Евгений умер мгновенно, а она, как потом признался водитель грузовика, была в сознании и даже звала на помощь. Звала его, Валентина.
Водитель оправдывался, что дверцы покореженной «Ауди» заклинило и вытащить девушку у него никакой возможности не было. Как не было и возможности потушить огонь в салоне, так как своего огнетушителя у него не было. Пока он остановил проезжавшую машину, пока они с другим водителем подбежали к «Ауди», все было кончено. Спасать было некого.
Первое время Валик просто не осознавал происшедшего, точнее, его сознание не принимало этого жестокого и несправедливого факта. Даже когда он приехал в морг на опознание и его подвели к столу, на котором лежала какая-то скрюченная почерневшая фигура, от которой шел нестерпимый запах горелого мяса и бензина (да-да, это именно она!), его лицо даже не изменилось. Не выкатилось и слезинки даже поздно ночью, когда он в одиночку осушил целую бутылку водки. Его мутило, он блевал почти до утра, но смерть любимой не дошла до его сердца. В медицине это называется неврогенным шоком.
Самое мучительное началось дня через два, когда он понял, что он не увидит Свету ни сегодня, ни завтра, ни через месяц, ни вообще никогда. Несколько фотографий со свадьбы и священный образ любимой, который он бережно хранил в своей памяти, – вот и все, что осталось.
Он ненавидел себя за утерю кольца любимой. Он почти никогда с ним не расставался после трагедии, и сейчас так нелепо потерял… Самое удивительное, что, когда он его выронил, ему показалось, что под водой промелькнуло большое светлое тело какой-то рыбы. Правда, у него с собой была еще заколка Светы, и уж ее-то ни за что не потеряет…
Неожиданно из каюты, где находились Марина с Владом, раздался какой-то шум. Потом закричала Марина, что-то упало, послышалась ругань Влада.
Валик поднялся на ноги и испуганно прислушивался, что будет дальше. Пойти и посмотреть, что там произошло, он не отважился. Катрин, не в пример ему, уже кинулась к каюте, как вдруг оттуда пулей вылетел Влад. Его грудь и плечи блестели от крови, на одной щеке тоже алело крупное пятно. У него был вид человека, случайно наткнувшегося на кладбище на собственное надгробие.
– Что с ней?! – закричала Катрин.
– Она… она швы сдирает, – прохрипел он. – Где Айс?
Но Айс, привлеченный криками, уже спускался в каюту. Влад, пошатываясь, хотел пойти за ним, но Катрин остановила его.
Валик проглотил комок в горле и понял, что уже давно хочет пить.
– Возьми себя в руки, – жестко сказала Катрин и, несмотря на разницу в росте и весе, встряхнула Влада. – Ты все равно сейчас ничем ей не поможешь, только хуже сделаешь!
– Когда мы приедем? – простонал Влад.
Он машинально размазывал по обнаженному торсу кровь супруги, вероятно, не осознавая, что делает. Катрин крепко держала его за локоть, но он вырвал руку.
– Эй, ты! – крикнул он, обращаясь к Исви. – Сколько еще ехать? Ты слышишь меня?!
Исви с нескрываемым презрением смотрел на беснующегося юношу, словно перед ним была тающая на солнце медуза.
– Влад, замолчи, – прошипела Катрин. – Он все равно тебя не понимает!
– Я хочу пить, – с трудом ворочая языком, проговорил Валик.
– Некоторым руки отрезают, и ничего. Потерпишь, – немного придя в себя, устало произнес Влад.
– Отстань от него. Он не виноват перед тобой, – заступилась за Валика Катрин.
Вскоре из каюты вышел Айс.
– Я сменил ей повязку, – сказал он.
– Когда мы приедем? – спросил Влад.
– Скоро. Совсем скоро.
– Уже прошло больше трех часов, – сказала Катрин. – Ты ведь сам знаешь, как нам дорого время.
– Что вы знаете о времени… – прошелестел Айс и качнул головой.
– Можно мне воды? – пискнул Валик.
Айс смерил его пренебрежительным взглядом и зашел в рубку к Исви.
– Я не хочу ее терять, – сказал Влад. Это было произнесено так, словно речь шла о его любимой игрушке.
«Что ж, в какой-то степени любимые друг для друга являются игрушками», – подумал Валик, и мысли о Свете вновь на какое-то время вытеснили страх и тревогу перед будущим.
– Знаете, что она сказала? Там, внизу? – вдруг произнес Влад.
Из рубки вышел Айс, и Влад замолк. Айс небрежно протянул грязную бутыль, в которой плескалось что-то мутное с осадком на дне. Валик, подавив отвращение, двумя пальцами взялся за горлышко бутылки. Айс, заметив это, сухо бросил:
– Другого нет.
– Ты не закончил, – напомнила Катрин Владу.
Айс ушел, и юноша тускло посмотрел на друзей:
– Она сказала, что мы все умрем.
Валик кисло улыбнулся:
– Звучит как-то не очень оптимистично.
Он понюхал бутылку и сделал осторожный глоток. Вода была отвратительной на вкус, но это было лучше, чем ничего.
– Звучит хреново, – согласилась с ним Катрин. – А с чего это вдруг?
Влад не ответил. Он просто смотрел на океан, сжимая и разжимая кулаки. Потом он, выпив немного воды, ушел к Марине.
Валик снова сел на палубу.
– Кому расскажешь, не поверят ведь, ага? – рассеянно сказала Катрин, отхлебывая из бутылки. Она скривилась. – Да, полный отстой. Помню, я как-то с байкерами тусовалась, и кто-то спирт притаранил. Воды не было, и мы…
Валик закрыл глаза, слова Катрин падали в пустоту. Он пытался представить себе Свету, такой, какой он ее помнил, веселую, озорную, ее потрясающую улыбку и заразительный звонкий смех, такой нежно-возбуждающий, перед затуманенными глазами мелькали какие-то обрывки их насыщенной, но короткой жизни, и они улетали куда-то вдаль подобно осенним листьям, которые срывает ветер…
Вскоре молодой человек крепко спал.
* * *
Папаша Дриппи стоял, вытянув вперед руку с ножом, и глаза его были полны решимости.
– Ах, вот оно что?! – заорал Вячеслав, отступая назад. Ногой он попытался выбить нож, но промахнулся и чуть не упал, с трудом удерживая равновесие.
– Слава, нет! – воскликнула Татьяна, увидев происходящее.
Крадучись, словно готовясь к прыжку, Папаша Дриппи вышел из рубки, держа перед собой нож.
– Эд! – позвала Татьяна в отчаянии.
– Не ссыте, сейчас я выброшу за борт этот мешок с дерьмом. Мария Бравлина не рожала хлюпиков, – пыхтел Вячеслав, не сводя глаз с поблескивающего лезвия. Грек вдруг сделал резкий выпад вперед, как тугая пружина, и на рукаве рубашки Вячеслава стало быстро шириться красное пятно.
Папаша Дриппи еще раз махнул ножом, но Вячеславу удалось отклониться назад, и лезвие слегка задело рубашку. Его взгляд упал на гарпун, который готовил Папаша Дриппи, но так и не успел использовать. Припав на одно колено, Вячеслав кинулся к нему и обернулся, когда грек уже надвигался на него.
– Слава, нет! – закричал Эд. Он схватил карабин, выстрелил в воздух и бросился к дерущимся. – Прекратить!
– Сука, – хрипло выдохнул Вячеслав и, вне себя от ярости, что было силы ударил грека по здоровой ноге. Тот неуклюже взмахнул руками и, не удержавшись на протезе, опрокинулся навзничь. Потеряв над собой контроль и уже ничего не соображая, Вячеслав наклонился и вонзил гарпун в шею охотника. Тонкая струя крови забила фонтаном, скрюченные пальцы Папаши Дриппи заскребли ногтями покрытие палубы. Нога в протезе задергалась, гулко стукая по палубе, один из ударов попал Вячеславу в пах, и тот откинулся назад, скривившись от боли.
Татьяна закричала, закрыв лицо руками. Ей начало казаться, что все происходящее с ними просто кошмарный сон.
Из разорванной глотки Папаши Дриппи доносились хрипы и клекот. Его брови удивленно выгнулись, будто сознание еще не успело до конца осмыслить, что тело умирает.
– Что ты наделал?!! – заорал Эдуард.
Он склонился над Папашей Дриппи, пытаясь зажать пальцами рану, но все было тщетно, жизнь из грека уходила буквально на глазах, и через мгновенье хозяин «Кано Маго» был мертв.
– Что ты наделал… – повторил Эд, на этот раз шепотом.
К безжизненному телу Папаши Дриппи с криком бросился его молодой помощник. Упав на колени, он завыл, обхватив труп руками.
Вячеслав отполз немного назад, тяжело дыша.
– Он бы убил меня, Эд.
Он поднялся на ноги и, болезненно морщась, осмотрел рану на руке. Его все еще мутило от спиртного, и он пока не до конца понял, что произошло.
– Ты же видел, дикарь сразу за нож схватился!..
– Кретин, – сквозь зубы сказал Эдуард.
Вячеслав собирался по обыкновению огрызнуться, но в последний момент сдержался.
– Хватит орать, – сказал он парню, который безостановочно выл, раскачиваясь взад-вперед.
Он присел над телом Папаши Дриппи и не без труда вытащил из его пальцев нож, который тут же кинул в море.
– Ладно… Его тоже можно отправить за борт, – вдруг сказал он, вытирая о джинсы руки. – А на берегу сказать, что он случайно свалился и его акулы сожрали.
– А с ним что? – глухо спросил Эд, кивая в сторону мальчишки. – Тоже в море?
– Он свидетель, Эд, – сказал Вячеслав, и Татьяна отшатнулась, не в силах поверить своим ушам.
