- Мария Степановна, - охотно повторил Гена, ваша, Таисья Михайловна, соседка.
- А вы-то её откуда знаете? - подруга деловито стряхивала пепел мне на джинсы. - И что вообще происходит? Лучше сразу и по порядку, а то мы и так уже на грани!
- Конечно, - кивнул паренек и уселся поудобнее, одним глазом глядя на дорогу, другим на нас. - Когда вы принесли Марии Степановне свою сумку, она сразу поняла, что у вас какие-то неприятности, а она вас очень уважает, вы знаете?
- Да, - кивнула я вместо подруги.
- А после к ней заявилась девица, выдававшая себя за вас, - продолжил Гена, - она ей сумку-то отдала, но тут же позвонила своему сыну...
- В Кузяево? - растеряно брякнула я.
- Почему? - он удивленно покосился на меня. - Нет, в Кузяево дача Марии Степановны, а сын её на Проспекте Мира живет, да вы его видели только что!
- Кто-то из людей в гараже? - я думала, Тая и сигарету свою о мою коленку загасит, но она все же додумалась выбросить её в приоткрытое окно.
- Ну да, Алексей Сергеевич... ну, с пилой, помните?
Мы кивнули.
- Он в урозыске работает, - пояснил Гена, - замечательный человек! Он ведет дело о похищении Саши Бенедиктовой и, честно признаться, не думал, не гадал, что мамина просьба "помочь замечательной девочке, с которой что-то ужасное произошло", приведет именно к Саше.
- А... как? Э-э-э... - есть хотелось невыносимо, ещё бы я с удовольствием распила бутылочку Хванчкары...
- Проследили, - ответил на все незаданные вопросы Гена. - Сначала только для того, чтобы удостовериться, что с вами ничего не произошло, а потом выяснили, что что-то действительно скверное случилось. А потом...
- Потом мы сами знаем, - Тая откинулась на спинку и закурила. - Куда на этот раз везете?
- К вам домой, Таисья Михайловна, куда же еще?
- Как?! - изумилась Тая. - Без охраны?! Да как вы...
- Не беспокойтесь, пока мы доедем к вам, беспокоить вас уже будет некому, не волнуйтесь.
- И по судам не затаскают? - не могла не спросить я.
- А за что? - удивился Гена.
- А почему вы в таком виде, если из милиции? - ожил, наконец, Влад.
- "Мужика из гаража" изображал, - усмехнулся Гена, - пришлось так нарядиться.
Я смотрела на его стриженый затылок с тонкой, пацанячьей шеей... такой молоденький и уже на такой работе... Мне так стало его жалко... не пора ли мне в дурдом?
Машина остановилась у Тайкиного дома. Гена поднялся вместе с нами и первым делом позвонил в соседкину квартиру. Дверь немедленно распахнулась и на пороге возникла сухощавая, подтянутая Марья Степановна.
- А, Геночка, здравствуй, - быстро улыбнулась она острой улыбочкой, и вперила колючий взгляд в Таю. Через секунду Марья Степановна улыбнулась тепло и живо. - Таечка, детка, слава богу, все с тобой хорошо! Проходите, проходите, - она посторонилась, - быстренько!
Гена, как послушный школяр протопал в прихожую, мы, как обычно - молча и следом.
Квартира Марии Степановны потрясла мое воображение - это был самый настоящий музей, поставленный на самую современную сигнализацию, а я ещё внимания не обратила, когда Тайка сказала, что Марья вдова крупнейшего коллекционера антиквариата в стране... Пока я таращилась по сторонам, накрыли круглый старинный столик в центре большой комнаты, и я подумала, что такой Марье Степановне с таким интерьером надо обитать в сталинском доме, а не в...
- Кто как, а я предпочитаю виски! - изрекла Марья Степановна. Я очнулась и сфокусировала взгляд. Из книжного секретера, приспособленного под бар, старушка извлекла большую бутылку "Черной лошади". - Если кому чего другого, то сами берите! - она кивнула на секретер. - Лед в холодильнике!
- Марья Степановна, - мялся Гена, - вы простите, мне ехать надо, там операция в самом разгаре.
- Езжай, касатик, - она поставила бутыль в центр стола, - смотрите, аккуратнее с этими сявками! Чтоб их нечистый оприходовал! Девоньки, ну что вы там застыли?
Тая смотрела на свою соседку разинув рот.
- Можно я после зайду, Марья Степановна? - Гена с обожанием смотрел на старушку.
- Конечно, касатик, - кивнула она, деловито разливая по толстокожим турецким стаканам напиток, - и передай сынку со всем его отделом, чтобы "Rad Lable" больше мне не носили, дрянь, а не виски!
- Хорошо, Марья Степановна!
Гена улетучился, а мы присели за стол. Тая попыталась что-то сказать, но хозяйка её остановила:
- Выпейте-ка, ребятоньки для начала, вот, лимончики с солью, закусите. Они, правда, под текилу хорошо идут, но и сейчас неплохо будет.
Мы молча повиновались, на самом деле, все пошло прекрасно.
Когда мы, более-менее пришли в себя и очухались, Тая снова принялась расспрашивать соседку:
- Марья Степановна, а как вы догадались, что это не я к вам приходила?
- Таюшка, - старушка по беличьи погрызла дольку соленого лимона, - я же профессиональный художник-портретист...
Глядя на изумленное лицо Таи, я поняла, что с соседями надо дружить близко и плотно.
- Ты уж прости мое старушечье любопытство, но заглянула я в твою сумку, не утерпела! - Марья Степановна щедро плеснула в стаканы виски.
- Да ладно, чего уж там, - махнула рукой Тая, - теперь-то что...
- Ох, ну ничего не понимает эта молодежь! - старушка покачала головой, поднялась из-за стола, вышла из комнаты и вернулась с Тайкиной клетчатой сумкой. - Вот твое имущество! - с гордостью изрекла старушка. - Мне можно доверять! Все всегда в целости будет!
Мы с Таей переглянулись. Спотыкаясь и падая, мы кинулись к сумке, раскурочили её и... увидели глумливую улыбочку пузана, с которым уже всяко распрощались.
- А что же вы отдали мнимой Тае? - поинтересовался совершенно пришедший в себя после выпитого Влад.
- Такую же точно статую, - довольно улыбнулась Марья Степановна, - их вообще только три в СССР, одна была у моего Стёшеньки, вторую я в вашей сумке увидала. Вот и подменила от греха подальше, когда эта, что Таечку изображала, пожаловала.
Я уж не стала на глазах у старушки дергать пузана за хозяйство, чтобы удостовериться, что все сокровища в сохранности - он был достаточно тяжел... достаточно!
Сидя на ковре и прижимая к груди уродца, Тая, удивительно чувственным голосом пролаяла:
- Марья! Сепанна! Вы! Вы... Марья Степан...
И я твердо решила: завтра же покупаю торт и отправляюсь налаживать отношения со своей соседкой-пираньей... Завтра же!! Лучше прямо сегодня! Нет, сейчас!!!
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
- А кто ж в моей квартире сидит? - вспомнила я, наконец, и о своем бедном песике. - Там кто-то есть!
- Это одноклассник мой, - сказал Влад, как следует, приценившись к остаткам виски. - Когда мы уезжали из твоей хатки... кстати, Сена, у тебя в квартире все так отремонтировано! - то попросил своего приятеля присмотреть и за хаткой, и за песиком. Его как раз жена опять выгнала из дома, так он восторгом согласился, до сих пор у тебя! Он с собаками никогда не общался, так чтобы не напортить, гуляет с ним раз по шесть на день и кормит... все время...
- О! - взвыла я, - нельзя же так!!! Испортит мне Лаврика!!!
- Сейчас к тебе поедем, - тихо икнула Тая, копаясь в секретере Марьи Петровны. Старушка тем временем что-то готовила для нас на кухне. Тая извлекла бутылку мартини, и я подумала, что этим стоит запить виски. Тая щедро налила нам вина и полезла к пузану.
- Я не смогу успокоиться, пока не убедюсь... не убеждусь...
- Вскрывай! - я присоединилась к ней. Тая в остервенении принялась дергать выдающуюся часть статуи, а Влад, попивая мартини, с интересом за нами наблюдал. Вскрыв тайник, подруга запустила внутрь руку и вытащила пригоршню драгоценных буках, сверху сиял скорпион.
- Ох... ты! - изрек Влад и пролил себе на штаны мартини. - Вау!
Он схватил скорпиона и завертел в руках.
- Золото, что ли?
- Отдай, дурак!
Не успела Тая выхватить жука у Влада, как вдруг, бриллиантовая спина скорпиона подалась в сторону под пальцами Влада, и на ковровую дорожку посыпался какой-то желтоватый порошок.
- Ливасол! - крикнули мы с Таей одновременно, и подставили ладони под драгоценную струйку.
Собрав все до крупицы на чистый листок бумаги, мы перевели дух.
- Пожалуй... - начала Тая.
- Пожалуй, да, - кивнула я, - ты права, передадим формулу и порошок Бенедиктову! И не надо так на меня смотреть, Тая! Я же сказала: формулу и порошок!
- Да? - расцвела подруга, прижимая к себе пузана с золотом. - Я согласна!
- А вы уверены, что это все золотое? - сказал Влад, рассматривая жучка скарабея, - что-то не похоже... Чья-то коллекция, да?
- Еда готова! - Мария Степановна внесла поднос с дымящейся вкуснятиной.
- Что это? - сладострастно принюхалась я. - Пахнет так божественно!
- Картошка с обжаренной кровяной колбаской, - Марья Степановна поставила явство на стол. - Однажды мы со Стёшенькой были в Китае, зашли в ресторан, и нам предложили фирменное блюдо - суп из птичьих гнезд, звучало это так красиво, что мы заказали. А потом выяснилось, что это - слюна каких-то чаек... короче, не к столу будет сказано, ребятоньки! Так я и затребовала тогда что-нибудь получше, породнее, и принесли нам вот такую вот картошечку. Я в неё на всю жизнь и влюбилась! Ну? Что ж вы, ребятки, замерли? Стынет же вкуснятинка!
