— С вами мы можем работать без договора, — сказала она.
Светлана насторожилась:
— А какова сумма аванса?
— Аванса не надо, — ответила Катя. — Мы сделаем работу — и вы нам заплатите названную сумму. На следующий день.
— А если не заплачу? — игриво осведомилась журналистка.
— На счетчик, конкретно… — пробасил Баран, сквозь дрему уловивший знакомые слова.
— Наш детектив шутит, — вежливо сказала Катя. — Но в нашей практике еще не было случая, чтобы кто-то не заплатил за сделанную работу.
Чистая правда, кстати. Им вообще никто еще не платил.
Катя поглядела на Карлссона.
Светлана тоже посмотрела на тролля, улыбнулась (не очень естественно) и заверила:
— Вы только работу сделайте, а деньги будут.
На том и расстались.
— Ну ты крута, Катерина! — восхищенно воскликнула Лейка, когда тетка покинула офис.
Катя польщенно улыбнулась. Но тут же приняла серьезный вид:
— Карлссон, Хищник может проследить за ее мужем?
— Если я скажу, — ответил тролль. — Но ему надо мужа показать.
«Ой! Я же у нее даже фото не попросила!» — подумала Катя. Что теперь делать?
Но Лейка с ходу решила проблему.
— Я по Интернету все узнаю. Вы, главное, придумайте, как его проучить.
— Тут, детка, ничего придумывать не надо, — свысока обронил Чара. — Взрослые дяди уже давно всё придумали…
Глава одиннадцатая
ИНТЕРВЬЮ С ВАМПИРОМ
Троллиха подает в милицию заявление:
«Потерялся муж. Порода — эльф. Одно ухо надкушено, волосики выщипаны, задняя ножка с подвывихом, когда нервничает — писается. Отзывается на имя „Везунчик“».
Катя вышла на балкон, уселась прямо на пол, положив локти на низкую балюстраду, и подперла ладонями подбородок. Вечер был ясный, над крышами догорал закат. Колючий, холодный ветер напоминал, что зима уже не за горами.
«Вот и осень кончается, — думала Катя, глядя вниз, на огоньки едущих по Невскому автомобилей. — Скоро выпадет снег, и посиделки на балконе закончатся. Ну и хорошо. Какой смысл сидеть тут одной? Вот даже Лейка собирается замуж, а я…»
Стоило Кате закрыть глаза, как перед ней возникало лицо Тэма. Перекошенное от злобы, но все равно — такое красивое…
«Чем я его обидела? Почему он смотрел на меня с такой ненавистью?»
Она вспоминала насмешливые вопросы гламурных девушек… Надменное молчание рыжеволосого англичанина в темных очках, который казался старше прочих… Что-то в нем было неприятное, тревожащее. Может, это сочетание юного розовощекого лица и циничной улыбки, которая подошла бы человеку лет сорока-пятидесяти, который повидал и сделал в жизни много нехорошего…
Лицо рыжего Кате помнилось очень отчетливо, а вот вызвать из памяти образы англичанок почему-то не удавалось. Едва Катя принималась вспоминать детали, как в животе начинал холодными коготками скрестись непонятный, беспричинный страх, очень похожий на тот, что испытывала Катя, когда глядела на статую.
Девушка попыталась было обратиться за помощью к своему внутреннему «подсказчику», но тот словно впал в спячку. Или забился в глубины подсознания и там спрятался. Ни давать советов, ни выражать свое отношение к странной пятерке он не желал.
«Это все статуя. Она плохо на меня действует, — с досадой и тревогой думала Катя. — Она глушит мой дар. Проклятая статуя! И как меня угораздило впутаться в эту историю?»
Она уткнулась лбом в балюстраду и крепко зажмурилась.
Тут же перед ее внутренним взором возникло лицо Тэма…
«Если желания в самом деле что-то стоят, прошу тебя, дорогое мироздание! Я хочу встретиться с ним! — взмолилась Катя. — Хочу снова его увидеть!»
Хотя бы, чтобы понять, почему он ее сразу возненавидел?
Катя открыла глаза, вздохнула, встала на ноги и рассеянно взглянула вниз, собираясь вернуться домой.
И поняла, что ее желание сбылось.
По тротуару по противоположной стороне Невского неторопливо дефилировала знакомая компания. Экстравагантная и очень стильная. Два парня и три девушки.
«Это они!» — ёкнуло сердце. Огненную шевелюру и темные (это в сумерках-то) очки «англичанина» Катя узнала бы за километр. А до них было всего-то метров сто!
Компания медленно удалялась в сторону Аничкова моста.
У Кати перехватило дыхание. Мгновение — и она кинулась в прихожую, схватила пальто, сунула ноги в сапоги и побежала вниз.
«Что я делаю? — думала она, слетая по лестнице, перескакивая через три ступеньки с риском переломать ноги. — Нет, нет, не думать! Если начну думать, то испугаюсь. Постесняюсь, не рискну… и они просто уйдут… и я никогда больше его не увижу!»
Компанию она догнала у светофора. Видно, они заметили ее издалека. Когда Катя быстрым шагом подходила к ним, тщетно пытаясь сделать вид, что оказалась тут чисто случайно, все пятеро уже стояли и смотрели на нее своими туманными, околдовывающими глазами.
— Добрый вечер, — выпалила девушка по-английски, чувствуя себя на редкость глупо. — Какая неожиданная встреча! Помните, мы с вами виделись…
Узкое лицо рыжего озарила добродушная улыбка.
— Если чего-то очень сильно хочешь, — произнес он, — это непременно сбывается.
Он непринужденно протянул Кате узкую ладонь.
— Лу Элвин. Можно просто Лу.
«Зачем он носит темные очки вечером, да еще в ноябре?» — подумала Катя, отвечая на крепкое рукопожатие. Все-таки неспроста англичан считают эксцентричными…
Тройняшки представиться не удосужились. Что не мешало им бесцеремонно рассматривать Катю, да еще и комментировать.
— Забавно, — нежным голоском сказала блондинка. К Катиному удивлению, по-русски и очень чисто. — Опять она! Ты нас выслеживаешь, крошка?
— Не нас, — со смехом ответила шатенка по-английски, бросив многозначительный взгляд на Тэма. — Ты, несомненно, чародей, Тэм. Девушки от тебя просто теряют разум!
Катя залилась краской и невольно бросила взгляд на темноволосого красавца. Тот демонстративно смотрел в другую сторону. Но она заметила, что его кулаки сжаты с такой силой, что даже кровь отлила от костяшек пальцев. Похоже, он все еще на нее злился.
— Ну же, Тэм, старина, как ты можешь сопротивляться Провидению! — с легкой насмешкой сказал рыжий Лу по-английски. — Мы пройдемся до этой вашей верфи…
— …Адмиралтейства, — автоматически уточнил Тэм.
— …а вы с девушкой ступайте за нами. Только так, чтобы мы вас видели. Думаю, полчасика мы вполне обойдемся без гида. Ведь так, девочки?
— Безусло-овно! — словно три сирены, пропели «девочки».
Колоритная компания отправилась дальше.
Тэм остался на тротуаре, теперь засунув руки в карманы и старательно отворачиваясь от Кати.
Она подошла к нему и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Несколько мгновений они стояли молча, не глядя друг на друга.
— Пошли, — сказал наконец Тэм. — Хватит корчить из себя двух идиотов. О чем ты хотела поговорить?
Катя ответила не сразу. Ей в самом деле хотелось задать ему пару вопросов, но пока в голове сидела только одна восторженная мысль: свершилось! Они идут по Невскому. Она и Тэм — вместе.
Неужели рыжий Лу был прав, и она в самом деле теряет голову?
— Вы из Англии приехали? — робко спросила Катя, чтобы не молчать.
— Из Уэльса, — неохотно ответил Тэм.
— И те три девушки тоже? Эта беленькая так хорошо говорит по-русски. Вообще без акцента…
— Они все хорошо говорят по-русски, — буркнул Тэм. И добавил с непонятной Кате иронией: — Сестры Морриган — весьма одаренные… лингвисты.
— Значит, мы с ними коллеги, — дерзко заявила Катя, запрокинув голову, чтобы взглянуть в лицо Тэму… И словно обожглась о неприязненный взгляд.
Они перешли Аничков мост. Рвущиеся на свободу огромные кони всегда казались Кате немного пугающими. Как будто в самом деле сейчас затопчут своих всадников и ускачут с пьедесталов.
— Ты сам из Питера?
Выражение лица Тэма стало еще более неприязненным.
— Это имеет значение?
Катя хотела съязвить, что именно так она раньше и представляла питерцев — сумрачными, бледными, высокомерными снобами. Но решила промолчать. Похоже, этот Тэм только ищет повод, чтобы от нее отделаться. И вместе с тем Катя чувствовала, что она ему небезразлична…
Компания оторвалась от них уже почти на сотню метров, когда Катя наконец решилась прервать затянувшееся молчание.
— Скажи, почему ты на меня злишься? — набравшись храбрости, спросила она. — Я тебе так противна? Что я сделала не так? За что ты меня ненавидишь?
Несколько мгновений Тэм смотрел на нее в упор. Катя собралась с силами и ответила ему таким же прямым взглядом. Но вот удивительно: сейчас в бездонных глазах Тэма больше не было ненависти. Они смотрели хмуро и устало.
— Ненавижу? Слишком сильно сказано. А ты зачем меня преследуешь?
