Нужно принять во внимание и личные обстоятельства Вагнера. Когда он писал оперу, он был безумно влюблен в замужнюю даму - Матильду Везендонк. Ирония в том, что муж Матильды, очень богатый человек, знал о чувствах композитора. Но его безграничное уважение к Вагнеру вынуждало его терпеть такое положение, он даже предоставил композитору свое поместье, где тот мог бы сочинять оперы. Не думаю, что когда-либо еще в жизни Вагнер был настолько влюблен, и не случайно он написал "Тристана" именно в то время. Я с большим подозрением отношусь к утверждению, что личные чувства композитора могут внести вклад в гениальность той или иной работы. Но меня всегда интересовал этот вопрос, и когда я впервые дирижировал оперой "Тристан и Изольда" в 2000 году, Вольфганг Вагнер, внук Вагнера, пришел на этот спектакль по нашему приглашению. Он лестно отзывался о постановке, и мы с ним обедали на следующий день. Я его спросил, как одержимость Матильдой Везендонк повлияла на его дедушку и привнесла ли она что-нибудь в напряженность, с которой написаны некоторые части оперы. Внук, естественно, ответил, что влюбленность композитора никак не повлияла: гений Вагнера был настолько велик, что не будь Матильды, был бы кто-нибудь еще, и многочисленные биографы неверно истолковали его чувства и растиражировали эту историю. Должен признаться, что не совсем в это верю. Я никоим образом не ставлю под сомнение гений Вагнера. Но думаю, даже у гениев есть периоды, когда страстная любовь или сильная эмоциональная реакция на какое-то событие во много раз увеличивают творческий потенциал.
В "Тристане" Вагнер использует на удивление современный музыкальный язык. С самого начала он вершит революцию, открывающую дорогу в музыку ХХ века. В опере нет традиционной увертюры, конечно, есть прелюдия, но она сразу переносит вас в другое измерение. Отчасти из-за своей необычайной хроматической природы, отчасти потому, что по своей глубине она кардинально отличается от всего, что Вагнер писал до этого. Даже если бы оперу пели по-китайски, уже услышав прелюдию, можно понять основные темы произведения. Вагнер сочетает революционный подход к опере с особой степенью экстаза в ключевых музыкальных моментах. Я говорю в основном о любовном дуэте. Большинство музыковедов и знатоков оперы считают этот дуэт величайшим из оперных любовных дуэтов. Я всем сердцем согласен с этим мнением. Если не считать того, что это и самый длинный любовный дуэт в истории. Герои проходят несколько фаз этого экстаза. Сначала нарастает накал страстей к моменту их встречи, после того как Изольда ждет вместе с Брангеной в начале второго акта, и Брангена должна подать сигнал, который бы показал Тристану, что он может прийти. Вагнер очень умно начинает второй акт. Он написал его в Венеции летом, и, не осознавая этого, он опьяняет зрителя ощущением знойной летней венецианской ночи. В первом акте, действие которого проходит на корабле, этого нет. Во втором акте он настолько насыщает музыку звуком моря, что ты почти чувствуешь брызги морской воды. Последняя фаза любовного дуэта, когда герои, наконец, договариваются о встрече и бросаются в объятия друг друга В музыке начинается истерия, чего у Вагнера еще не было Оркестр неистовствует нарочно, утрированно И в первые 5 минут звучит музыка, настолько быстрая, страстная, задыхающаяся. Как будто двое влюбленных не могут поверить в то, что они наконец в объятиях друг друга Когда влюбленные встречаются после долгой разлуки, то первые мгновения именно такие, как их описал Вагнер. Затем все постепенно успокаивается они погружаются в глубокий спокойный мечтательный экстаз, в который врывается ужасное предупреждение Брангены о приближении дня, и Тристан и Изольда должны быть настороже. Поглощенные друг другом, влюбленные этого не осознают. И впервые звучит тема, позже звучащая в "Смерти Изольды" в конце оперы, когда они клянутся в вечной любви, произносят имена друг друга. Но это интеллектуальная любовь с большим количеством разговоров Тут на ум приходят слова Тосканини. Он дирижировал этой оперой несколько раз и как-то сказал: "Эти немцы просто невероятны. Если бы Тристан с Изольдой были итальянцами, они бы уже поженились и нарожали кучу детей. Но они немцы, поэтому все еще обсуждают и анализируют свои чувства".
Произведения Вагнера всегда являлись для меня своеобразными вехами в карьере. Когда мне было 34 года, я впервые продирижировал оперой "Летучий голландец". В 36 - "Лоэнгрином", потом был "Тристан", затем "Золото Рейна", снова "Тристан". У меня пока не было возможности продирижировать всем "Кольцом нибелунга", но я намерен это сделать в ближайшие 10 лет, наряду с "Парсифалем" и "Мейстерзингерами". Эти работы требуют от дирижера необыкновенной зрелости. Одно из достоинств профессии дирижера заключается в том, что, чем ты старше, тем лучше. Просто потому, что знание жизни и опыт играют для дирижера важнейшую роль. Если ты музыкант, ты зависишь от физической формы. Скрипачам довольно сложно сохранять хорошую форму после 60 лет - это закон природы. К пианистам это относится в меньшей степени. У дирижера просто не возникает таких проблем. Если он держит в себя в хорошей форме, то он становится лучше и лучше.
В моих вагнеровских планах еще 3-4 постановки "Тристана и Изольды" в других европейских театрах. И, конечно, хотел начать дирижировать "Кольцо нибелунга". Я абсолютно уверен, что московская Новая Опера - идеальный театр, чтобы в следующие несколько лет поставить весь цикл. Особенно с таким богатым составом солистов. В "Золоте Рейна", например, 14 или 15 разных ролей - больше, чем во многих операх. И для театра это стало бы великолепной возможностью продемонстрировать свой чудесный ансамбль. Насколько я знаю, единственный театр в России, в котором поставили "Кольцо", - Мариинский. Но я уверен, что в Новой Опере получилось бы не хуже.
Подготовила Дарья ЦАРЁВА
Лучший из миражей
Анастасия Белокурова
23 мая 2013 0
Культура
"Великий Гэтсби" (Австралия, США, 2013, режиссёр - Баз Лурманн, в ролях: Леонардо Ди Каприо, Айла Фишер, Кэри Маллиган, Джоэл Эджертон, Тоби Магуайр, Джейсон Кларк, Аделаида Клеменс, Каллан МакОлифф, Элизабет Дебики, Джемма Уорд, Амитабх Баччан, Винс Колосимо, Джек Томпсон, Яцек Коман, Ричард Картер, Макс Каллен, Барри Отто).
Лето 1922-го года. Молодой начинающий финансист Ник Каррауэй (Тоби Магуайр) снимает маленький дом на берегу залива Лонг-Айленд. По соседству с ним, в огромном замке, живёт загадочный миллионер Джей Гэтсби (Леонардо Ди Каприо), известный своими роскошными вечеринками, куда съезжается весь Нью-Йорк. На другой стороне залива обитает богатая семейная пара Бьюкененов - Том (Джоэл Эджертон) и Дейзи (Кэри Маллиган), троюродная сестра Ника. Именно на их причале горит зелёный маяк, на который каждую ночь засматривается таинственный Гэтсби. Вскоре Ник получает приглашение на вечеринку к соседу и узнаёт, что раньше связывало Гэтсби и Дейзи.
Так начинается роман Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, но современный мир и его жажда превратить человека в стерильного робота решили внести в классику некоторые коррективы. В фильме Ник поначалу предстаёт перед нами как пациент психушки, где лечится от алкогольной зависимости и депрессии. Оттуда же он и начинает вести рассказ о Гэтсби, единственно стоящем человеке в его жизни. И преодолевает кризис путём написания книги, основанной на реальных событиях. Известный алкоголик Фицджеральд такой трактовке был бы более чем удивлён.
Грустная история о том, что не всегда полезно рассматривать зеленый свет в качестве ориентира, попалась австралийскому режиссёру Базу Лурманну в качестве аудиокниги во время его путешествия на транссибирском экспрессе из Пекина в Париж. "Унылый сибирский пейзаж" - по признанию самого Лурмана - стал фоном для нового понимания великого фицджеральдовского романа. И, видимо, перенесся в пролог фильма, дабы подчеркнуть гибельную алкогольную депрессию героя. Снег, бьющий в окно психиатрической лечебницы, где пишет свою рукопись Ник Каррауэй, контрастирует с брызжущей через край джазовой вакханалией уходящего в никуда лета. Лета начала двадцатых. И здесь Лурманн ещё раз проявил свою склонность к бурлеску, китчу (даже без поправки на время) и опереточному театру. В его предыдущей "Австралии" попытка создать пародию на большую голливудскую картину старых времён пришлась по душе далеко не многим. Серьёзность помешала киноманам насладиться зрелищем, где "мировой кинематограф был отчекрыжен, как шпрот", люди же с более свободным сознанием от души посмеялись. Но "Великий Гэтсби" - не повод для шуток. Если только не знать о том, что в 2002-м году в фильме "Искушение" тот же классический сюжет разыграли негры. Точная иллюстрация времени, которого так боялся ещё один герой романа Том Бьюкенен, начитавшись книг об опасности цветных рас для белого человека.
