— Ригер, я была зла на тебя. У тебя мог разойтись шов.
— Калина, я понял, что это — ругательство. Но что оно значит?
— Оно значит — очень глупый. Но ты скажи, где у тебя этот знак, и я сама посмотрю.
— На спине, ниже шеи есть рисунок, кольцо с вписанными в него буквами и силуэтом атакующего крейга.
— Я думала Крейг — это имя твоего рода.
— Да, это имя рода, но это еще и хищная сильная птица.
— Мне хочется увидеть, но давай не будем рисковать. Если тебе не станет хуже, завтра я разрешу тебе сидеть. Договорились?
— Хорошо, я потерплю до завтра. Я доверяю твоему умению лечить.
— Расскажи мне еще про эти знаки. Какие они бывают?
— Очень разные… Несколько поколений назад мой род был сильным. Отсюда и штарт. Так называется этот знак. Как правило, имя рода и знак совпадают. Но из тех, кого награждали штартом при прошлом цезусе, у половины нет совпадения. Это у тех, кто купил право на штарт.
Это мне знакомо. Были времена, когда и у нас на Земле покупали дворянство.
— А цезус это кто?
— Правитель.
— Власть передается от отца к сыну?
— Да. Но если у цезуса нет сына, он выбирает себе преемника из другой семьи. Считается, что боги отвернулись от него. Никто из его братьев или родственников не взойдет на престол. Около пятисот лет назад была война алых псов. Род цезуса был очень большой. Двоюродные и троюродные родственники резали друг друга и жгли. Пока не вмешался Великий круг жрецов. Они изъявили волю богов и тех из алых псов, кто не захотел покорится воле богов, просто вырезали. С тех пор никто не смеет перечить богам.
— А жрецы? Они помогают цезусу управлять страной?
— Нет, это запрещено законом. Только если боги коллективно изъявят свою волю. Но такого больше не было ни разу.
— А какие бывают боги?
— Цез — бог солнца и молнии, костра и света. Он самый сильный и могущественный. Говорят, первые цезусы были носителями его крови. Да и сейчас, всходя на престол, цезус получает благословение Цеза. Он проводит ночь в храме и говорит с богом. Еще есть жена Цеза, мать всего сущего, богиня плодородия и возрождения. У них четверо детей, два сына и две дочери. Они покровители времен года. Калина, давай поговорим потом?
— Ты хочешь есть?
— Да, сегодня весь день хочется есть.
— Это хорошо, ты выздоравливаешь.
Я варила суп, большую порцию, и думала о том, что мне нужно показать ему знак и спросить, что там. Возможно, у меня есть семья. Ну, не у меня, конечно, а у этой девушки, чье тело я так неожиданно заняла. Помнится, у меня очень болела голова, когда я очнулась. Возможно, она упала и погибла?
Думать об этом было неприятно. Почему-то раньше я просто не вспоминала о ней. Возможно, я отдохнула, восстанавливаюсь психологически и меня начинают интересовать не только вопросы выживания?
В любом случае, я всегда могу сослаться на амнезию.
Магии нет, иначе я бы уже слышала о ней. Если мои лекарские способности кажутся Ригеру нормальными, значит никаких магов жизни или там, допустим, некромантов, здесь точно нет. Это говорит о том, что никто не уличит меня во лжи.
Хорошо бы выяснить еще кое-что о жрецах. Неужели есть церкви, которые не рвутся к власти? Вот прямо сомнения меня берут…
Я с сожалением рылась в рюкзаке. Запасы еды стремительно таяли. Соли еще много, но завтра я, пожалуй, с утра отправлюсь за травой и грибами. Иначе через неделю нам реально может грозить голод. Все же Ригер молодой прожорливый мужик. А сейчас он поправляется, так что откладывать пополнение запасов никак нельзя.
После еды он уснул, а я занялась ежедневной стиркой бинтов. И задумалась о том, что дождь может пойти в любой день. А Ригер еще слишком слаб. Может быть имеет смысл снять парус, вынуть мачту из лодки и перевернуть ее? Хотя, она слишком здоровая. Лучше поискать пещеру. Возможно, и найдется поблизости. Дня через два можно будет медленно перейти туда. Простывать ему сейчас крайне опасно.
Ночью я, как обычно жгла костер и грела камни. Ригер несколько раз просыпался, но ни испарины на теле, ни озноба не было…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 21
На следующий день я разрешила ему сидеть и даже немного пройтись. Самочувствие было вполне ожидаемым — слабость, вялость, головокружение. Тут поможет только время. Думаю, когда я вернулась, он был на грани… И крови потерял больше, чем мог себе позволить.
Утром я покормила Ригера и, оставив загорать с открытыми ранами, ушла за едой. Заодно я решила присмотреть нам место под жилье. Меня немного нервировало, что на случай дождя нет крыши над головой.
Добыча была довольно скромной. Грибов я нашла много, но почти все они уже не годились в пищу — настолько жесткими стали. Удалось срезать только два молодых сростка. Запаслась чайной травой и большим количеством «туалетной бумаги», а вот щавельной травки не нашла. Зато наткнулась на большой ягодник. Такие же ягоды, что я нашла с Диком, но уже спелые и очень вкусные. Обнаружила я их по запаху — ближе к полудню аромат был так силен, что его хотелось потрогать! Довольно быстро собрала целый котел и решила, что пока — хватит.
Вернулась я очень вовремя. Ригер, естественно, уснул на самом солнцепеке. Но не зря же я его выкладывала на солнце по два раза в день, и утром, и вечером. Немного кожа привыкла к солнцу. Так что ничего страшного кроме легкого покраснения не случилось. Ну, может немного шкура слезет.
Ягоды отлично разнообразили наш довольно убогий стол. Рыбы осталось значительно меньше половины.
— Ригер, скажи, а что здесь можно употреблять в пищу еще? Ну, может быть что-то из моря, кроме рыбы?
Я не знала местных обозначений креветок, крабов, мидий и прочего.
— Мне нужно было раньше подумать. У нас мало еды?
— Хватит еще на несколько дней. Потом придется что-то решать.
— Как ты думаешь, Калина, я скоро смогу вставать сам и ходить?
— Не знаю. Но большие нагрузки тебе точно противопоказаны сейчас. И тебе нужно обязательно есть досыта. Ты хотел поохотится?
— К сожалению, у меня нет лука. Хотя я мог бы метнуть нож. Если не упаду при этом… А в море есть ракушки. На камнях. Их можно варить, они сытные и вкусные. Нужно искать камни недалеко от берега и под водой к нему будут крепится большие черные раковины. Их нужно подковырнуть ножом.
Я с сомнением смотрела на море. Не ледяное, но и не южное. Пожалуй, я не полезу туда, пока есть еда на берегу. Плавала я так себе…
До вечера я успела пройтись по берегу. Примерно в километре от нас была не слишком большая щель в камнях, которая и вывела меня в пещеру. Просто огромную. В нее не слишком удобно попадать — приходилось вставать на четвереньки. Зато там можно было стоять в полный рост. Плохо то, что там было прохладно. Зато внутри была вода. Да и выбора большого не было. Долгий путь он не осилит.
— Ригер, завтра мы уйдем отсюда.
— Ты нашла пещеру?
— Да. Не слишком удобная, но я боюсь дождя. Если ты простынешь — это может очень плохо кончится для тебя. Поэтому медленно, сколько сможешь, не надрываясь, будешь идти. Отдыхать и снова идти.
— Договорились. Мне стыдно, что ты вынуждена меня кормить, Калина. Но я очень постараюсь тебя отблагодарить.
— Давай лучше учить слова. И, может быть, ты мне всё же, расскажешь, почему рядом с тобой было три трупа?
Ригер рассказывал не торопясь, обстоятельно, и, попутно, говорил мне новые слова и фразы. Не знаю, казалось мне или правда, но запоминала я новые слова гораздо лучше и быстрее, чем дома. Возможно, это потому, что больше заняться было нечем, а, может быть и потому, что очень хотелось выжить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Самый здоровый из тех трупов — руководитель группы. Перевозили они шарийский шелк. Попал он в группу не случайно. Один из трупов — бывший его армейский друг. Воевали вместе. Ели из одного котелка в объездах. Ладили всегда. Как раз тот, что в шелковой рубашке был. Подвернулась очень большая партия, совсем дешево. Сделали несколько ходок. И заработали отлично. Здесь, на берегу, сдали последнюю партию. Поэтому и костер разложен за камнями, так, чтобы с моря или берега не видно было. Место вообще необычное выбрали. Всегда стараются в укромных местах товар выгружать. Но тут не везде подплыть можно, камней у берега слишком много и скал подводных. А у них почти корабль маленький. Боялись зацепиться за скалы. Была еще одна лодка, поменьше вот этой, оставшейся, полегче, такая, что и один человек может управится, но ее, по договоренности, продали вместе с товаром. Возвращаться собирались все вместе. Ну, и как водится, не поделили деньги. Решили, что новичка можно и пробросить.
