рассветет. Все бы было хорошо, но один раз контролеры, не зная, что зам. наверху в засаде, закрыли дверь, ведущую на чердак. Пришлось тому там и заночевать. Ну а на утро, конечно, контролерам попало на орехи. С тех пор они от греха подальше дверь на чердак не закрывали. А американец и ваш сын этим воспользовались.
- И что им теперь за это будет? - спросила Маша.
- Да уж ничего хорошего, - вздохнул Пустовалов. - Лишнюю статью себе за побег добавили - 313-ю часть 2-ю. Я не помню, какая там санкция за это предусмотрена, но явно, что дополнительная статья только усугубит их далеко незавидное положение. Впрочем, возможно суд проявит снисходительность к побегу, если удастся установить то, что он был вызван угрозой для жизни и здоровья арестованных. Борьба зама. по режиму с "конями" все же дала свои плоды: сотрудникам СИЗО удалось перехватить записку с воли с указанием опустить Янкелевича и непонятно зачем еще насыпать ему в зад соли.
- Ужасти какие! - всплеснула руками женщина. - Двадцатый век заканчивается, люди в космос летают и в тоже время творится средневековое варварство - "соли в зад"! Дикость какая-то. Андрей Максимович, а куда его хотели опустить?
- В этом вопросе, Мария Евгеньевна, важнее не куда, а каким образом.
- И каким же образом?
- Знаете что такое содомский грех? Так вот, именно путем совершения такого греха его и намеревались опустить.
- Боже мой! - только и смогла вымолвить Маша, после чего, обхватив голову руками, покинула кухню.
Выбравшись из СИЗО, Янкелевич с Венькой припустили на всех парах, не разбирая дороги и, только выбившись из сил, укрылись на веранде какого-то садика. Тяжело дыша, глянули друг на друга и расхохотались. Свобода пьянила и радовала. Но эйфория очень быстро прошла. Оба осознали свое новое положение изгоев и впали в уныние.
- Положение наше хуже не придумаешь, американец, - покачал головой Венька. - Ну ладно я, а ты-то зачем побежал? Хорошо ведь сидел, над тобой не капало.
- Я не мог оставить тебя. Твой отец, Александр Морев поручил мне присматривать за тобой, - ответил Янкелевич.
- Мой отец?! Как это возможно, если я сам его с детских лет не видел?! Ерунда какая-то.
- Узнав о твоем аресте, он приехал сюда. Мы с ним встретились. Оказалось, что мы дальние родственники. А потом, когда арестовали меня, он стал моим адвокатом. Это он организовал, чтобы меня поместили воспитателем в твою камеру, и наказал смотреть, чтобы тебя там не обижали.
- А ты ничего не путаешь? Мой отец работает в милиции, а не в адвокатуре.
- Правильно, раньше работал в милиции, а теперь в адвокатуре.
- Знаешь, что я тебе скажу. Я его сто лет не видел и видеть не горю желанием. Ни его , ни твоя опека мне не нужны. Идите вы оба, знаете куда!
Венька поднялся со скамьи и зашагал в темноту.
- Вениамин! - окликнул его американец.
Сложное для произношения русское имя получилось в его устах как-то нежно, почти по-вьетнамски: "Венья-Мин". Морев-младший, не удержавшись, улыбнулся, остановился и повернул назад. Янкелевича практически не было видно в тени беседки, только белки глаз чуть отсвечивали в тусклом свете луны.
- Что звал? - спросил Венька.
- Венья-Мин, не бросай меня. Я в этой стране совсем один, - жалобно произнес Янкелевич.
- Кажется, это ты должен был за мной присматривать. Ладно, Колян, не дрейфь, не брошу. В конце концов, раз ты родственник моему отцу, значит и мне, - смягчился Морев-младший. - У моей матери есть дядька, он живет за городом и сторожит коттедж, принадлежащий какой-то крутой бабе. Дядька рассказывал, что эта баба целыми днями загружена своим бизнесом в городе, а отдыхать предпочитает за границей, поэтому в коттедж наезжает не чаще двух раз в год. Полагаю, что мы сможем погостить в ее коттедже некоторое время в полной безопасности.
Г Л А В А XVI
Любовь Крота с Анжеликой Потаповной крепла и процветала. Оба они, считавшие себя циничными, расчетливыми людьми с холодным сердцем, вдруг с удивлением обнаружили, что их сердца вполне обычные, поддающиеся высокому и светлому чувству любви. Это было поразительно, но любовников охватила самая настоящая страсть. Расставаясь утром, они уже начинали вожделеть, когда снова смогут слиться в объятиях друг друга.
Предстоящий уикенд Анжелика Потаповна предложила провести на лоне природы. Она не знала во сколько сможет освободиться в пятницу, поэтому назначила свидание Владлену Владленовичу в своем загородном коттедже. Нарисовала ему план, как туда добраться и дала запасной комплект ключей. Приехавший первым должен был готовить ужин.
Пятница у Анжелики Потаповны выдалась крайне напряженной. Пришлось изрядно помотаться по городу, провести ряд нужных встреч и сложных переговоров. Но предстоящее романтическое свидание придавало ей бодрости и уверенности. Завершив дела, она отпустила водителя служебной "Волги", пересела на личный "Ниссан" и отправилась загород. Приятный летний вечер, пасторальные пейзажи за окном машины и предвкушение удовольствия наполняли ее душу возвышенным настроем. Она подкатила к коттеджу, открыла входную дверь и, услышав приглушенный шум, доносившийся с кухни, с улыбкой шагнула внутрь. Мужчина в кухонном фартуке, колдовавший над газовой плитой, обернулся. Оба: он и вошедшая женщина застыли на месте, с испугом глядя друг на друга. Возникла долгая немая пауза, которую первой нарушила женщина.
- Страховаться будете? - спросила она.
Мужчина, чей темный цвет кожи сразу выдавал в нем потомка выходцев с африканского континента, помотал головой и ответил:
- Нет. Мы уже застрахованы на все случаи жизни.
- Ну, тогда я пойду? - спросила женщина.
- Идите, - кивнул он.
Дама поспешно покинула коттедж и, забравшись в машину, резко дала газ. А негр так и остался стоять над плитой, не замечая, что на ней подгорает картошка. Из этого состояния его вывел, появившийся минут через десять, юный товарищ.
- Эй, Ник, что с тобой? - спросил юноша.
- Венья-Мин, ты почему дверь не закрыл, когда уходил? - вместо ответа спросил негр.
- По-моему я закрывал. А что случилось?
- Приходила женщина-страховой агент и видела меня.
