Его коллеги по совету оглядели изображения друг друга, затем повернулись к нему с различными комбинациями пожатий плечами и покачиваний головой.
— Чудесно, — сказал он сухо.
— Я никогда не встречал ее, Чиянг, — сказал директор по особым поручениям Федосей Демьянович Микулин, — но у меня был шанс быстро глянуть ее досье, однажды, до начала конференции.
Несмотря на то, что он был старейшим членом совета директоров по меньшей мере два десятилетия, белокурый, голубоглазый Микулин действительно выглядел моложе, чем Бентон-Рамирес. Он был, также, почти на тринадцать сантиметров выше. Врач по образованию, он был членом совета на протяжении более тридцати стандартных лет, всегда как директор в целом, а не возглавляя какой-либо конкретный планетарный директорат. Его коллеги в Палате Акционеров и Палате Профессий возвращали его так настойчиво в совет, из-за его продемонстрированной способности как устранителя любых неприятностей, и Бентон-Рамирес, как и два его последних предшественника, научился полагаться на советы Микулина… особенно в вопросах разведки.
— И что сказало тебе ее досье, Федосей? — спросил генеральный директор тотчас.
— Она оперативный офицер Кингсфорда, — ответил Микулин. — Она к тому же в каком-то роде его кузина, и она, также, связана через замужество с Раджампетом. Несмотря на это, она только контр-адмирал, и в соответствии с ее досье, ее последнее командование кораблем было в качестве капитана супердредноута. Насколько мы знаем, она никогда не командовала флотом или оперативной группой или даже эскадрой в космосе. Она имеет репутацию оперативного планировщика, но это репутация в ФСЛ, так что я принял это с долей скептицизма, особенно когда кто-то с ее семейными связями не был продвинут выше младшего адмиральского чина. Она, очевидно, вызывает доверие у своего начальства, когда все же доходит до политики и бюрократической борьбы. Почти наверняка я могу сказать, Кингсфорд — или Дженнингс, по крайней мере — использовал ее в качестве посредника на некоторых довольно серых операциях, которые никто не хотел официально заносить в протокол.
Бентон-Рамирес кивнул. Адмирал флота Уинстон Сэт Кингсфорд был командующим Боевого Флота ФСЛ. Это делало его очевидным приемником Раджампета, как начальника флотских операций, а адмирал Уиллис Дженнингс был начальником штаба у Кингсфорда. Не было ничего странного в междоусобных войнах среди бюрократии Лиги.
— Я, к тому же, думаю, что мы можем с уверенностью предположить, — сказал генеральный директор вслух, — что никто из нас не собирается стать слишком счастливым по поводу любых незначительных спорных вопросов, которые она может представить как посредник, в нашем случае.
— Скорее всего, нет, — согласился директор по делам государства Юкка Лонгакр. — То, что меня интересует, это на сколько несчастными мы собираемся стать?
Аметистовые глаза директора по делам государства сузились. Эти глаза были его самой поразительной чертой — особенно на фоне его темного лица и лысой головы — а его мощный, крючковатый нос занимал после них второе место. Кадделл-Маркхам всегда думал, что с возможным добавлением золотой серьги в ухо, Лонгакр стал бы замечательным пиратом для головидео. В действительности, он был Председателем по Межзвездной Политики в Университете Колумбии до его избрания в Совет семь стандартных лет назад.
— Вы задаетесь вопросом, что если что-то просочились о нашем предупреждении Мантикоре? — Тон Бентон-Рамиреса сделал вопрос утверждением, и Лонгакр кивнул.
— Я сомневаюсь в этом, — сказал секретарь Джошуа Пиндер-Сван.
Хотя его официальное звание было просто секретарь Планетарного Совета Директоров, рыжеволосый, голубоглазый Пиндер-Сван был фактически вице-председателем и главным исполнительным директором системного правительства. Он был немного необычней, из кого-либо соответствующих его высокому политическому положению, в том, что он поздно пришел в политику, и к тому же через Палату Профессий, а не Палату Акционеров. Один из ведущих физиков Беовульфа до своего «временного» выбора в Палату Профессий около двадцати стандартных лет назад, он все еще сохранял иллюзию, что ему когда-нибудь будет позволено вернуться к своим любимым исследованиям. Все остальные знали, что этого не произойдет.
— Я сомневаюсь в этом, — повторил Пиндер-Сван, когда глаза всех обратились к нему и пожал плечами. — Во-первых, из всего, что я набдюдал, никто не имеет улик, что наш тайный канал на Мантикору даже существует. Во-вторых, если кто-нибудь на Старой Земле выяснил, что мы предупреждали Мантикору, они бы послали кого-то гораздо более старшего — и, вероятно, намного более официального — для… переубеждения нас. — Он покачал головой. — Нет, это что-то что делает Филарета, разумеется, но я не думаю, что это как-либо связано с нашим предупреждением манти.
— Я думаю, Джошуа указал главное, — сказал Кадделл-Маркхам. — Проблема в том, что если она здесь не разбить наши головы за нашу маленькую оплошность в безопасности — а Джошуа определенно прав об этом: если бы это было то, чего они хотят, они бы послали кого-то более старшего — это означает, что у Раджампета был еще один мозговой штурм. Тот, который вовлекает нас. А учитывая тот факт, что мы за два стандартных месяца от Мантикоры через гипер-пространство даже для почтового судна, и что Филарета предполагает покинуть Тасманию (допуская, что он руководит, выполняя график Кингсфорда) менее чем через две недели, любое блестящее вдохновение, что у него могло быть, касается нашего терминала Центрального Узла.
Лица напряглись, и Микулин мрачно кивнул.
— Я не вижу ничего, что могло заставить Флот отправить к нам личного представителя, — согласился он. — Если бы это был чисто политический вопрос, мы бы не увидели кого-то из военных, и они стали бы звать тебя, Юкка, не Габриэля. Или если бы они хотели разобраться с этим на более высоком уровне, то тебя, Чиянг, или Джошуа. И Габриэль прав насчет Центрального Узла. Это немного поздновато для них, вдруг решиться спросить нас, есть ли у нас какое-либо понимание мантикорских возможностей, которые могли как-то ускользнуть от их собственных вдохновленных аналитиков. — Презрение Микулина было испепеляющим. — Это означает, что какая-то задница в офисе Кингсфорда или Раджампета решила, что есть какой-то способ использовать Центральной Узел против Мантикоры.
— Я понимаю, мы не говорим о гигантах мысли, — заметил Пиндер-Сван, — но они, конечно же, должны понимать, что любая атака через Центральный Узел будет самоубийством!
— Ты думаешь это так, не так ли? — сказал Кадделл-Маркхам. — С другой стороны, называя гениев работающих в ФСЛ — и остальной Лиги, если на то пошло — «имбецилами», это будет грубой клеветой на имбецилов.
— Ты уверен что это исходит от Раджампета или Кингсфорда? — спросил Лонгакр.
— Нет, но кто еще будет посылать оперативного офицера Кингсфорда как свою девушку-посыльную? — спросил Кадделл-Маркхам.
— Это зависит от того, чем это будет на самом деле после, — парировал Лонгакр. — Я допускаю, что Колокольцев и его аппаратчики действуют так, будто у них нет двух клеток мозга на всех, но как только заигравшись, система, которую он понимает, забеспокоится, он тут же окажется в лиге Макиавелли. Проблема в том, что он, кажется, не осознает возможность того, что есть какая-либо вселенной за пределами системы, которую он понимает. Или, по крайней мере, что он не осознал это вовремя, чтобы избежать наше текущее фиаско.
— И? — Кадделл-Маркхам знал, что он смотрел скептически, и он сконфуженно дернул головой. — Я не согласен с твоим анализом Колокольцева и Мандаринов, Юкка. Я просто не понимаю, почему он послал кого-то из военных доставить политическое послание.
— Это потому, что ты вырос как движущийся напролом военный офицер! — фыркнул Лонгакр.
— Может, он и вырос, — сказал Микулин, — но я все еще думаю, что это правомерный вопрос.
— Конечно, это так. Но подумай об этом. — Лонгакр оглядел другие лица, ледяными голубыми глазами более пристально, чем всегда. — Мы согласились, Колокольцев и другие — вероятно особенно МакАртни — споткнулись об это, потому что они были слишком высокомерны и полны собственного всемогущества, чтобы понять, куда это приведет. К настоящему времени, все же, Колокольцев, по крайней мере, должен понять, что он смотрит в дуло пульсера полноценного политического и конституционного кризиса. Скручивание Раджампетом Статьи Семь, как крендель, чтобы покрыть то, что он уже сделал, самое меньше, что он планирует делать. В конце концов, крендель может сломаться. Если это произойдет — когда это произойдет — дерьмо полетит на вентилятор таким образом, какой Солнечная Лига еще никогда не видела. И даже если ни один из Мандаринов не подозревает, что мы уже предупредили Мантикору, что будет, когда они все знают, насколько близки наши отношения со Звездным Королевством — Империей, я имею в виду — сейчас.
