Маша обдумала его слова, затем сказала:
– Давай подытожим. Восемнадцать лет назад четверо парней отправились в лесной домик, чтобы устроить там вечеринку. Один из них, Андрей Темченко, в ту же ночь оказался под колесами грузовика, из-за чего впал в кому, из которой вышел пару недель назад. Второй, Игорь Пряшников, перерезал себе горло. Я все верно излагаю?
– Да.
Маша сдвинула брови, отчего лоб ее прорезали две поперечные морщинки.
– Нужно найти оставшихся двух парней, – сказала она. – Ты выяснил, как их зовут?
– Выяснил, – ответил Глеб. – Виталик Борзин и Артур Ройзман. С Борзиным я вместе учился в школе. Довольно гнусный был паренек.
Маша снова посмотрела на снимок.
– Который из них?
– Вот этот. – Глеб показал на жилистого востроносого типа с глумливыми глазами и капризным ртом.
– Неприятная мордочка, – резюмировала Маша.
– Угу, – согласился Глеб. – Как у хорька. В школе мы его так и называли – Хорек.
В руке у Маши запиликал мобильник. Она глянула на дисплей, нахмурилась, затем поднесла трубку к уху.
– Алло… – Несколько секунд она слушала, потом коротко сказала: – Иду, Андрей Сергеич.
Опустила трубку, посмотрела на Глеба печальным взглядом и объяснила:
– Старик снова вызывает. У тебя случайно нет с собой мыла или вазелина?
Глеб усмехнулся:
– Нет. С собой не ношу.
Маша вздохнула:
– Ладно, придется так. Скинь мне по мейлу имена парней и эту фотографию, ладно?
– Сделаю, – пообещал Глеб.
– И давай пропуск. Подпишу.
Глеб протянул ей бумажку и ручку – Маша поставила подпись. Потом бросила окурок в железную урну, приподнялась на цыпочки, поцеловала Глеба в щеку и стремительно вышла с лестничной площадки в коридор.
4
Неподалеку от здания ГУВД располагалось довольно уютное кафе, в которое когда-то, будучи «гражданским супругом» майора Любимовой, Глеб частенько захаживал. Решил он зайти туда и сегодня.
Еще от двери он увидел человека, которого совершенно не ожидал здесь встретить. Бадрик Гурамов, элегантно одетый, модно небритый, сидел за дальним столом и пил темное пиво, заедая его солеными орешками. Вид у парня был наглый и самодовольный. И не изменился, когда Глеб подошел к столу.
– Здравствуй, Бадрик! – поприветствовал его Корсак и без приглашения сел к нему за стол.
Гурамов поднял голову.
– Корсак? – Он осклабился. – Тебя каким ветром сюда надуло?
Глеб посмотрел в черные глаза Бадрика и сухо осведомился:
– Говорят, ты порезал девчонку?
Гурамов бросил в рот горсть орешков, с хрустом раскусил их и протянул:
– Слушай, Корсак, шел бы ты отсюда.
– Уйду, – сказал Глеб. – Но для этого ты должен кое-что сделать.
– Да ну? – Бадрик шумно отхлебнул пива. – И что же?
– Хочу, чтобы ты забрал свое заявление, – спокойно произнес Глеб.
– Заявление? Какое?
– О том, что менты вымогали у тебя деньги.
Бадрик удивленно моргнул.
– А ты что – состоишь на содержании у полицаев?
– Нет, – сказал Глеб. – Просто не люблю подонков, которые гадят другим людям.
Несколько секунд Бадрик соображал, потом ухмыльнулся и насмешливо сказал:
– Понимаю. Твоя бывшая работает в полиции. Она попала под раздачу, да?
– Забери заявление, Бадрик. Не осложняй себе жизнь.
Гурамов прищурил черные глаза, лицо его на миг приобрело свирепое выражение, но вдруг черты его разгладились и он усмехнулся.
– Хочешь, чтобы я забрал заявление? Хорошо. – Он сунул руку в карман куртки, достал колоду карт и положил на стол. – Давай сыграем. Выиграешь – заберу заявление. Проиграешь – я забираю твою «бэху». Согласен? Или тебе слабо?
Он смотрел на Корсака насмешливо, с презрением, как наследный принц на придворного шута.
Глеб добродушно улыбнулся:
– Идет. Предлагаю сыграть коротко – на чистую удачу.
– Это как?
– Достанем из колоды по одной карте. Чья карта будет старше, тот и победил. Согласен?
– Давай.
Бадрик перетасовал колоду и снова положил на стол.
– Ты первый, – сказал он Глебу.
Тот пожал плечами и снял верхнюю карту. Гурамов взял ту, что лежала под ней. Каждый из них положил свою карту перед собой, рубашкой вверх, и посмотрел противнику в глаза.
– Ну что? – подрагивающим от азарта и волнения голосом спросил Бадрик.
Глеб перевернул карту. Это была восьмерка пик. Гурамов перевернул свою.
– Крестовая шестерка, – спокойно произнес Корсак. – Ты сегодня же заберешь заявление.
Глеб встал из-за стола и, не прощаясь, двинулся прочь.
– Я знаю, что твоя подружка – ментовка! – яростно крикнул ему вслед Бадрик. – Погоди, я еще с ней развлекусь!
Глеб остановился, развернулся и двинулся обратно. Гурамов вскочил со стула и шагнул ему навстречу. Корсак был чуть выше ростом, но Бадри – коренастее и массивнее. Дрался Корсак неплохо, к тому же на его стороне был опыт. Он легко увернулся от кулака Бадрика и двинул ему правой в челюсть.
Гурамов рухнул на пол. Глеб схватил его за шиворот, рывком поднял на ноги и с силой потащил к выходу.
– Стой! – заверещал Бадрик, упираясь. – Стой, падла!
Глеб распахнул дверь, швырнул мерзавца вперед и мощным пинком под зад выкинул его на улицу.
Тот вскочил на ноги и заорал, трясясь и брызгая слюной от ярости:
– Тебе конец! Ты труп! Я тебя урою, понял?
– Понял, понял. – Глеб усмехнулся. – Лопату не забудь купить.
Он повернулся и снова вошел в кафе, намереваясь заказать себе чашку кофе, а затем отправиться на поиски Артура Ройзмана и Виталика Борзина.
На душе у Корсака было погано. Во-первых, все это дело с «адским мальчишником» сильно попахивало чертовщиной, а Глеб ненавидел мистику, замешанную на крови. Он не считал себя стопроцентно верующим христианином или прирожденным эзотериком, но приоткрытые двери в потустороннее всегда вызывали в его душе чувство, которое можно было бы назвать метафизическим дискомфортом.
Четверо молодых «нуворишей» отправились в лес и закатили вечеринку в охотничьем домике. Потом там откуда-то взялась женщина. Непонятно, что было дальше, но с дамой поступили очень плохо. Кто-то вбил ей в грудь осиновый кол, а затем облил ее бензином и поджог.
Кто убил эту даму? Темченко, Борзин, Пряшников и Ройзман? Или там был кто-то еще, а эти четверо просто оказались рядом?
Ясно одно: парни были страшно напуганы. Один из них выскочил на трассу, угодил под машину и впал в кому. Второй вернулся из леса сам не свой. Жизнь его превратилась в нескончаемый кошмар, выходом из которого стало самоубийство.
О чем это говорит? О том, что ужас, который парни пережили в лесу, не оставил их. Кошмарный сон, начавшийся там, продолжился и настиг их в городе. Игорь Пряшников был уверен, что его кто-то преследует. И предпочел перерезать себе горло – лишь бы не угодить в лапы преследователя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
