прислали одной огромной посылкой за день о возвращения Валентины Игнатьевны. Мои глаза просто на лоб лезли от изобилия предметов, которые за полдня нужно было водрузить по своим местам.
И сделать это придётся самим, раз уж Сашка отказалась от услуг декораторов.
Подготовка дома к празднику выпала на утро четверга, потому что в обед должна была вернуться хозяйка, а вечером — собраться гости. Приглашения Сашка выбирала сама, а вот разослать их поручила Стасу, потому что тот лучше знал, с кем всё ещё общается бабушка, и кого стоит пригласить. Барин согласился без возражений со своей стороны, и хотя в это дело пыталась влезть Инга, её энтузиазм оставили без внимания. Даже мне Саша доверяла больше, о чём не забывала во всеуслышание напомнить, и Ингу это невообразимо злило, так как её «ставят ниже какой-то прислуги». Но я не обращала на неё внимания и даже прогуляла пары четверга, чтобы помочь Саше с украшением дома к празднику.
Дядя Сергей самолично взялся за подготовку праздничного стола, заявив, что «уволится к чёртовой бабушке, если увидит на столе хоть одно блюдо из ресторана». Спорить с ним никто, естественно, не стал, да это было и ни к чему, учитывая, что всё, что он готовит, даст ресторанной еде сто очков вперёд. Сама Сашка занялась флористикой — принялась составлять букеты для всевозможных поверхностей, заявив, что всегда хотела попробовать себя на этом поприще. Мне же в ведение достались атласные банты и гирлянды, которые я должна была развесить по всей главной гостиной, где пройдёт основная часть торжества, и в столовой, так как там будут накрыты столы. Проще всего было украсить камин и обвить гирляндами две колонны, что разделяли гостиную и холл; зеркала я не трогала — они и так слишком шикарны, другие украшения казались тут лишними. К картинам я тоже не прикасалась, потому что они наверняка стоили больше, чем всё, что я смогу заработать за целую жизнь, а вот с окнами пришлось повозиться. Стулья слишком маленькие, чтобы можно было свободно дотянуться до самого верха, за стремянку на паркетном полу мне бы потом наверняка устроили головомойку, так что пришлось прикинуться канатоходцем и импровизировать на ходу.
В доме царила достаточно весёлая атмосфера, потому как Инга сбежала в парикмахерскую, ибо все её попытки помочь Саша открыто игнорировала, а барин ещё в семь утра уехал на работу. Правда, около одиннадцати его машина завернула обратно во двор, и я заранее скисла: не припомню, чтобы он хоть один рабочий день пропустил, а раз уж это случилось — хорошего не жди. Я наблюдала, как он входит в дом, скидывая пиджак и галстук, и расстёгивает пару верхних пуговиц на рубашке, скользнув по мне скептичным взглядом. В ответ я скорчила ему рожицу, на что он закатил глаза, а после переключил внимание на вошедшую в гостиную Сашку, с головы до ног перемазанную мукой — видать, уже успела потрепать нервы Сергею.
— О, а ты чего тут забыл? — округлила девушка глаза при виде брата. — С работы попёрли?
— Это моя компания, чудик, — фыркнул барин, а я нахмурилась: у кого-то сегодня хорошее настроение? — Никто не может уволить меня из моей же фирмы.
— Да без разницы, — отмахнулась Сашка. — Так чего вернулся?
— Ну, ты же сама мне вчера весь мозг вынесла на тему того, что у бабушки юбилей, и ты хочешь, чтобы я тоже участвовал в подготовке.
С каждым его новым словом лицо Саши всё больше сияет, и по конец она становится похожа на лампочку в пятьсот ватт.
— Ты серьёзно?! Будешь помогать подготавливать праздник?
Никогда об этом не думала, но, даже учитывая, что она старше меня на два года, ведёт Сашка себя периодически так же искренне и непосредственно, словно ребёнок.
Барин кивает, и его сестра начинает верещать на таких высоких нотах, что у меня закладывает уши.
— Отлично!!! Тогда не мог бы ты помочь Алине с гирляндами? А то, боюсь, на следующем окне она себе шею сломает, а я не хочу потом выплачивать компенсацию её семье.
Прежде чем я успела отмереть от неожиданности и среагировать, девушка исчезла из моего поля зрения. Мне совершенно не нравится эта идея, а вот барина она, кажется, ни капли не смущает, потому что уверенно топает в мою сторону, на ходу закатывая рукава. Я вообще ни разу не фетишистка, и во всяких мелодрамах на парней слюни не пускала, но тут у меня явно случился какой-то сбой в системе, когда я увидела его руки. К тому же, он впервые оказался настолько близко без ненависти в глазах, да ещё и готовый помочь, хотя даже ещё не знал, что нужно делать.
Я тут же опускаю себя с небес на землю мыслями о том, что он делает это не ради меня, а лишь ради бабушки, и потому что сестра попросила. Скажи ему я повесить гирлянды, и меня в лучшем случае бы проигнорили, а в худшем послали бы к… Инге, так что нечего тут витать в облаках. Сосредотачиваюсь на мыслях о том, как он мог бы помочь мне справиться с гирляндами, но не успеваю, потому что меня подхватывают на руки и сажают на плечо, одновременно забираясь на стул. Я верещу не столько от неожиданности, сколько от испуга, что меня уронят на пол, и, что есть сил, цепляюсь за барина руками.
— Да успокойся ты, ненормальная, — бурчит тот, неожиданно переходя на «ты» и фиксируя руки у меня на бёдрах и коленях. — Я не собираюсь ронять тебя. Займись лучше делом, мне не хотелось бы стоять здесь с тобой весь день.
— Как будто у меня были другие планы, — выпускаю иголки. — Что может быть хуже, чем провести день в компании самовлюблённого Гуся?
Взвизгиваю, потому что его пальцы щипают меня за бедро — не особенно больно, но довольно ощутимо.
— Это за Гуся. А теперь давай, вешай.
— Раскомандовался… — ворчу себе под нос.
Скрестила лодыжки, чтобы было удобнее держать равновесие — чтобы он там ни говорил про «не уроню», я ему не верила, — и начала прилаживать гирлянду скотчем к пластиковой оконной раме, пытаясь не обращать внимания на лёгкую дрожь в пальцах. Чувствую, как барин начинает переминаться с ноги на ногу, и инстинктивно цепляюсь пальцами за карниз.
— Вы не могли бы стоять спокойно, пока я здесь не закончу?
— Я тебя отвлекаю? — безразлично интересуется.
— Я не могу сосредоточиться, потому что стремянка подо мной выплясывает мамбу!
Он едва слышно фыркает, но вроде как успокаивается;
