– Но здесь ничего такого нет, – возразила Аня. – Разве что вот этот светильник.
И она дотронулась до электрической лампочки в красивом стеклянном абажуре, висевшей на стене. Внезапно пол в центре комнаты провалился, и Мариша с диким воплем исчезла в дыре вместе с ковром, на котором стояла. Ход был найден!
– Ты жива? – поинтересовалась Аня, наклоняясь над дырой. – Ничего не сломала?
– Если ты беспокоишься за свою собственность, то не волнуйся, ничего, кроме моего колена, не пострадало. Вытащи этот чертов ковер, мне же из-за него не встать, – проворчала Мариша.
Справившись с ковром, Анна увидела винтовую лесенку с перилами, которая вела вниз. На одной из ступенек сидела Мариша и сердито терла колено.
– Иди сюда, – приказала она. – Не век же мне тут куковать. Пора идти завтракать.
Девушки осторожно стали спускаться вниз. Ни одну не прельщала перспектива оступиться и загреметь по этой крутой лесенке вниз. На этот раз ушибом колена ни одна из них явно не отделалась бы, так как спасительного ковра, смягчившего Маришино падение, под ногами уже не было. Наконец подруги оказались в каком-то тупике.
– А дальше что? – остановилась в недоумении Аня.
– Это у тебя надо спросить, раз ты такой знаток тайных подземелий, – пробурчала Мариша. – Поверни еще какую-нибудь хреновину, может, в этот раз получится лучше.
Увы, лучше не получилось. Потайная дверь надежно оправдывала свое название и открываться не хотела.
– Все бесполезно, – констатировала Мариша и оперлась о стену.
– Да, больше искать не стоит, – поддержала ее Аня и тоже прислонилась, чтобы немного передохнуть перед неизбежным подъемом.
В этот же момент часть стены отошла в сторону, и Мариша, взвизгнув от неожиданности, вывалилась в кухню.
– Ну, знаешь, – пробормотала она, немного придя в себя, – с тобой прямо опасно иметь дело. Так на мне ни одного живого места не останется. Теперь вот локоть ушибла. Дай хоть поесть калеке.
– Интересно, – сказала Аня, не обращая внимания на стенания Мариши, – а как эта дверца закрывается? Не может же стена оставаться в таком положении?
– Полочки тут явно для маскировки приделаны, – констатировала Мариша. – Ну и повезло нам с тобой. Небось тут еще и привидения водятся.
– Про что-то такое Вернер упоминал, – нехотя пробормотала Аня. – Не то его прабабушка кого-то зарезала, не то ее кто-то придушил, и теперь она порой в доме появляется. Обычно это бывает перед затяжными дождями.
– Прямо не бабка, а бюро прогнозов погоды! – восхитилась Мариша. – И вообще, я замечаю, что немцы очень практичный народ. Все у них идет в ход. Стоило появиться призраку, так и его к делу пристроили. Нашла чего-нибудь?
Последний вопрос относился к Ане, которая все это время внимательно осматривалась по сторонам в надежде обнаружить нечто похожее на рычаг, закрывающий потайную дверь.
– Кажется, я нашла, – предположила она, указывая на маленький букетик полевых злаков в красивой вазочке, приделанной к стене. – Мариша, я побегу наверх и посмотрю, как там обстоят дела с дырой, а ты, когда я крикну, поверни эту вазочку. Ясно?
– Чего уж ясней, – ответила подруга, и Анна поспешила наверх.
Там ее ждал приятный сюрприз. Дыры в полу не было. Видимо, она закрылась в тот момент, когда открылась дверь внизу.
– Давай! – крикнула Анна.
Из кухни не донеслось ни звука. Аня спустилась вниз и обнаружила, что Мариша, удобно устроившись за столом, с аппетитом уплетает ветчину. Дыры в стене тоже не было, полочки вернулись на место.
– Ты чего мне не сказала, что все получилось? – выхватывая из-под носа подруги последний кусок, спросила Аня.
– А что могло не получиться? – удивилась Мариша. – Я повернула вазочку, как ты сказала, дверь и закрылась.
После завтрака подруги еще немного поэкспериментировали с механизмом открывания потайного хода и выяснили, что действует он определенным образом. То есть, если дверь внизу закрыта, то, крути вазочку хоть до посинения, она не откроется. И если наверху войти в тайный ход, то верхняя дверь закроется только тогда, когда откроется нижняя. Но нижнюю можно закрыть изнутри, если нажать особым образом на второй гвоздь снизу.
– Тут можно хоть до старости просидеть, никто тебя не найдет, – сказала Мариша. – Сидишь себе на ступеньках, грызешь сухарики и горя не знаешь. Вокруг все шумят, скандалят, а у тебя тишина и покой. Думаю, что и та бабушка-привидение тоже любит это местечко.
– Мы собирались поискать завещание, – напомнила ей Анна, которой тема про привидения что-то не очень нравилась. Это ведь только в Англии замок без фамильного привидения считается чем-то ущербным, и его хозяин идет на любые ухищрения лишь бы заманить к себе хоть самый завалящий призрак. Тогда перед гостями не будет стыдно.
– Теперь мы можем смело утверждать, что Вернер спрятал завещание в библиотеке, – заявила Мариша. – Ты поклялась, что просмотрела все книги и журналы. Это значительно сужает круг наших поисков, спасибо тебе. Просто не представляю, как бы я смогла пролистать все эти фолианты. Их же тут тьма. У тебя, должно быть, на это ушел не один день.
Девушки снова поднялись в библиотеку и взялись за поиски, применяя самые варварские методы. Обшивку стен они просто раздирали. Если бы Вернер был жив, то наверняка все равно бы немедленно скончался, увидев такое обращение со своей любимой комнатой.
– Пути назад нет, – пыхтела Мариша. – Такого разгрома они нам точно не простят. Ты чего-нибудь нашла?
– Скелет какого-то животного, по всей видимости, это была крупная мышь, – сообщила Аня.
– Ищи дальше, может, еще повезет, – подбодрила ее Мариша. – А как ты думаешь, зачем этому старичку – Густаву покупать наркотики?
– Ясно зачем, Моника попросила, – уверенно сказала Анна.
– А ей зачем?
– Вернеру подсыпать. Как это, жена и не знала, что у мужа плохо с сердцем. Конечно, знала. Может быть, к врачам он и не ходил, но даже я замечала, что часто, побледнев, он хватается за левую сторону груди. И синяки у него под глазами бывали огромные, особенно по утрам. Так что наверняка Моника и подослала глупого Густава за наркотиком. Если бы ты с ним поговорила, то сразу бы поняла, что старик о такой вещи, как наркотики, даже слыхом не слыхивал. А уж о том, чтобы ими пользоваться, это вообще невероятно. Но ради Моники он и не такое бы купил.
В это время раздался телефонный звонок. Мариша продолжала ковырять стены, а Аня пошла к телефону. Вернулась она белее мела.
– Звонил Том, сказал, что Монику нашли в постели мертвой. Говорит, что она застрелилась из пистолета.
Ошеломленная Мариша только присвистнула.
– А почему они думают, что это самоубийство? Может, ее прикончил тот же тип, что и Вернера?
– Нет, – покачала головой Анна. – Том говорит, что рядом с ней нашли клочок бумажки, на котором ее рукой было написано: «Простите меня».
– И это все? – удивилась Мариша.
– А еще вечером она была в возбужденном состоянии, напилась и говорила, что это она виновата в смерти Вернера. Очень себя корила, и, как ее ни успокаивали, к себе ушла вся в слезах, – продолжила Аня. – Том говорит, что они с Евой вынуждены задержаться теперь здесь надолго, потому что придется утрясать дело с наследством. Так что он даже собирается звонить в свою фирму с просьбой уволить их обоих.
– Какое еще наследство? – сварливо пробурчала Мариша. – У них мать умерла, а они все про деньги папаши толкуют. Ну, народ!
– Так у Моники был свой капитал, – возразила ей Аня. – Вернер говорил, что жена раза в три богаче его, а он тоже, сама понимаешь, был далеко не бедным. И потом у Моники были какие-то акции, доставшиеся ей от ее отца. И они за последние несколько лет выросли в цене в десять раз. Так что Моника считалась женщиной весьма состоятельной.
– И кому достанутся ее денежки? – спросила Мариша.
– Ясно кому, дочерям. Мать всегда в первую очередь позаботится о своих детях, это отцы все на сторону норовят денежки спихнуть.
– Этот вопрос надо выяснить поточнее, – озабоченно сказала Мариша. – Как мы можем это сделать? Ты говорила, что подружилась с их нотариусом? Может быть, он тебе скажет, кому достанутся деньги Моники. Знаешь, бывает, что человек и из-за небольшой суммы готов пойти на преступление.
– Какое преступление? – всполошилась Аня. – Моника покончила с собой.
– И ты в это веришь? – с явным презрением спросила Мариша. – Я видела ее всего один раз, но точно тебе скажу, эта женщина способна отправить на тот свет десяток мужей, при этом и глазом бы не моргнула. Не верю я в угрызения совести, которые доводят до самоубийства. А пока пошли поговорим с Гансом.
– Как-то неудобно туда соваться, они там все в горе. А мы с пустыми расспросами, – засомневалась Аня.
– Не хочешь говорить с любовником, которому посчастливилось заполучить Монику под свой кров, а заодно и всех ее родственников, которые припрутся на похороны, давай поговорим с человеком, который только мечтал об этом всю жизнь. Он сейчас, понятное дело, тоже не в себе, что для нас очень хорошо. Наверняка его потянет излить кому-нибудь душу, а тут мы так кстати.
