— Ты просишь меня? Ха! Ты, трусливая собака, никогда не осмелишься выстрелить! — орал Зафир и еще хохотал, когда прозвучал выстрел.
Кристиан тотчас же уронил пистолет, и сейчас ему показалось, что он слышит в лесу эхо выстрела. Он заткнул уши руками. Из-за отдачи он сам упал. Какое-то время он не мог пошевелиться и посмотреть на Зафира, лежавшего перед ним на земле. В мгновение ока наступила мертвая тишина. Он услышал только топот ног, быстро пропадающий в ночи.
Зиги солгал ему. Кристиан склонился над Зафиром и потряс его.
Дождь немилосердно поливал их с небес, словно хотел напрочь смыть их.
— Вставай! — крикнул Кристиан и ухватил Зафира за воротник. Однако Зафир не шевелился. Кристиан опустился возле него. — Поднимайся, — умолял он, плача, и крепко вцепился в него, — поднимайся!
Когда, нетвердо держась на ногах, он покидал пустынное место, он знал, что должен исчезнуть, исчезнуть этой же ночью и навсегда. Айсе никогда не должна узнать того, что произошло, и она должна будет пообещать ему никогда об этом не спрашивать.
Сейчас Кристиан молился, подняв лицо к небу, молился, не шевеля губами, каждой отдельной звезде, в отчаянии кусая себе до крови руки.
* * *
Утром Айсе разбудили солнечные лучи, тепло падавшие на постель и на ее лицо. Еще до конца не стряхнув с себя сон, она вышла на улицу. Хижина стояла в тени леса, который образовывал вокруг поляны защитную стену. У входа в хижину лежала гранитная плита, и Айсе увидела там греющегося на солнышке ужа. Она схватила змею, как веревку бросила ее в реку и рассмеялась тому, как змея забилась на поверхности воды.
— Что ты делаешь? — спросил Кристиан, сонно жмуря глаза от солнца. Он по-прежнему сидел, прислонившись спиной к штабелю дров, где так и задремал.
— Змей убиваю, — крикнула Айсе, — здесь водятся змеи, а я не хочу, чтобы они появились в доме!
Он сзади обнял Айсе, положил ладони ей на живот, и оба стали смотреть, как стремнина уносит змею. Потом они по камням и скальным выступам, как по ступенькам лестницы, поскакали вниз к воде. Сквозь прозрачную зеленоватую горную воду видно было до самого дна; косяк рыб вынырнул из-под затонувшего ствола дерева.
Перебираясь с камня на камень, они двигались друг за другом вверх по течению реки. По пути Кристиан подбирал плитки сланца и, пущенные им, они скакали по воде до противоположного берега. Чуть дальше они обнаружили камень, в котором вода выточила огромную чашу. Они разделись и, войдя в каменную ванну, завизжали от холода. Айсе барахталась и плескалась, а Кристиан покусывал ее упругие соски, выделявшиеся крошечными куполообразными островками. Дрожащие и раскрасневшиеся от холода, они крепко прижались друг к другу и улеглись на солнце на одном из широких, плоских валунов. Капли воды на коже медленно высыхали.
Руки одного, как насекомые, щекоча ползали по телу другого. Когда Кристиан касался пальцем маленького местечка, где начиналось бедро, Айсе вздрагивала и хихикала.
— Я отыщу все места, — прошептал он.
Айсе утомленно уронила в воду руку, которую мощный поток подхватил и потянул прочь, будто хотел унести ее с собой.
— Это как падение в глубину, — сказала она.
— Это как полет и восхождение, — сказал он и проник в нее.
* * *
Время приближалось к полудню, когда они пришли в деревню, чтобы купить там запасов на всю неделю. В небольшом магазинчике, единственном в деревне, они нашли консервы, копченую куру и макароны. Они доверху загрузили тележку.
— Этого на месяц хватит, — довольно сказала Айсе, укладывая все по сумкам, пока Кристиан расплачивался. Продавщица удивленно посмотрела им вслед.
На обратном пути Айсе вдруг остановилась. Они опустили сумки на землю. На обочине, свернувшись колечком на ложе из листьев и веток, рядом с семью крошечными яйцами спала змея. Скорлупа яиц была настолько тонкой, что сквозь нее просвечивало розовое содержимое; яйца, казалось, пульсировали, словно в любой момент могли вскрыться. Стараясь ступать потише, Кристиан и Айсе покинули это место.
Перед хижиной они соорудили открытый очаг. Часов у них не было, они видели только, как удлиняются тени деревьев.
— Отныне мы начинаем новую жизнь, — сказала Айсе, когда они вечером при свете огня сидели напротив друг друга. — Мы забудем, откуда пришли. Мы никогда не будем говорить о минувшем. Оно больше не существует.
Кристиан кивнул в знак согласия.
— Мы ни о чем не будем жалеть.
После ужина Кристиан принес из хижины одеяла и расстелил их на земле. Они лежали на них, положив под голову руки. Над ними раскинулось звездное небо, чистое и холодное.
— Звезды уже потухли, — сказал Кристиан. — Только свет их еще в пути.
— Тогда небо — это колоссальная могила звезд, — сказала Айсе и положила голову ему на грудь, которая медленно поднималась и опускалась, и они одновременно вдыхали и выдыхали, устремляя в глубину ночи единый поток дыхания, который сливался с журчанием реки, поток, который поглотил их и в котором они исчезли в совместном сне без сновидений. Они медленно отделились друг от друга, как будто после того, как они часами друг в друга врастали, это могло причинить им боль.
Когда они проснулись, то по-прежнему лежали в той же позе — голова Айсе на его груди, ее ноги переплелись с его ногами. Они, будто с болью разламываясь после того, как часами скреплялись и подгонялись друг к другу, медленно-медленно разделились. Откатившись в стороны, они смотрели друг на друга сквозь траву, не произнося ни слова. Высоко над ними проплыл сарыч. Айсе сорвала длинную соломинку и обвела рот Кристиана. Кристиан навалился на нее, и так они катились до самого края поляны, под тень дерева.
Освежившись в реке, они снова отправились к змеиному гнезду. Две змейки уже вылупились и лежали свернувшись колечком, величиной со спичку, рядом с матерью. Вот одно из яиц легонько зашевелилось. Как в замедленной съемке, из скорлупы высунулась головка, крошечная змейка с открытой пастью выскользнула из белой кожицы, которая после этого сморщилась, как воздушный шарик. Змейка, судорожно дрожа, поползла вдоль листа, в этот момент мать внезапно встрепенулась, подняла голову, широко разинула пасть, так что стали видны острые зубы, и в долю секунды проглотила детеныша.
Айсе зажала ладонью рот, как будто ее тошнило, оцепенело посмотрела на Кристиана и убежала.
Перед хижиной она принялась расхаживать взад и вперед.
— Надо забрать у нее оставшиеся яйца. В конце концов она их всех сожрет! — в негодовании заявила она.
— Ну нет, — спокойно возразил Кристиан и успокаивающе положил руки ей на плечи, — просто она голодна, — как бы извиняясь объяснил он. — Две другие ведь остались живы.
Айсе высвободилась.
— Прожорливую мать надо убить, — решительно сказала она, — чтобы могли жить дети. Иначе она всех их сожрет, эта убийца, — с этими словами она подняла с земли большую палку.
— Прекрати, — сказал Кристиан и хотел было взять палку у нее из рук. — Остановись! — крикнул он, но Айсе уже со всех ног помчалась обратно. Однако когда она добралась до гнезда, мать-змея, будто почуяв неладное, исчезла. Листья в том месте, где она лежала, были примяты. Айсе ползала по подлеску, приподнимая каждый более-менее крупный камень.
— Ты от меня не спрячешься, я до тебя доберусь, убийца проклятая! — шипела Айсе, палкой пробивая себе дорогу в зарослях. Густой колючий кустарник царапал ее обнаженную кожу на руках и ногах. Но Айсе продолжала поиски, углубляясь все дальше в лес, в чуждую среду, которая становилась все более непроходимой и враждебной. Ветви нещадно хлестали ее по лицу. Было жарко, пот струился у нее по шее, и мухи жадно набрасывались на небольшие кровоточащие ссадины на ее теле.
Тем временем Кристиан развел огонь, дерево трещало в пламени, и в голубое небо поднимались клубы дыма. Было уже далеко за полдень, когда Айсе вернулась назад. Исцарапанная до крови, с лоснящимся от пота лбом, она широкой дугой зашвырнула палку в реку.
— Ну как? — улыбаясь спросил Кристиан и подбросил в огонь полено. — Бесполезно проблуждала по лесу?
— Ее уже не было, — разочарованно ответила Айсе, — она сбежала.
В этот момент они услышали вдали глухое громыхание катящихся вниз камней.
— Похоже, камнепад где-то, — сказал Кристиан. — Но здесь нам ничто не угрожает, — добавил он.
— Я не хочу уходить отсюда, — сказала Айсе.
Они уселись напротив друг друга в свете пламени.
— Но нам придется исчезнуть до того, как вернется егерь, — возразил Кристиан.
— И куда же?
— В Италию, — ответил Кристиан, — всего несколько шагов отсюда, и мы в совершенно другой стране.
— Пиза! — восторженно воскликнула Айсе. — Флоренция, Рим!
— Куда ты только захочешь, — сказал Кристиан и на четвереньках пополз вокруг кострища. — Я женюсь на тебе, если ты мне пообещаешь, что не будешь есть своих детей, — сказал он.
