Скоро его уже не смущала простая обстановка хижины. Тонкие непрочные стены стали убежищем куда надежней каменных стен дворца, соломенный матрац, застланный светлым войлоком — привычной постелью. В доме у Дингхора хватало места. Его жена умерла родами; в сражении с императорскими солдатами погиб первенец. С отцом остался второй сын, всего тремя годами старше Кара. Как и должно будущему вождю, Ранатор по праву считался одним из храбрейших воинов племени. И дочь. Ее, тринадцатилетнюю, с ломаными движениями олененка и зелеными глазами лесного божества, Кар поначалу принял за мальчишку. Справившись с первым смущением, она с готовностью взялась ухаживать за раненым, и вскоре он убедился, как прав был Дингхор, говоря, что передал ей уже все свое умение.
Окруженный заботливым уходом, Кар быстро поправлялся. Скоро его привыкли видеть прогуливающимся с костылем между шатров и хижин, надолго застывавшим у самой воды — селение широким полукольцом охватывало большое круглое озеро, давшее название племени. Вдоль берега тянулись заросли высоких камышей, в них то и дело всплескивали рыбешки. У воды отдыхали узкие, похожие на стремительных рыб, лодки, на берегу были растянуты для просушки сети.
Если обернуться лицом к селению, вдали, за пестрой россыпью шатров и хижин, взгляд терялся в зеленеющем травяном море, усыпанном яркими пятнышками поздних цветов. Границей ему служила темная стена леса. Вдали виднелись стада овец и коз, табуны коней — главное богатство полукочевой жизни.
Другой берег озера порос негустым, прозрачным на солнце лесом. Приглядевшись, можно было увидеть взмывающего с ветвей коршуна. Покружив над водой, птица быстрой стрелой кидалась вниз, и тут же взмывала обратно. Сильные взмахи крыльев несли ее к лесу, в когтях серебристой полоской блестела крупная рыба. Запрокинув голову, Кар провожал птиц глазами. Чувство полета пронизывало его, в душе рождалось горькое сожаление о собственной бескрылости. Никто другой при нем не выказывал подобных чувств, потому Кар молчал о них, как молчал о многих своих странностях.
Его везде встречали приветливо. Над неуклюжими попытками включиться в работу смеялись необидно, как взрослые смеются на ребенком. Никто не шарахался, не прятал опаску, как будто и не висело над ним проклятие рода колдунов, и Кару все больше казалось что здесь, и только здесь его место. Если б не тайная тревога, подобно червю точившая душу, он был бы полностью счастлив.
Но пришел день, положивший конец молчанию. Однажды поутру на озере вдоль берега впервые появился тонкий лед. В тот же день из Тосса вернулся посланный Дингхором за новостями отряд. Вернулся с дурными вестями — со дня на день ожидалось прибытие имперских войск. Конные отряды пронесутся от селения к селению, выгоняя людей из домов, отнимая стада. Впереди, направляя праведный гнев, поедут жрецы, с фальшивым милосердием предлагая заплатить покорностью за возможность остаться. Многие расстанутся с жизнью, многие потеряют родных, а уж об имуществе и говорить нечего.
В тот вечер у Дингхора допоздна просидели воины и жрец племени — аггары почтительно звали его Голосом Божьим. Дингхор решил немедленно уходить. Незачем терять людей в напрасных сражениях, их мечам хватит работы в Ничейной Полосе. Другие племена аггаров также перекочуют туда, и там, в преддверии Злых Земель, хрупкий мир племен обернется кровавыми набегами. Не раз и не два мечи аггаров обагрятся кровью братьев. Слишком скуден и неприветлив степной край, слишком мало там пищи, даже вода превратится в великую ценность, а так уж повелось среди людей, что в трудный час своя нужда часто весомей жизни соседа.
Обо всем этом говорили воины, и Голос Божий не утешил их напрасным обещанием побед. Хоть Кар, молча сидевший у дальней стены, заметил на многих лицах недовольство, никто не возразил вождю. Даже Чанрет, родич Дингхора и вечный спорщик, молча вертел в руках длинный нож. Светлые брови сошлись к переносице, на лицо легла отрешенность, будто Чанрет примерялся половчей всадить нож в чье-то сердце, но с губ не слетело ни звука.
Когда гости разошлись, Дингхор опустился на кожаную подушку перед почти потухшим очагом. Знаком пригласил Кара сесть рядом. Они остались вдвоем — Ранатор с родичем Налмаком отправились говорить с воинами, Аррэтан, дочь Дингхора, беззаботная, как птица, где-то веселилась в компании друзей. Подбросив дров в очаг, Кар сел напротив вождя.
— Пришло время решать, мальчик, — негромко сказал Дингхор. — Мы уходим. Если ты хочешь вернуться…
Он замолчал, вопросительно глядя поверх языков огня. Дым туманным столбом поднимался к потолку, исчезал в круглом отверстии. В красном свете очага Дингхор остро напомнил кого-то из прежней жизни. «Кого же?» — подумал Кар, чувствуя, как внезапно заболело сердце.
— Что там? — спросил он. — Куда вы уходите?
Дингхор задумчиво погладил бороду.
— Там степь граничит со Злыми Землями, — сказал он.
— Это я знаю. Почему вы не хотите туда идти? Из-за голода?
Дингхор покачал головой:
— Нет. Там и правда редки водоемы, почва засушлива, хлеб не растет, скот тощает без сочной травы, а диких животных мало, если не считать волков. Но мы могли бы там жить. Дело в другом.
— В чем же?
— Мы не любим говорить об этом, мальчик, — Дингхор невесело улыбнулся. — Племена Злых Земель — наши дальние родичи, правда, родство то давно пресеклось. Давно, с тех пор состарились даже камни, они заключили союз с темными богами. Боги те предпочитали кормиться человеческой плотью, и люди приносили им в жертву собственных детей. Предания говорят, что взамен они получили невероятную силу и способность меняться. Их человеческая сущность смешалась со звериной.
— Разве это не сказки?
— Не сказки. Я сам видел одного — за человека его можно было принять только издалека.
— И что дальше? — прошептал Кар, охваченный смесью страха и жадного любопытства.
— Наши предки не пожелали вступать в гибельный союз. Многие погибли в сражениях, оставшиеся бежали на запад. Звероподобные преследовали их, надежды не оставалось. Тогда Голоса Божьи всех племен собрались вместе. Целый день они провели в молитве, а ночью между Злыми Землями и остальным миром легла невидимая граница. Звероподобные не смогли ее перейти. А наши предки ушли сюда, к землям колдунов. Из огня да в полымя, как говорят.
— А сейчас там… Все так же?
— Зло рвется наружу. Древняя граница еще удерживает его, но Ничейная Полоса расширяется — медленно, год за годом. Каждый раз, приходя туда, мы видим, что она стала больше.
— И вы боитесь там оставаться? — понимающе спросил Кар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
