Это было безумием, он позволял мне делать лишь короткий глоточки воздуха, целуя в эти моменты уголки моих губ, подбородок и шею. И потом опять забирал у меня воздух, делясь своим дыханием.
Лишь бы он не отпустил. Лишь бы это не закончилось так скоро, как в прошлый раз.
Да, за эту неделю я переосмыслила многое, и кто бы знал, сколько раз я пожалела, что разорвала наш прошлый поцелуй, что наговорила тогда те глупые слова, вынула на поверхность все свои страхи.
Как бы оно ни было, нужно было пользоваться тем, что давала мне жизнь. В данный момент это тепло и нежность Богдана, плавно перерастающие в страсть.
Лишь на мгновение он оторвался он моих губ и, взявшись за мою кофточку, перед тем как потянуть ее, посмотрел мне в глаза, вопросительно и даже слегка нерешительно, что, по-моему, совсем никак не вязалось с тем Богданом, которого я знала. Но я не стала это как-то обдумывать, я просто подняла руки вверх, тем самым помогая ему стянуть с себя одежду, давая зеленый свет. Зеленый свет на все. Мое маленькое действие словно опустило невидимый рубильник и полностью переключило Богдана. Он приподнялся, обхватил меня за талию и усадил себе на колени, впиваясь в меня руками еще крепче, и уже не целовал, а брал меня губами. Погружая в настоящий водоворот чувств и эмоций. Чувств и эмоций, заполняющих меня до отказа.
Мое тело перестало принадлежать мне. Его губы и пальцы имели на него больше прав, они знали, как лучше и слаще. Как острее и безумнее. Так, чтобы до точек перед глазами, так, чтобы я задыхалась от опаляющего наслаждения.
Не было больше ни слов, ни мыслей, не было страха или осторожности. С Богданом было не страшно.
Даже если ничего не будет после… Главное, чтобы было сейчас…
Я чувствовала такую испепеляющую меня жажду, поглощающую душу потребность, что никак не могла позволить ему остановиться. Да и он, возможно, уже не смог бы. Потому что его движения становились более резкими и смелыми, бесстыжими и ненасытными.
Раз — и его пальцы нашли застежку на моей спине. Два — и я почувствовала холод, опаливший мою грудь. Три — и теплое твердое тело на моем, а моя спина утонула в мягком ворсе ковра, такого же рыжего, как и мои волосы. И это место показалось мне самым лучшим и самым потрясающим на всем белом свете.
— Рори, — прохрипел Богдан мне в шею, то ли спрашивая, то ли ставя перед фактом…
Я только прикусила губы, потому что без его поцелуев они горели необходимостью, дикой ненасытной жаждой и потребностью.
В его ласке.
В нем самом.
Мне нужны были его крепкие и твердые пальцы, литые мускулы под моими жадными ладонями, нежные и мягкие губы, глаза, затуманенные поволокой желания, в которых я видела отражение себя, своих чувств и эмоций.
Провела подушечками пальцев по его широкой шее к плечам, от плеч к запястьям, поглаживая красивые и сильные натренированные руки, увитые венами, которые сейчас проступали сильнее обычного.
И упала в пропасть нашего общего желания, одного безумия на двоих, которое было сейчас необходимо не только мне, но и ему. Я чувствовала его жажду в том, как крепко он меня сжимал, надсадно дышал, надрывно и бессвязно что-то шептал и хаотично осыпал мою голую кожу поцелуями. Не осталось ни одного участка моего тела, который не горел бы наслаждением и предвкушением близости.
Я поцеловала его щеку, скулу, висок, потерлась кончиком носа о черную бровь, почувствовала на щеке невесомое щекотание его ресниц — и улетела.
Навсегда. Туда, где не было прежней Авроры, только новая, другая… ничего не понимающая, но чувствующая.
Я пыталась цепляться за реальность, водила оголенными ступнями по мягкому ворсу ковра, пытаясь доказать самой себе, что я все еще реальна и живу. Что я существую на этой земле, так же как и Богдан. Что то, что происходило между нами, реально и не выдумано. Не сон и не мираж. Резкий толчок — и приглушенный стон боли, выбивший из меня весь воздух. Заставляющий очнуться и действительно поверить в то, что все это настоящее и реальное, но ненадолго, совсем на мгновение, потому что взволнованный хриплый шепот Залесского скинул меня опять в пропасть и тут же заставил воспарить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Рори… — Богдан провел ладонью по моим волосам, запутывая в них пальцы. — Скажи что-нибудь. Ты как? — он усмехнулся, но я на каком-то интуитивном уровне почувствовала, как тяжело ему дался этот вопрос.
— Все хорошо… хорошо, — прошептала сбивчиво, пытаясь прийти в себя. — Бо, пожалуйста…
Захлебываясь от полноты ощущений, потянула мужчину на себя, я не хотела говорить. Я хотела лишь опять улететь. Туда, где не было мыслей и страхов. Только мы и наше одно на двоих наслаждение… Я подумаю обо всем завтра, через неделю или год… Главное — не сейчас. Потому что сейчас, именно в этот волшебный момент, я стала самой счастливой женщиной на свете.
Глава 13
Я проснулась от шума воды, доносившегося из душа. Сладко потянулась и уткнулась носом в подушку, все еще пахнущую шампунем Богдана, не веря в случившееся. Не веря в то, что произошло с нами. И как бы Богдан ни уверял, что мне нельзя было в него влюбляться и между нами просто договор, это было не так. На сто процентов не так, иначе мне не было бы настолько хорошо.
Закуталась в простыню и решительно поднялась с постели. Уже переступила порог комнаты, но тут же прикусила губу и вернулась обратно. Слишком откровенно я выглядела. Быстро открыла шкаф и сняла с плечиков свою самую длинную домашнюю футболку. Очень хотелось потянуться к полкам с одеждой Богдана, но я мысленно надавала себе по рукам и поспешила на кухню. К кофеварке. Понадеявшись, что с моей стороны это было не слишком глупо. Потому что я не знала, что делают по утрам супруги-любовники.
Богдан долго не выходил из ванной комнаты, и я решила приготовить что-нибудь перекусить. Включила вытяжку, разогрела сковороду и смешала яйца с молоком.
— Утро доброе, Рыжик, — весело произнес Бо за моей спиной, а я почему-то вздрогнула, крепче сжав вилку, которой все еще взбалтывала будущий омлет. Сердце зашлось в испуганных хаотичных ударах, потому что я только сейчас поняла, насколько же боялась.
Боялась чего?
Этого я еще не понимала.
— Привет, — почти шепотом произнесла я и все же круто развернулась, чтобы посмотреть на Богдана.
Выражение его лица мне не понравилось. Он не улыбался, а скорее ухмылялся, брови приподняты, а во взгляде вызов.
— Ты решила накормить меня завтраком, Рори? Спасибо.
Богдан обогнул меня, взял со столешницы чашку готового, уже остывшего кофе и вернулся с ней к обеденному столу.
— Рыжик, до того, как ты себе что-нибудь не надумала, — тихо произнес он и медленно отхлебнул кофе, — я вчера перебрал, расклеился, и… — Он поставил чашку на стол и развел ладони в стороны. — Я сам не понимаю, как так вышло. Прости, — тихо добавил он, повернулся ко мне и посмотрел все с тем же вызовом. — Возможно, я тебя перепутал с Дашкой.
Пальцы задрожали, и я чуть не выронила из них вилку, но все же смогла сдержаться, медленно отвела руку и положила столовый прибор на устойчивую поверхность.
Нельзя шуметь.
Нельзя показывать, как меня задели его слова, но все же… все же…
— Перепутал? — попыталась заговорить спокойно, но получилось слишком резко и надсадно.
— А я тебя твоим именем называл? — искренне спросил он и, мотнув головой, отвел взгляд, а потом запустил пятерню в волосы. — Прости, — с сожалением произнес Залесский, словно действительно раскаивался, но я кожей чувствовала, насколько фальшивыми были его слова. Ни черта он не раскаивался. — Я просто мало что помню. А эту неделю жил у одной своей знакомой. — Он поморщился, будто ему было и правда было стыдно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Знакомой?
Эхом повторила его слова, пытаясь устоять. Удержать лицо. Удержать себя.
— Да, ты права, на самом деле вас сложно перепутать. Ты в полтора раза больше и на две головы выше Светы, — сказал он как бы между прочим и скривился.
