– Спасибо, что приехали, мистер Андерсен. Я слышал, вы в отпуске.
Я что– то пробормотал, отвечая на рукопожатие. Он пригласил меня сесть.
– Кофе? Коктейль? Сигару?
– Пока ничего, сэр, благодарю вас. – Я опустился в кресло.
– Я прочел ваш отчет. – Хэмел постучал пальцами по лежащему перед ним экземпляру. – Ручаюсь, вы теряетесь в догадках, зачем мне понадобилось следить за женой.
Пристальным полицейским взором – в несколько смягченном варианте – я посмотрел ему прямо в глаза:
– Нет, мистер Хэмел, догадаться было нетрудно. Вам для вашей книги потребовался подлинный материал из жизни сыщиков, вот вы и адресовали сами себе несколько анонимных писем, велели вашему литературному агенту обратиться к Парнэллу и избрали подсадной уткой миссис Хэмел, а меня пригласили к себе, чтобы посмотреть, как выглядит и ведет себя живой настоящий сыщик.
Хэмел выкатил на меня глаза, а потом запрокинул голову и расхохотался. И надо признаться, сразу завоевал мою симпатию. Да, этот парень мне просто нравился!
– Ну и ну! Черт подери! А я-то воображал, какой я хитрый. Как вы догадались?
– Я же частный детектив, мистер Хэмел, доискиваться до ответов на подобные вопросы – моя работа, так же как ваша – сочинять романы.
– Замечательно, мистер Андерсен. Я представления не имел, как работает детективное агентство. – Он широко улыбнулся. – Ваш отчет очень мне помог. Но не расскажете ли вы мне о себе? Я бы хотел ввести вас в свой роман.
– Не имею ничего против, сэр.
– Я не собираюсь отнимать у вас время зря. Я всегда плачу за материал, который собираю.
«Боже, – подумал я, – настали золотые денечки!»
– Вполне меня устраивает, сэр. Что бы вы хотели узнать?
И следующие полчаса мы проговорили. Вернее, говорил я, а мистер Хэмел засыпал меня вопросами. Ему хотелось знать все: как организовано агентство Парнэлла, как обучают сыщиков, что я делал до поступления в агентство – все вопросы он задавал с умом.
В конце концов мистер Хэмел кивнул:
– Благодарю, мистер Андерсен. Вы рассказали мне все, что мне было нужно. – Он взял со стола мой длинный отчет. – Но еще важнее было для меня другое. – Он посмотрел на меня с улыбкой. – Ваш отчет нужен мне не только для книги, которую я пишу, он еще важнее для моей семейной жизни.
– Вот как? – отозвался я.
– Героиня моего романа – жена известного хирурга, который очень занят. Она значительно моложе его, – объяснил Хэмел. – Муж начинает получать анонимные письма и нанимает человека следить за ней. Это роман о ревности. Детектив передает ему отчет, напоминающий ваш. Жена хирурга безупречна и довольствуется одинокой жизнью. – Хэмел улыбнулся. – Так что я ничем не рисковал, поручив наблюдать за моей женой. Я знаю, что она тоже ведет себя безупречно, ни секунды не сомневался, какой отчет вы мне представите – именно такой, как этот.
Я отвел глаза.
«Вот черт! – подумал я. – Знал бы ты, какую банку с червями я разворошил, не улыбался бы с таким довольным видом!»
– Я вам очень признателен, мистер Андерсен, – продолжал Хэмел, – за ваш подробный отчет. Я даже не представлял себе, как одинока моя жена и как невесело ей живется, пока я сижу здесь взаперти и работаю над книгой. Теперь все пойдет иначе.
Я промолчал. Ну что я мог на это сказать?
– Спасибо, мистер Андерсен, что потратили на меня столько времени. – И, встав, Хэмел вручил мне большой запечатанный конверт. – Примите это в качестве гонорара.
– Спасибо, мистер Хэмел, – поблагодарил я его.
И он проводил меня до двери. В коридоре уже ждал негр.
– До свидания. – Хэмел пожал мне руку и вернулся в кабинет.
Сев в машину, я закурил и подумал: “Интересно, когда же Хэмел узнает, что его жена – убийца? Если повезет, может быть, не узнает вообще!” Я на это надеялся. Он мне понравился. А когда я открыл врученный мне конверт, он понравился мне еще больше. Оказалось, я стал богаче на пятьсот долларов.
Глава 6
Ничто не вечно под луной, но пока наше путешествие длилось, оно казалось многоцветным сном. И сейчас, лежа рядом с Бертой на залитой солнцем палубе, я перебирал в памяти эти роскошные, ну просто шик-блеск, четыре недели, которые мы провели на нашей супершикарной яхте.
Берта сумела заполучить ее напрокат для плавания в оба конца всего за двадцать тысяч долларов, но и без подвоха не обошлось. То ли Берта не слишком расстаралась, то ли капризы чудика зашли чересчур далеко и она заартачилась, но он согласился предоставить ей яхту только с условием, что расходы на рацион для нас и всей команды она возьмет на себя. Поскольку Берта тратила мои деньги, она легко согласилась. Когда она выложила все это мне, я взгрустнул о своих зеленых, но вспомнил фразу, которую как-то произнес отец: “Никогда не жмотничай, даже если ты на самом деле жмот”. Так что я согласился… В конце концов, для чего же деньги?
Мы побывали на Кайманах, на Бермудах, на Багамах и на Мартинике. Купались, лакомились всякими деликатесами, которые только можно купить за деньги, выпивали по четыре бутылки шампанского ежедневно и, благодаря непрерывному пополнению запасов спиртного, Берта стала такой ненасытно-сексуальной, что мне было трудновато соответствовать ее требованиям. Принимали у себя на борту повес, которые обычно наводняют роскошные яхты, стоит им причалить к берегу.
В общем, веселились на всю катушку, но ничего не продолжается вечно.
И вот мы возвращались в Парадиз-Сити, нам предстояло прибыть туда к вечеру.
– Ты уже собрала вещи, крошка? – спросил я, потягиваясь.
– Ну не порти мне настроение: не хочу, чтобы это кончалось.
– Я тоже, но лучше все же собраться. – Я встал. – Пойду сложу свои пожитки. Сначала я, потом ты.
– Убирайся!
Я спустился в каюту и огляделся. Господи! Неужели я всего этого лишусь? Неохотно я вытащил чемодан и швырнул его на кровать.
В этот момент в дверь постучали, и в каюту вошел старший стюарт, он же лакей, он же слуга.
Он был высокий, худощавый, с длинным некрасивым лицом и глазами-бусинками, не более выразительными, чем омытые волной морские камешки. Служил он нам безупречно, но все то время, пока состоял при нас, вид у него был такой, словно его тонкие ноздри постоянно оскорбляет какой-то едва заметный, неприятный запах.
– Охотно соберу ваши вещи, сэр. Ведь насколько я знаю, вечером вы нас покидаете?
– Да, да. Прекрасно! Сложите мои вещи, а потом и вещи миссис Андерсен.
По соображениям приличий мы арендовали яхту как муж и жена, но я догадывался, что нам не удалось обмануть ни этого типа, ни капитана, ни кого-либо из команды.
– Хорошо, сэр. – Он помедлил и протянул мне толстый конверт. – Здесь все счета, сэр.
Обычно расчет производится до того, как мы сойдем на берег.
– Конечно, – ответил я, – я все сделаю.
– Кроме того, сэр, команде полагается двадцать пять процентов от общей суммы. Я буду рад передать им деньги от вашего имени.
Я посмотрел на него, и он не отвел глаз.
– Двадцать пять процентов?
Он позволил себе слегка улыбнуться:
– Ну да, сэр. Но разумеется, если вы желаете увеличить сумму…
– Конечно, конечно, – поспешил я и, оставив его, перешел в кают-компанию. Сев за стол, я распечатал конверт и посмотрел на сумму. Тридцать шесть тысяч долларов! Стюарт карандашом приписал к ней девять тысяч для команды. Итого, сорок пять тысяч долларов. Я тяжело вздохнул. И начал просматривать, из чего эта сумма складывалась. Затем откинулся на спинку стула. Еще раз вглядевшись в итог, я достал ручку и занялся кое-какими вычислениями. Выходило, что теперь мое состояние равняется двум тысячам тремстам долларов, а совсем недавно, всего четыре недели назад, я стоил пятьдесят тысяч!
Я снова вышел на залитую солнцем палубу, где Берта как раз наливала себе очередной стакан шампанского.
– Как ты быстро, – посетовала она. – Только не говори, что уже уложил все вещи.
– Этим занялся наш жеманный уродец. Он и твои вещи сложит.
Берта, потянулась, улыбаясь:
– Вот это жизнь, Барт! М-м-м, как хорошо!
Я вручил ей расстроившие меня счета. Несколько минут она просматривала их, потом пожала плечами и вернула конверт мне.
– Ну что ж! Игра стоила свеч. Мне не жаль ни единого цента.
Еще бы! Деньги-то были мои, не ее.
– По сути дела, я снова в долгу как в шелку, вот что, беби.
– Ну и что? У тебя же есть работа.
– Да, работа пока еще есть. Берта налила мне шампанского и похлопала рядом с собой по матрасу.
– Не вешай нос, милый. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.
Я присел возле нее и задумался о том, каким же я был идиотом, что согласился принять от этой змеи Диаса всего пятьдесят тысяч! Даже не попытался настаивать! Я ведь требовал сто, а он обвел меня вокруг пальца и всучил половину. О Господи! Ну можно ли быть таким простофилей? Я ведь загнал эту змею в угол и все-таки дал ему возможность выскользнуть. И тут я вспомнил, что он сказал мне на прощанье: “Больше не приходите. Шантажисты – люди жадные, но больше выплат не будет, эта – последняя”. И добавил: “Обещаю, если опять попытаетесь нажать на кого-нибудь, то плохо кончите. Я сам займусь этим. И вы умрете медленной смертью”.
