Часть вторая
Конец дней
Потерянный дневник Ги Де Шолиака
Отрывок взят из недавно обнаруженных, но еще не опубликованных воспоминаний хирурга Ги де Шолиака, жившего во времена «черной смерти» 1346–1348 годов.
Перевод со старофранцузского.
20 декабря 1347 года
Записано в Авиньоне, Франция
Смерть странствует по свету.
Уже год, как ее тень ползет с востока на запад, распространяясь из Китая по бескрайним степям Азии. Она попала в Персию с монгольскими караванщиками, а оттуда проникла в портовые города Средиземноморья. Крестьяне, бегущие от Великой смерти, рассказывают ужасающие истории об убивающем все живое зловонном дыхании. Одно прикосновение, одна капля зараженной крови, — и болезнь сводит в могилу целую семью. Божья кара — всюду, и нигде нет от нее спасения.
Весть о заразе достигла Европы после того, как полчища татар осадили Кафу.[20] Завоеватели, должно быть, принесли болезнь с собой, ибо, когда их победа была близка, татары так ослабели, что сняли осаду и ушли в бескрайние степи. Но перед тем они заразили жителей Кафы, перебросив с помощью катапульт мертвые тела своих товарищей через крепостные стены города.
На правах главного врача папы Климента VI я получил задание отслеживать продвижение чумы по христианскому миру.
Кафа — большой морской порт. Согласно последним сведениям, которыми я обладаю, в конце весны этого года матросы, заразившиеся чумой в Кафе, отплыли на генуэзских купеческих судах в направлении Европы, к Средиземному морю. До Италии они добирались, плывя вдоль побережья, так чтобы не выпускать из виду суши. Остановки в портах при costeggiare[21] — довольно частое явление. Везде, где побывали матросы, они оставили вредоносные миазмы смерти. Один из чумных генуэзских кораблей летом попал в Константинополь. Как и в случае с Кафой, «черная смерть» быстро расползлась по городу. Знакомый венецианский лекарь, с которым я вместе учился в Болонском университете, написал папе, что константинопольские улицы завалены трупами и телами умирающих. Он описал симптомы болезни: лихорадка, жар, кровавый кашель и страшное зловоние, предвещающее смерть. На теле появляются опухоли. Сначала красные, но потом они чернеют. Некоторые язвы размером с яблоко. Каждое утро врач обнаруживал, что еще дюжина его знакомых заболели. Каждый день он хоронил кого-то из своих соседей или членов собственной семьи. Наконец страх и отчаяние вынудили лекаря бежать из Константинополя. Читая описание того, как ужас и отвращение помешали ему похоронить собственного сына, я не сдержал слез.
В конце лета папство знало, что бубонная чума, захватив Персию, распространилась на юге до границ Египта и Леванта, а на севере поразила территорию Польши, Болгарии, Кипра, Греции и Румынии. Проверить эти донесения не представляется возможным, однако все мы вынуждены жить в постоянном страхе перед приближающейся смертью.
15 ноября папа вызвал меня в свои покои, чтобы уведомить, что чума добралась до Сицилии. По сообщению агента Святого престола, монаха-францисканца Микеле да Пьяцца, первые случаи заболевания отмечены после того, как в начале октября к побережью острова пристали двенадцать генуэзских галер. В трюмах лежали дюжины мертвых тел моряков. Те, кто еще оставался жив, пришли в Мессину, заражая всякого, кто встречался им на пути. Вскоре и эти моряки умерли. Монах писал о черных опухолях на шеях и в области подмышек у больных. Несчастные метались в сильнейшей горячке и кашляли кровью. Часто их тошнило. Спазмы бывали ужасными и долгое время не прекращались. Через несколько дней люди умирали в страшных мучениях.
Мой страх за собственную жизнь не уменьшает моего гнева. Эта напасть приближается, а Святой престол занят мелочными дрязгами из-за намерений английского короля наложить лапу на весь Иберийский полуостров. Не стихают взаимные обвинения между папой Климентом и Римом, откуда папы были изгнаны много лет назад.
Неоспоримым является тот факт, что жадность и жестокость власть имущих ввергли Европу в череду бесконечных войн, которые вот уже несколько десятилетий опустошают христианский мир. Духовный упадок поразил и саму Церковь, отчего многие люди утратили веру. Даже в сельской местности царит голод, вызванный несколькими неурожаями. Погода за последние десятилетия испортилась настолько, что зерно гниет на корню. Я помню, что беды начались давно, еще в те времена, когда я был мальчиком.
Многие люди говорят, что это кара Господня. Я же считаю, что духовное вырождение, жадность, ненависть к ближнему своему, усугубленная узколобым религиозным догматизмом, проложили путь к нашему самоуничтожению.
Даже в папском дворце царит упадок. Всюду пылает пламя междоусобиц. Скитающиеся банды кондотьеров[22] разоряют деревни, а окруженные крепостными стенами города превратились в выгребные ямы грязи и невежества. Под влиянием фанатиков Святой престол объявил, что купаться — грех. Наших мракобесов поддерживает невежественный факультет медицины в парижской Сорбонне. Их выводы обусловлены не столько научными данными, сколько желанием противопоставить себя свободным традициям Рима и Греции, где личная гигиена — одна из главных добродетелей.
Нет никакой добродетели в том, чтобы жить в одном помещении с домашним скотом. Здесь, в Авиньоне, мясники убивают животных прямо на улицах. Кровь и фекалии привлекают рои мух. Всюду снуют крысы. Это бедствие поразило утопающие в грязи Авиньон, Париж и другие города, на которые распространяется влияние Святого престола. То же касается и кишащих паразитами крестьянских жилищ.
Теперь страшное зловоние царит в нашем некогда великом городе. А «черная смерть» приближается к нам.
Да сжалится Господь над нашими душами!
Гвидо[23]
Война с применением
бактериологического оружия
Фаза № 1
Заражение
Итак, я добрался до города меньше часа назад,Огляделся по сторонам, чтобы понять, откуда дует ветер…Вот юные девушки сидят у голливудских бунгало.Счастлива ли ты, юная леди из города света?А может, ты — одна из пропащих ангелов города ночи?Города ночи… Города ночи… Города ночи…
Группа «Дорз». Мисс Лос-Анжелес
20 декабря
Нью-Йорк
08:19
23 часа 44 минуты до предсказанного конца света
Манхэттен… Островная Мекка, окруженная водой.
Река Гарлем несет свои воды на юг мимо Бронкса. Русло расширяется, перетекая в Ист-Ривер. Течение настолько сильное, что на гребнях волн закипает пена… Четыре узла… никак не меньше… Чуть дальше на севере раскинулись воды могучего Гудзона, отделяющего Большое Яблоко от северо-восточного побережья штата Нью-Джерси.
От серых вод Нью-Йорка веет холодом. Возможно, туристы и агенты по недвижимости и находят что-то очаровательное в этих реках, но местные жители, регулярно совершающие поездки из пригородов на Манхэттен, не обращают внимания на эти водные препятствия. Благо, мосты и туннели это позволяют.
Но не сегодня.
Зимнее солнце подсветило небо над Манхэттеном едва уловимым золотистым мерцанием. Бесконечная череда мостов и перекрестков замедляет автомобильное движение почти до черепашьего шага. Людей покидает самообладание. Десятки тысяч электронных сообщений отправляются в путешествие по киберпространству. Пар поднимается от канализационных решеток. Островки тепла привлекают бездомных, как пламя ночных бабочек. Протекающие мимо них реки прохожих остаются безучастными к их униженному и оскорбленному положению.
Мороз щипает за мочки ушей. Носы то и дело шмыгают. Выпавший за ночь снег уже превратился в слякотную грязь. Рождественские елки. Праздничная иллюминация. Аромат хот-догов и пирогов с корицей.
Четверг. Скоро Рождество. Приближающийся праздник взбудоражил Манхэттен. Люди, словно сардины в банке, набиваются в вагоны поездов, электричек и метро. Полмиллиона машин превратили магистрали в гигантские автостоянки. Владельцы магазинов и их покупатели. Адвокаты и простые смертные. Родители, везущие детей в школу. Людьми движут кофеин, мечты и инстинкты выживания, отточенные до совершенства годами обитания в городских джунглях. Два миллиона человек ежедневно приезжают на Манхэттен. Добавьте к этому еще миллион семьсот тысяч человек, которые живут на двадцати восьми квадратных милях острова.
Сто тысяч человек проживают в многоквартирных городских небоскребах — хорошие и плохие, пожилые и молодые, мужчины, женщины и дети, представители всех этнических групп и народов Земли. В этой людской массе, поставленной в противоестественные для нормального человека условия, стирается способность чувствовать и сопереживать. Человек заражен безразличием. Судьба других людей и человечества в целом перестает его волновать. Ведь не чувствует же себя гонимая метелью снежинка перед кем-то в ответе.
