- Саш, спасибо тебе, — Лера прижала его ладонь к своей щеке, наклонилась и шепнула в губы. — Это ведь ты удержал меня от непоправимого шага. Неужели, ты раньше меня понял, что у нас будет ребенок? Теперь ты просто обязан выкарабкаться, мне без тебя очень, очень плохо и одиноко.
Вопреки показаниям приборов, она была убеждена, что его рука потеплела и слегка сжалась в ответ на ее поцелуи.
С тревожным сердцем Лера открывала конверт, в котором лежала пачка фотографий с аварии. Спасибо Рите, побеспокоилась и узнала, что фотографии сделаны уже после работы скорой и МЧС, то есть груда искореженного металла. Одной фотографии было достаточно, чтобы оценить картину. Ясно, что удар пришелся на левую часть, восстановлению машина не подлежит, а вот на другой Лера надолго задержала взгляд, сердце переполнялось болью. Горючие слезы жгли глаза, промокнув их салфеткой она всматривалась в темное расплывающееся изображение.
- Что же ты наделал? Считаешь, что это того стоило? — она грустно улыбнулась и вздохнула. — Ты так решил начать жизнь заново?
Заднее сиденье автомобиля было заполнено розами. Сколько их было? Тысяча? Две? Розы сорта Фиджи, только их он дарил ей всегда. Становилось понятным, что он делал ночью на Профсоюзной, там в огромном цветочном павильоне, его прекрасно знали, он всегда пользовался их услугами и почти всегда там был этот сорт роз. Все это было в его духе ошеломить, сбить с толка, поразить щедростью.
Рита вовремя подала стакан воды.
- Вы поговорили с Николаевым?
- Да. Кажется, согласился.
Впервые за все дни пребывания в больнице, она уснула спокойно. Душу согревала надежда, было стойкое ощущения, что теперь в их жизни все будет хорошо.
Ей снился солнечный день, белый песок и море. Это было в их жизни давным-давно, но вспоминалось редко, ибо каждый день проведенный вместе, был особенным, и чтобы почувствовать вкус счастья, не надо было возвращаться на годы назад, достаточно оглянуться во вчерашний день. Лишь иногда сны напоминали прошлое.
Они стояли в теплой, соленый воде, Саша держал ее на руках и укачивал как ребенка. Она отпустила его шею и отдалась сильным рукам, нисколько не сомневаясь в их крепости и надежности.
- Я хочу быть с тобой, — выдохнула она.
Радость захлестнула его, накрыла с головой бирюзовой морской волной.
- Лер, ты никогда не пожалеешь! — он не спрашивал, утверждал. Чувствовал, как напрягаются мышцы, как сладкое томление бурлит в крови, словно пузырьки шампанского. Качаясь на краю пропасти, оттягивал момент абсолютного счастья, давая им возможность прожить, осязать, запомнить вкус и плотность этого мгновения.
Сон как обещание, как подтверждение будущего счастья.
Глава 16
Серое осеннее небо давило тяжестью, кроны деревьев еще шелестели и радовали яркостью зелени, но с каждым днем тусклая бронза увядания по листочку, отнимала у них право умереть молодыми и цветущими.
Несколько дней после разговора Николаевым, Лера жила ожиданием чуда. Медперсонал силой заставлял ее покидать палату, выходить на воздух. Сначала с неохотой, потом с удовольствием, она прогуливалась в больничном парке, сворачивала с тропинки и бродила по траве. Высчитывала шаги, вспоминала заученные когда-то стихи, разговаривала со свекровью и совсем коротко с дочкой. Слушая ее отчеты о просмотренных мультфильмах, прочитанных книгах, душа изнывала от тоски. Вика всегда такая бойкая, вынуждена сидеть в четырех стенах, конечно, ей хочется на воздух, нужны движения, к тому же ее вопросы о папе, совершенно дезориентировали, придумывать причины его отсутствия Лера уже не могла, но и правду сказать, было выше ее сил. Как бы ни было ей тяжело, она попросила свекров увезти дочь на дачу, там нет сотовой связи, зато есть простор и чистый воздух.
С каждым днем радостное ожидание обманывало все больнее, превращаясь в мучительный кошмар. Холодная белоснежность и ледяная тишина палаты, неумолимо гасили лучики надежда в ее глазах, едва Лера переступала порог, после прогулки. Она садилась на койку и рассказывала Саше их жизнь, заставляя память воскрешать не только самые яркие и значимые события, но и обычные будни, которые он умел сделать насыщенными и неповторимыми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К обеду приезжала Лида, привозила судочки с едой. Новость о беременности Леры ее обрадовала, но не удивила:
— Разве это не естественно?
— Но до этого ведь не получалось.
— А я тебе всегда говорила, придет время и все получиться.
— А мне кажется, это чудо.
— Чудо будет, когда Сашка встанет, вот это будет чудо.
Они обедали в кабинете Николаева, даже когда у него бывали дежурства. Лера и не подозревала у Лиды, зашкаливающую, по ее мнению, степень нахальства, когда та открывала окно, затем сдвинув николаевские бумаги в сторону, накрывала на стол. Если хозяин был свободен, его приглашали, если занят, его контейнеры ставились в холодильник.
— Ты разговаривала с Андреем о Саше?
— Нет. О чем с ним вообще можно разговаривать? Да, да, нет, нет. Вика и то, повзрослее его будет. Совсем не понимаю твою заботу о нем. Надо было подключить федерацию, они бы на главного надавили, он на него, — улыбка Леры показалась Лиде странной. — Или ты чего-то не договариваешь?
— Ему ведь не компьютер предстоит отремонтировать, мало, чтобы Сашка встал, нужно чтобы осознавал и помнил.
— Тебе что главнее?
— Чтобы жил.
Только с ним она будет жить и сама.
— Лера, съездила бы к Вике. Ночным туда и обратно, хоть денек вместе побудете.
— А если…
— Без тебя разберутся. Лучше сейчас, после операции ты совсем от него не отойдешь.
— Ты права, заодно поговорю с ней, постараюсь объяснить.
— Сегодня?
— Послезавтра дежурство Андрея, я смогу спокойно уехать.
Лида вымыла фарфоровые тарелки, с недавних пор, занявшие место в шкафу:
— Ну не с судочков же нам есть? — разъясняла она изумленному Николаеву, доставая из сумки посуду, полотенца и столовые приборы, когда впервые появилась в этом кабинете.
Глава 16.1
Что-то останавливало Леру. Беспричинный страх или напротив, ожидаемый. Или вовсе не страх.
С утра она сходила на УЗИ, получила подтверждение беременности, убедилась, что с ней и ребенком все в порядке. Придя в палату, приложила ладонь мужа к снимку:
— На следующее обследование мы должны пойти вместе, ты ведь хочешь узнать, кто у нас будет.
Приехала Лида и сразу почувствовала в подруге перемены. Болезненная отрешенность во взгляде, тихие случайные вздохи, отсутствие аппетита, все это резко контрастировало со вчерашней Лерой:
— Да что с тобой сегодня? — Лида вела ее к самой отдаленной скамейке в парке. — Вчера все было нормально. Сегодня я заказала билеты, у тебя со здоровьем все хорошо, завтра увидишься с дочкой. Что за паника? Хочешь, я с тобой поеду?
— Нет, кто-то должен быть всегда с Сашей. Не знаю, что со мной, может гормоны, или я соскучилась по Викуле, или я просто устала, выдохлась. И Сашка сегодня какой-то тихий, — Лида горестно покачала головой. — Ты не веришь, хочешь сказать, что приборы не показывают отклонение? Но я чувствую, он задумался, притих, знать бы только к добру или к худу. Наверняка, он тоже размышляет за что наказан.
— Лера, давай без мистики.
— Я все понимаю. Нельзя гневить судьбу, которая щедрой рукой одарила сверх меры, дала то, о чем и мечтать не смелось и не думалось. Почему он, а не я? Он меньше всего заслуживает этого. Ведь я виновата перед ним, я не доверяла…
— Мы всегда находим причины обвинить себя, не так посмотрели, не то сказали, потому что чувствуем свою беспомощность и уязвимость. Давай это все оставим на потом, не загоняй себя в угол, из которого нет выхода. Невозможно выверить жизнь рулеткой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но ведь я решилась на развод.
— Если бы ты промолчала или сказала, что любишь, он бы все равно поехал за цветами, потому что это Орлов!
На душе посветлело от таких слов. Придя в палату, с замиранием сердца, Лера показала медсестре на руку Саши:
