Отрицание отрицания. Гейдар Джемаль, наиболее глубокий и серьезный современный исследователь феномена ленинизма, видит главнейший пафос Ленина в «срывании всех и всяческих масок» (фраза принадлежит Владимиру Ильичу). Глубинный пафос Ленина, этого коммунистического фанатика, – жестокая воля к истине. «Ленин был Великий Отрицатель, – писал модный ныне Черчилль. – Он отрицал все. Он отрицал Бога, царя, отечество, мораль, договоры, долги, законы и старинные обычаи, всю систему человеческого общества. В конце концов, он отрицал самого себя. Он отрицал коммунистическую систему». Черчилль так и не сумел понять своего великого врага. Иисус Христос, которого ему случалось поминать всуе, тоже отрицал «всю систему человеческого общества». Именно в этом смысле и следует рассматривать ленинский «нигилизм». Его тотальное, бескомпромиссное отрицание было, используя термин из словаря его любимой диалектики, отрицанием отрицания, отрицанием всякой системы, уродующей и отрицающей жизнь. Именно поэтому, отрицая, ему удалось создать так много – создать ту державу, солдаты которой оказались в 1945 году в Берлине, сокрушив врага, перед которым Черчилль трепетал.
Бакунинский афоризм говорит о том, что разрушение есть созидание. В реально обращенном мире истинное есть момент ложного, учил нас разоблачитель Общества Спектакля Ги Дебор. В этом смысле радикальное ленинское отрицание «истинного» на поверку является утверждением, великим да. Ленин является уникальным революционером еще и потому, что пафос созидания проявляется и доминирует у него даже тогда, когда речь идет непосредственно о деструкции. Пятьдесят пять томов ленинских сочинений – замечательный и уникальный памятник непрерывному созиданию – созиданию сначала великой революции, потом – великого государства.
[1] Вдова Ленина Крупская явно переживала по этому поводу. «Владимир Ильич никогда не был таким суетливым», – писала она.
[2] Ленин умер, не дожив и до пятидесяти четырех лет, но ему усиленно приклеивался ярлык Дедушки. Папой должен был быть Иосиф Виссарионович.
[3] Классический пример такого «верного ленинца» – хорошо известный в середине девяностых генерал Волкогонов. Всю свою жизнь этот человек паразитировал на Ленине. До «перестройки» он писал сомнительного качества хвалебные оды вождю, а с «перестройкой» перестроился и сам, заполонив рынок не менее сомнительными книжонками, в которых обвинял Ленина во всех возможных прегрешениях.
[4] Сокровенную мечту новых хозяев жизни великолепно демонстрируют их шуты. В конце девяностых по российскому телевидению прошел примечательный сюжет. Сборище «художников» пожирало торт в виде тела Ленина в гробу в натуральную величину. Художественная акция называлась «В XXI век без Ленина». Все это делалось с таким остервенением, что не оставалось сомнений: они были готовы сожрать и мавзолейную мумию, если бы им только позволили это сделать.
[5] Великолепная работа Гейдара Джемаля так и называется: «Неоленинизм в XXI веке». Эта небольшая, газетного формата статья стоит целой книги о Ленине модного в интеллектуальных кругах левого философа Жижека.
[6] Постсоветская массовость коммунистической партии, антропологические типажи ее вождей, скорее всего, привели бы Ленина в бешенство.
[7] Современники из числа классических социалистов чуяли это, часто ругая Ленина духовным сыном недостаточно философски и политически корректных для интеллигентского общества того времени Бакунина и Бланки.
Товарищ У
(Продолжение следует)БОЛЬШАЯ ЧИСТКА
(Продолжение. Начало в №№8,9,11-16)
Власов. Но как могли представить себе генералы Красной Армии сотрудничество с Гитлером? Если они и не были хорошими коммунистами, то были ли эти военные хотя бы националистами?
Прежде, чем отвечать на этот вопрос, надо ответить на другие вопросы. Почему это предположение должно различаться для Франции и Советского Союза? Не был ли маршал Петэн, победитель при Вердене, символом французского шовинистического национализма? Разве не были генерал Вейган и адмирал Дарлан страстными защитниками французского колониализма?
Несмотря на все это, все трое стали главными фигурами в сотрудничестве с нацистами.
Не будь в Советском Союзе свержения капитализма и жестокой борьбы с буржуазией, разве не имели бы все силы, тоскующие по “свободному предпринимательству”, дополнительных причин для сотрудничества с немецким “энергичным капитализмом”?
И разве не показала Вторая мировая война, что настроения, представленные во Франции маршалом Петэном, существовали и среди советских офицеров?
Генерал Власов играл важную роль в обороне Москвы в конце 1941 года. Арестованный немцами в 1942 году, он стал изменником. Но только 16 сентября 1944 года, после встречи с Гиммлером, ему было дано официальное разрешение на создание Русской Освободительной армии, первая дивизия которой была образована в 1943 году. Предлагали свои услуги нацистам и другие пленные офицеры, вот их имена.
Генерал-майор Трухин, начальник оперативного отдела Главного штаба Балтийского флота, профессор Академии Генерального штаба. Генерал-майор Малышкин, начальник штаба 19-й армии. Генерал-майор Закутный, профессор Академии Генерального штаба. Генерал-майор Благовещенский, командир бригады; Шаповалов, командующий артиллерией корпуса; и Меандров. Командир бригады Жиленков, член Военного Совета 32-й армии. Полковники Мальцев, Зверев, Нерянин и Буняченко, командир 389-й дивизии.
Каковы были политические убеждения этих людей? Бывший офицер британских спецслужб и историк Кукридж писал:
“Окружение Власова представляло собой странный сброд. Наиболее интеллигентным из его офицеров был полковник Зыков (еврей). Он был сторонником “правых уклонистов” Бухарина, и в 1936 году был сослан Сталиным в Сибирь, где провел четыре года. Другой свидетель сталинской чистки, генерал Василий Федорович Малышкин, бывший начальник штаба Дальневосточной армии; он попал в тюрьму во время дела Тухачевского. Третий офицер, генерал-майор Георгий Николаевич Жиленков, был армейским политкомиссаром. Они, как и многие другие офицеры, завербованные Геленом, были реабилитированы в начале войны в 1941 году”.
Итак, мы узнаем, что некоторые высшие офицеры, осужденные и высланные в Сибирь, реабилитированные затем во время войны, перешли на сторону Гитлера! Действительно, меры, принятые во время Большой Чистки, были совершенно оправданы.
Объясняя свой переход к нацистам, Власов написал открытое письмо: “Почему я вступил на путь борьбы против большевизма”.
Содержание этого письма весьма показательно.
Во-первых, его критика советского режима идентична тому, что говорили Троцкий и правые круги Запада.
“Я видел, что жизнь русского рабочего очень тяжела, что крестьян силой затягивают в колхозы, что миллионы русских людей исчезли после ареста без всякого суда... Система комиссаров разрушила Красную Армию. Безответственность и слежка делают из командира игрушку в руках партийных работников в гражданской одежде или военной форме... Многие тысячи лучших командиров, включая маршалов, были арестованы и расстреляны или высланы в лагеря и никогда не вернулись”.
Заметим, что Власов выступает за профессиональную армию, с полной автономией военных, совсем как в предыдущих цитатах из исследования американских военных.
Затем Власов поясняет, как его поражения вдохновили на переход к нацистам. В следующей главе мы увидим, что Троцкий и троцкисты постоянно использовали пораженческую пропаганду.
“Я видел, что война проиграна по двум причинам: нежелание русского народа защищать большевистское правительство и созданная им система насилия и безответственности армейского командования...”
Наконец, используя “антикапиталистические” разговоры нацистов, Власов объясняет, что Новая Россия должна войти в Европейскую капиталистическую и империалистическую систему.
“Мы должны построить Новую Россию без большевиков и капиталистов...
Интересы русского народа всегда схожи с интересами германского народа и всех других европейских наций... Большевизм отделил русский народ от остальной Европы непроницаемой стеной”.
Солженицын. Мы бы хотели сделать небольшое отступление для Солженицына. Этот человек стал официальным голосом для кучки слуг царского режима, буржуа, спекулянтов, кулаков, сводников, бандитов и власовцев, которые были законно репрессированы социалистическим государством.
Солженицын – литературный писака, живший двуличной жизнью во время нацистской оккупации. Шовинист, он ненавидел немецких захватчиков. Но еще больше он ненавидел социализм. Поэтому у него нашлось немного неодобрительных слов для генерала Власова, самого известного пособника нацистов. Хотя Солженицын не одобрял союз Власова с Гитлером, он весьма хвалебно говорил о ненависти Власова к большевизму.
