Лера проснулась перед самым обходом, едва успела умыться и уже здоровалась с врачами, Николаева среди них не было. Как только они вышли, она побежала на пост. К счастью снова дежурила Рита, от нее Лера узнала, что Николаев заболел. Попробовала позвонить, абонент не отвечает.
- Мне надо с ним поговорить. Рита, вы дадите его адрес.
- Адрес я не знаю, база под паролем, но знаю, где он живет, я ведь его студентка. Мы часто у него дома собирались.
На листке бумаги она рисовала схему:
- Это здесь недалеко, он пешком ходил.
Лера остановилась возле двери с кодовым замком. Расположение квартиры Рита объяснила, а назвать номер затруднялась, написала приблизительную цифру. Постояв минуту Лера рискнула и набрала номер в домофоне. Ей ответил женский голос, смутившись, Лера спросила про Николаева. Замок щелкнул, открыв дверь. На третьем этаже в дверях стояла худенькая старушка:
- Вот в этой квартире, — она кивнула в сторону, — они и жили, Николаевы. Только давно это было.
- Как жили? А сейчас он где?
- Заходи, — старушка пригласила Леру к себе. — Ты по какому вопросу?
- Муж в больнице…
- Дальше не продолжай. Все ясно, — старушка провела Леру на кухню, усадила за стол, включила чайник и принялась что-то искать в шкафчиках огромного дубового буфета, сосредоточенно перебирая каждую бумажку. — Сколько людей к нему раньше ходило, проходной двор. Одни просить, другие благодарить, а еще студенты. Всех Тонечка привечала. А как погибла, так и сломался Андрюша. Горе сломило. Ведь семья была, на зависть. Тонечка, как белка в колесе вертелась, все успевала, от Андрея то никакого толка в быту. Как он сейчас живет один? Пусть позвонит мне, меня Алла Георгиевна зовут. Я звонила, да он трубку не берет. Ну работает, понятно. Это я адрес ищу, эта лахудра мне написала, — она горестно вздохнула.
- Кто? Его новая жена?
- Да что ты, милая, какая жена.
Хозяйка разлила чай и поставила на стол мед и конфеты. Лера внимательно слушала.
- Как с Юрой и Тоней, несчастье произошло, через какое-то время, приехала ее сестра, откуда-то то из глубинки. Мы то, соседи, и знать про нее не знали, на похоронах ее не было. Все с работы и мы, соседи, ему помогали. Квартиры в нашем доме сама видишь какие: кухня двадцать метров, комнаты двадцать пять, потолки три метра, а коридор, а ванная какая!
Все это Лера и вправду оценила, вступив на прекрасный паркет в широком коридоре.
- Андрей горем был убит, а эта сестра, его и околпачила. Мне говорит, с наследства Тониного, доля полагается. Куда, говорит, тебе такие хоромы, ты один, а у меня два пацана, их учить надо. Андрей и махнул на все рукой, только попросил квартиру в этом же районе, на работу чтобы пешком ходить. Думает он, когда ходит. Мы и участкового вызывали, чтобы проверил, не аферистка ли. Это ведь квартира его родителей. Она мне потом отчиталась, показала договор на квартиру, которую Андрею купила, там я адрес и усмотрела.
Оставив Леру переваривать информацию, она вновь взялась за поиски.
- Вот, — положив перед ней клочок бумаги, попросила записать ее телефон и отзвониться. — И пусть сам мне позвонит, ведь вырос на моих глазах.
Глава 14.1
Через двадцать минут Лера беспрепятственно вошла совсем в другой подъезд, поднялась по грязной лестнице на последний этаж, отдышалась и за неимением звонка, постучала в дверь. Никто не отозвался, и она начала немного успокаиваться. Конечно, старушка что-то перепутала, Николаев не может здесь жить. Пусть он сейчас не ведущий хирург, но ведь есть какие-то рамки. Она грозно постучала и дверь под ее кулаком открылась. С опаской она вошла, только по тому, что на полу увидела скомканную тряпку, цветом напоминающую форму хирургов.
Первое, что она почувствовала, был сильный запах алкоголя, он перебивал запах обветшалого, запущенного жилья. Запнувшись об кроссовки 46 размера, она с изумлением поняла, что адресом не ошиблась. Не разуваясь, прошла в неопрятную кухню, могло показаться, что хозяин здесь не бывает, если бы не кошачья миска, наполненная кормом. Холодильник работал, но был пуст. Маленькая комната была заставлена стопками книг, хотя шкафы, стоявшие вдоль стен, были пусты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Осторожно ступая по липкому полу, Лера приблизилась к большой комнате, и боязливо заглянула. Поперек расправленного дивана, уткнувшись лицом в подушку, громко храпя, спал Николаев. Кроме дивана, из мебели был еще шифоньер и несколько стульев. В одном углу пылились клетчатые сумки и стопки книг, в другом стояли опустошенные бутылки благодарных пациентов. Давно немытые окна были занавешены пыльными шторами.
Лера приоткрыла балконную дверь, впуская свежий воздух. Она еще раз обошла квартиру, какая-то то мысль не давала ей покоя, докучая назойливой мухой. Кажется, в квартире было все для жизни, пусть и в запущенном виде, но не хватало чего-то важного, того, что было неразрывно связано с личностью Николаева. Всхлипнув, хозяин перевернулся на бок и открыл глаза. Лера испуганно отскочила к порогу комнаты. Видно было, что он мучается, выпитое не позволяет сосредоточиться. Лера ушла на кухню, ополоснула чашку и принесла болящему воды, но опоздала с первой помощью. Николаев уже приложился к стакану с янтарной жидкостью.
- Каким же ветром мадам Орлову занесло в одинокое пристанище вдовца?
- Скорее уж в склеп.
- Если так, то я умер? А если я вижу вас, то я в раю. Мне повезло больше чем вашему мужу, он пока определяется, — доктор глотнул из стакана. — У вашего мужа замечательный вкус, я знаю вашу историю, он младше вас и так не ошибся! — Николаев покачал головой и цокнул. — Выбрал лучшую! Дал тебе красивую фамилию и сделал королевой. Правда и с трона сбросил собственноручно. И вот ты уже никто, ты просительница. У тебя есть деньги, за твоей спиной связи, а ты пришла ко мне, просить, а если я захочу, то и умолять, чтобы я сделал ему операцию. А он заслуживает этого? Ведь королевой можешь стать не ты!
Лера давно не имела дел с пьяными, но теоретически знала, что на психику человека алкоголь действует индивидуально. Кто-то пьянеет сразу, кто-то проявляет агрессию, некоторые, как Николаев, становятся словоохотливыми, до отвращения.
Пока он наливал в стакан коньяк, Лера подтянула рукой стул и села.
- У нас с вами уже был разговор, и я говорила, что мне неважно, что он будет инвалид…
- Это тебе тогда было не важно! А сейчас, ты знаешь, что я могу поставить его на ноги и, если бы тебе было все равно, что он будет овощем, ты бы не пришла ко мне. Любишь его?
- Люблю.
- Даже после его измены?
- Он мне не изменял.
- А у меня другая информация. И певичка эта, утверждает обратное. Пару раз меня у входа отлавливала, деньги совала, просила провести к нему, говорит: — Только я могу его спасти.
- И почему вы не провели? Вам деньги не нужны?
- Не знаю. Может тебя жалко стало.
- Может работу потерять боялись? — с издевкой спросила Лера, чем больше она слушала Николаева, тем отчетливее убеждалась в ошибочном первоначальном мнении о нем, он совсем не был похож на доброго Айболита. Безусловно, внутренний надлом и агрессия в нем присутствовали, но проявлялось это только теперь, когда он сидел в синем махровом халате, пьяно щурясь и пытаясь рассказать Лере ее жизнь, его глазами.
Он усмехнулся:
- Я бы нашел способ провести ее, ты бы даже не узнала. Но работу я действительно, боюсь потерять, это единственное, что у меня осталось.
Он замолчал. Лера раздумывала, стоит ли бередить старые раны, напоминать своим сочувствием о семье. Семья. Господи! Вот что не давало покоя. В квартире не было ни одной фотографии! Она еще раз оглянулась, в тщетных поисках, и остановила взгляд на шифоньере.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Там тоже нет, — заметив ее интерес, подсказал Николаев. — Нигде нет, я все убрал, — обхватив голову руками, он тяжело вздохнул. — Мне сорок пять лет. Сорок пять! Я начал ассистировать, будучи студентом и был блестящим врачом. Все абсолютно уверены, что я схожу с ума от тоски, конечно, образцово-показательная семья! И такая трагедия. И никому не надо знать, что три года назад, я узнал, что прожил чужую жизнь. Не свою.
