Но толком подумать об этом он не успел - неожиданно Ирсон оказался прямо напротив него, с озабоченным видом водя перед его глазами зажженной спичкой. Н. вынырнул из своего забытья, обнаружив, что Акрора в кабинете давно нет, и вообще он находится не в деканате, а у следователя. Видимо, он научился отключаться с открытыми глазами, и внешне это никак не было заметно, кроме того, что он не реагировал сразу на обращенные к нему слова. Но спать хотелось не менее сильно. Кроме того, время в настоящем мире и в том, куда он пытался спастись бегством, текло по-разному. Тут могла пройти минута, а там - несколько дней, и вскоре Н. окончательно потерял счет времени и не мог сказать, сколько часов, дней или месяцев он просидел на стуле в одном и том же положении. Ему все время хотелось есть и пить - еду приносили раз в сутки, но его одурманенный бессонницей мозг все равно не мог бы использовать это обстоятельство, чтобы вести счет прошедшим дням, тем более что он часто не был уверен, действительно ли перед ним стоит тарелка с гнусной селедкой, или ему это только кажется. Он уже давно не чувствовал седалища и бедер, которые как будто превратились в аморфные куски мертвой материи. Ноги тоже начинали атрофироваться. Раньше он никогда бы не подумал, что может отдать все на свете только ради того, чтобы немножко постоять на ногах. Он был уверен, что уже никогда не сможет снова сесть - настолько ненавистным стало ему это занятие. Когда никто из следователей не показывался два дня подряд, Н. понимал, что наступили выходные дни. В понедельник Акрор появлялся, дыша перегаром, и звонил приятелям, делясь с ними впечатлениями.
В кабинете постоянно сменялись люди, ни на секунду не оставляя Н. одного. Возможно, это были одни и те же, но ему казалось, что каждый раз приходит кто-то новый. Однажды утром охранника, просидевшего с Н. всю ночь, сменила какая-то девица. Она с важным видом вошла в кабинет, держа под мышкой кожаную папку. У неё были каштановые волосы и довольно симпатичное лицо, если бы его не портил вульгарный макияж. Когда конвоир вышел, закрыв дверь, она прошла пару раз от одной стены кабинета к другой, не обращая на Н. особого внимания, а затем пробормотала:
- Ф-фу, ну и духотища здесь!
И вслед за тем стала неторопливо раздеваться, откровенно демонстрируя свою широкую задницу и гипертрофированные молочные железы, потягиваясь и почесываясь. Н. был настолько измотан и истощен, что не находил в её поведении ничего странного. Решив, что девица больше занята своей особой, он рискнул закрыть глаза и провалиться в черный сон без сновидений, но через мгновение его разбудила резкая боль. Девица, стоя напротив него, ещё раз больно хлестнула его по лицу своим лифчиком.
- Что это ты затеял? - орала она, уперев руки в бедра. - Не выйдет! Я тебе нарушать инструкцию не дам!
Убедившись, что Н. проснулся, она обогнула стол и встала, облокотившись на него и подперев руками голову. Она глядела на Н. глазами, лишенными всякого выражения, и её груди лежали на бумагах, как полуспущенные мячики. Н. не мог отвести от неё глаз - в сущности, он первый раз в жизни видел голую женщину. Простояв так несколько минут, девица плюхнулась в кресло, в котором обычно сидел Акрор, раскрыла папку, принесенную с собой, вытащила из неё какой-то лист, и с важным видом принялась его изучать. В это время дверь отворилась, и в кабинет вошел сам полковник. Увидев его, девица радостно взвизгнула и повисла у него на шее. Он не только не был удивлен, а наоборот, явно ожидал увидеть в своем кабинете голую женщину. Не тратя времени, он грубо обнял её, прислонил к столу, и начал совершать с ней половой акт, нисколько не стесняясь Н., и время от времени поглядывая на него, чтобы тот не закрывал глаз.
Н. реагировал вяло - в основном зрачками, непроизвольно двигавшимися в такт движению тел совокупляющейся пары. На что-то большее у его организма просто не было сил. Таким же безучастным он оставался, когда Акрор с Ирсоном приводили в кабинет других людей. Чаще всего это были подследственные, которых жестоко избивали - кулаками, ногами, прикладами автоматов, стульями, разбивали носы, ломали ребра, отбивали почки. Какому-то несчастному сломали шею, после чего Акрор избил и охранника крепкого высокого парня, по вине которого это произошло. Несмотря на отрешенность, с которой Н. относился к происходящему, от его внимания все же не укрылось, что эти сцены неизменно следуют одному и тому же образцу, а реплики следователей и ответы заключенных вообще каждый раз были одни и те же, как будто участники представления предварительно выучили их наизусть.
В один прекрасный день Акрор вошел в кабинет с крайне довольным выражением на лице. Н. давно не видел его таким - обычно следователь был хмур, но сейчас из него так и лилась радость. Он уселся напротив Н., подмигнул ему и задал совершенно неожиданный вопрос:
- Хотите знать, где находится ваша Алина?
Н. едва не подскочил от неожиданности. На него как будто вылили ведро холодной воды, и он снова стал воспринимать окружающее. Но радости от слов полковника он не испытал. Внутри у него все сжалось. "Значит, этот мерзавец добрался до нее", - подумал Н., кивнул головой и пробурчал:
- Конечно, хочу.
- Сейчас вы её увидите. Написали вы нам мало, до обидного мало, полковник пожал плечами, - но впрочем, нам все равно скоро расставаться, почему бы вас чуть-чуть не отблагодарить? Смотрите!
Он открыл один из ящиков стола, щелкнул невидимым выключателем, и внезапно две стены кабинета - со шторами и с сейфами, взвизгнув, уехали вверх, открывая гораздо большее помещение. Там виднелись какие-то люди, но Н. их почти не заметил - все его внимание было приковано к стоявшему неподалеку от поднявшейся стены топчану. На нем на животе, опираясь на локти, лежала обнаженная девушка. Головы её не было видно, но приподнятая спина с выступающими лопатками, розовые, невероятно соблазнительные ягодицы с темной запретной щелью между ними, недлинные, чуть-чуть полноватые ноги у Н. не оставалось никаких сомнений, что это Алина. Он рванулся к ней, но крепкие руки незаметно подошедшего со спины Ирсона придавили его ко стулу.
Акрор снова щелкнул выключателем, и одна из стен вернулась на место со всеми сейфами, загородив от Н. девушку. И почти сразу же из соседнего помещения раздался пронзительный женский крик. Стены комнаты закачались перед глазами Н. Он вскочил и бросился на Акрора, но тут же был оглушен грохотом выстрелов. Над его головой пролетели пули - охранник открыл стрельбу.
- Прекрати! - завопил Акрор не своим голосом. - Нельзя!
Н. остановился, на него навалились сзади и вывернули руки.
- Стоять! - просипел полковник. Он побледнел, на его лбу выступили капли пота. Судя по всему, он сильно испугался, что его подследственного сейчас пристрелят. Но увидев, что Н. крепко держат, он криво усмехнулся, вытер пот со лба и сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
