на рыбьем поголовье.
Через пятнадцать минут в кухне царил вполне уютный домашний хаос. Подозреваю, что уютным он был только для меня. Сила неожиданно подчинилась, и я использовала бытовые заклятия. Нож сам собой нарезал маленькими кусочками индейку, лопатка переворачивала хлебцы на раскаленной сковородке. На очаге закипал ковшик с водой для чая, такого крепкого, чтобы наверняка заменить кофе.
Я исследовала посудную горку, пытаясь найти кружку побольше наперстка. Потомки избранного предпочитали есть из старинного звонкого фарфора, а пить чай и кофе из крошечных чашек на один глоток.
– Развлекаешься? – прозвучало за спиной.
Чуть не вмазавшись лбом в ребро открытой дверцы, я обернулась. Рэнсвод с интересом наблюдал, как домашняя утварь живет собственной жизнью. Пространство мигом замерло, только гудел ковш и шипело масло на сковороде.
– Придерживаетесь принципа воздержанности от магии? – с вызовом спросила я.
Дома мы с мамой постоянно спорили из-за бытовых заклятий, по-хорошему, сильно портящих вещи. Она верила в правило, что лучше делать все своими руками.
– Нет. – Он выстрелил веселым взглядом. – Какой смысл столько лет учить заклятия, если потом ими не пользоваться. Проще купить новые ножи.
– Хорошо, – деловито улыбнулась я и щелкнула пальцами, заставляя кухонную утварь отмереть. – Хотите чай?
– Нет, но ты ни в чем себе не отказывай. – Рэнсвод махнул рукой, словно гостья действительно стеснялась и вела себя как должно гостье. – Я уеду, вернусь поздно. Не переживай, в дом никто чужой не войдет.
– Откровенно сказать, меня больше беспокоят свои, – призналась я, снимая с очага ковш с кипятком.
– А свои без предупреждения не появляются.
В общем, он не только студентов успешно дрессирует, но и все окружение, вместе взятое.
– Тебя вечером куда-нибудь подбросить? – видимо, только из вежливости предложил он.
– Вообще, я хотела позаниматься, – несколько приукрасила я отсутствие планов на вечер и мстительно ляпнула, припомнив тираду на крыше преподавательской башни: – Знаете, когда усердно учишься, выходных не бывает.
– Смотрю, ты умеешь принимать добрые советы, – со странной улыбкой хмыкнул он.
– Усердно учиться – нормально для будущего бытового мага, – чопорно проговорила я, словно продекламировала девиз нашего не шибко популярного факультета.
– Кстати, – Рэнсвод кивнул в сторону кухонного прилавка, – мясо уже превратилось в рубленый фарш, госпожа бытовой маг.
– Химерово проклятье!
Я бросилась спасать кошачий ужин от уничтожения, и, пока усыпляла озверевший тесак, методично выбивающий щепы из деревянной разделочной доски, Рэнсвода уже и след простыл. А когда с подносом перекуса и кошачьим ужином поднялась на второй этаж, возле двери в комнату скромно стояла емкость с песком.
Магистр появился перед самым отъездом. Тихо постучался и вошел. Сама от себя не ожидая, я чуть не подавилась остывшим чаем. Рэнсвод был одет в черный элегантный костюм, подчеркивающий подтянутую худощавую фигуру, и выглядел как столичный щеголь, а не преподаватель высшей магии.
– Мне пора, – кивнул он.
Потрясающе короткое приглашение расстегнуть платье! Я так удивилась, увидев его при полном параде, что даже забыла смутиться во время ритуала.
– Можно воспользоваться вашей библиотекой? – спросила я, неловко задрав руки, чтобы застегнуть пуговичный ряд на спине.
Дурацкие кругляши выскальзывали из-под пальцев. Раскрывались они куда бодрее. Даже злость брала, что в моем гардеробе почти не было платьев с застежками спереди, хоть в одежную лавку беги.
– Замри, – вдруг приказал Рэнсвод.
– А? – Я оглянулась через плечо.
С самым бесстрастным видом он шагнул ко мне и со сноровкой умелой дуэньи застегнул пуговицы. Понимаю, что в жесте не было ничего, кроме дружеского желания помочь, но тут-то на меня и нахлынуло. От легких небрежных касаний, никак не связанных со слиянием магии, я перестала дышать.
– Библиотека и кабинет в твоем распоряжении, София, – проговорил Киар, отступая на шаг. – Чувствуй себя как дома.
– Ага, спасибо, – пробормотала я, боясь повернуться. Иначе он точно увидит, что лицо вновь превратилось в сигнальный фонарь.
После ухода магистра в комнате витал тающий запах его ледяного благовония. Я старалась им не наслаждаться, но все равно принюхивалась. Ей-богу, как Дуся к кровяной колбасе.
А через пару часов бесполезного изучения учебника поймала себя на том, что барабаню самописным пером по крышке секретера, стараясь создать фоновый шум. После общежития в огромном доме, где меня никто не дергал, подсознательно не хватало разговоров, хлопающих дверей и взрывов смеха в коридоре.
Неожиданно послышалось, будто внизу кто-то ходит. Я бросила быстрый взгляд на деревянные часы, изящным резным домиком стоящие на узком столике. Время едва подходило к десяти вечера. Рановато Рэнсвод вернулся. Может, важные дела в городе оказались не то чтобы очень важными?
Недолго думая я шустренько вышла в коридор. Наплевать, если магистр удивится, что его встречают. В нашем с мамой доме принято выходить из комнаты, если кто-то вернулся… Конечно, при этом не приходится нестись со второго этажа, но расстояние – мелочи.
По мере того как я спускалась по лестнице, все больше изумлялась. В конечном итоге встала у подножия и попыталась вернуть челюсть на место. На полу, от входной двери до гостиной, тянулась дорожка из маленьких круглых свечек, засыпанная розовыми лепестками.
В тишине было слышно, как кто-то шуршал в глубине комнат. Чувствуя себя если не чокнутой, то где-то очень близко, я тихонечко приблизилась к гостиной и замерла в дверном проеме.
На каминной полке, возле аквариума с обалдевшими рыбками, на кофейном столике и на подоконниках, в общем, куда ни посмотри, трепетали свечи. В самом камине плясал огонь. По стенам танцевали тени. Светловолосое создание в искрящемся серебристом платье, мурлыкая под нос невнятный мотивчик, раскидывало лепестки роз из плоской корзины с короткой ручкой.
Вообще-то, я понимала, что Рэнсвод взрослый мужчина и у него есть личная жизнь. Он же не скопец и не монах. Но, признаться, никак не ожидала столкнуться с этой самой личной жизнью в первый же вечер после переезда. Ведь очевидно, что женщина, устроившая в гостиной пошлый беспорядок, устраивала его не из любви к искусству… По крайней мере, не к искусству в общепринятом понятии.
Ситуация была, мягко говоря, неловкая. Я попятилась назад, чтобы так же тихонечко вернуться в покои, но, увы, не успела. Женщина заметила движение в дверях и, громко выругавшись, от неожиданности выплеснула себе в лицо рой розовых лепестков.
– Я пойду, – пробормотала я и махнула рукой: – Вы тут… кхм… продолжайте.
– Стоять! – рявкнула она.
Сначала замерев, а потом обернувшись, я удивленно уточнила:
– Простите?
Незнакомка уперла руки в бока и начала приближаться. В тишине постукивали каблуки. Невольно я уставилась на искрящееся платье и методично выглядывающую из длинного выреза голую ногу в белой туфельке. Интересно, дамочка бежала по снегу в этой обуви или переобувалась в холле?
А еще вблизи было заметно, что наряд полупрозрачный и фактически не скрывает кружевного исподнего. Эти самые кружева тоже не особенно что-то прятали. В общем, одежда явно не для тихих игр. Не то чтобы кто-то сомневался, будто в гостиной устроили
