различимые без обсилема. Эти жутковатые шорохи складывались в слова и обрывистые фразы.
— Всё Загорье… Обыскали… Нигде нет следа… Не обнаружили…
Человеку приходилось прилагать массу усилий, чтобы эти слова не сливались снова в шепотки и шелест. То ли оттого, что эти звуки обычно человечье ухо не слышало, то ли, что приходилось так напрягать слух, очень скоро Мастера настигла жестокая головная боль. А Соглядатаи всё шуршали о том, как они не смогли разыскать Торментира.
В конце концов Мастер не выдержал. Он принялся сдирать с головы обсилем. Со стороны могло показаться, что он скальпирует сам себя. Наконец обсилем отодрался с противным чавкающим звуком.
— Интубос! — устало произнёс глава Братства, роняя перед собой кусочки обсидиана, из которых он вызвал своих слуг.
Дружно и организованно Соглядатаи взмыли под потолок, а потом, словно по команде, ринулись вниз, к амулетам — своим укрытиям. Миг — и кабинет был пуст. Только небрежно отброшенный обсилем напоминал о том, что здесь происходило.
Глава 38. Интерес Миссингера
Тяжёлая дверь отворилась, и в кабинет, стараясь ступать бесшумно, вошёл Миссингер. Он прищурил жёлтые глаза. Но как ни устал Мастер, он почувствовал лёгкое движение за своей спиной и круто обернулся. Он нахмурился, увидев демона в не положенном для этого месте.
— Что происходит? — сурово обратился Мастер к Миссингеру.
— О, шапочка, — не отвечая на вопрос, демон поддел грязным когтем обсилем.
— Не тронь, животное! — рявкнул на него Мастер.
— Ну, надо же, — не на шутку обиделся Миссингер и швырнул обсилем на пол. — Как шапочка — так животное, а как убивать — так Миссингер…
— Зачем ты сюда пришёл? — Мастер даже не обратил внимания на обиду демона.
— Ты же сам разрешил выбрать плащекрыла на обед.
Мастер про себя отметил, что в разговоре с Миссингером следует тщательно выбирать выражения. Оказывается, демон истолковал его слова как разрешение покинуть комнату. И ведь покинул! И невидимая линия его не остановила!
— Так ты уже обедал? — Мастер решил не заострять внимания демона на своих раздумьях.
— Нет.
— Тогда как ты нашёл меня?
— По запаху, — ощерился Миссингер. — От тебя чудесно пахнет ненавистью и невменяемостью…
— Придержи свой мерзкий язык! — взревел Мастер, но тут же схватился за голову. Виски его пронзила нестерпимая острая боль.
— Ты говорил с этими? — Миссингер понятливо кивнул на обсидиановые амулеты. — И теперь тебе дурно?
Мастер вздохнул и кивнул.
— Да, от дурной компании всегда дурно, — поучительно произнёс демон. — Вот и мне в последнее время нехорошо.
Мастер даже не успел осознать, какую дерзость сказал ему демон, а тот уже продолжал:
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но они искали, этого, советника, как там его, Торментира по твоему поручению? И не нашли, конечно?
И снова Мастер вынужден был молча согласиться с чудовищем.
— А почему ты решил, что они найдут его?
И демон услышал краткую историю о том, как «отметил» своего советника Верховный Мастер. И вот теперь совершенно неясно, как именно ему удалось скрыться.
— Угу, — понятливо согласился демон. — Ясно, что совершенно неясно. А ты никогда не думал, что твоя обсидиановая отметка в теле не вечна?
— То есть?
— Ну, к примеру, она может раствориться, излиться из тела…
— Не говори глупостей!
— Но, может, кто-то извлёк обсидиан?
— Слушай, ты ведь шёл за плащекрылом? Вот и иди себе дальше! Хватит чушь нести! Пошёл вон отсюда! — загремел Мастер, надвигаясь на Миссингера.
— Ну-ну, — буркнул Миссингер, отступая на безопасное расстояние.
Было удивительно видеть, как крепкий, широкоплечий монстр с твёрдыми бугристыми мускулами старается отдалиться от человека, который выглядит слабым и хрупким на его фоне. Но Мастер не раздумывал над этим. Он привык, что его гнева все страшатся, поэтому воспринял поведение демона как должное.
Глава 39. Эйлин возвращается с новостями
На путь в Каса-дель-Соль Эйлин потратила несколько больше времени, чем пообещала в мысленном разговоре с Торментиром. Действительно, все подходы к дому патрулировали дружинники Братства. Вдобавок Пятеро Каменных Псов стояли со скучающими мордами на всех перекрёстках, по которым могли уйти жившие в домике Менгиры и их товарищи.
Больше того, поодаль то и дело мелькали Соглядатаи. Людям они не были видны, но Эйлин сохранила изрядную часть способностей, поэтому их расплывчатые фигуры не могли укрыться от её глаз.
Эйлин проскользнула мимо патрульных, мимо зевнувшего во всю пасть Пса и больно ткнулась в закрытую калитку. Невольно охнув, она постаралась сосредоточиться. К счастью, у неё получилось всё, что она хотела.
Так Эйлин попала во дворик, не открывая калитки. Так же ей удалось пройти сквозь запертую дверь, не привлекая ничьего внимания.
Торментир мерил широкими шагами комнатку, служившую Посвящённым и столовой, и гостиной. Фергюс сидел молча, а Нелли шарила по всем шкафам.
— Что ты там ищешь? — утомлённо спросил Мелис.
— Что-нибудь съестное.
Все повернулись в Нелл, а она невозмутимо продолжала:
— Ну, у меня стресс. Видите же, мама что-то задерживается, я нервничаю. Мне надо перекусить.
— Если ты будешь бесконечно перекусывать, то в конце концов не пролезешь в дверь, когда мы будем уходить отсюда, — съязвил Торментир.
Дисси, стоявшая тут же, возвела глаза к потолку, Фергюс раскрыл рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент посреди комнаты материализовалась Эйлин.
— Ура! Мама пришла! — завопила Нелли.
Дисси и Мелис тоже кинулись к ней. Эйлин умудрилась обнять всех троих, глядя поверх их голов на Фергюса и Торментира. Те не жаждали обниматься, но на их лицах явственно читалось превеликое облегчение.
— Что произошло у вас, я знаю, — наконец произнесла Эйлин. — Давайте теперь я расскажу вам, то, что вам неизвестно.
Она рассказала историю Мастера, которую услышала от Сяо Лю. Все слушали, затаив дыхание, особенно Мелис, который мало что помнил из своего детства. После рассказа Саламандры все взоры с сочувствием обратились к Мелису. Он сидел, опустив глаза, щёки его горели:
— Надо же, — тихо сказал юноша. — А я ведь даже не знал, как его звали.
И все поняли, что он имеет в виду не своего прославленного деда.
— Именно — звали, — уточнила Эйлин. — Обратите внимание, что Штейнмейстера сейчас никто не называет по имени. Видимо, он сам так захотел. Наверное, считает, что его имя не внушит всем трепета, страха, уважения, в конце концов.
Наконец Фергюс, сидевший во время её рассказа тихо, как мышь, прокомментировал:
— Если честно, то имя «маленький Морти» ему никак не подходит.
— А ведь для Сяо Лю, для старой Зэм он так и остался маленьким Морти из деревни в Уорто… Неужто в нём не осталось ничего хорошего от
