– Клад вовсе не идиотский! – возразил директор. – Представь, было бы неплохо его найти, он ведь потянет на многие десятки, если не сотни миллионов…
– Зачем тебе эти жалкие миллионы, если мы скоро сможем управлять феноменом! – отрезала жена.
Борис Борисович боязливо поежился и сказал:
– Но ведь эта дрянь… Я имею в виду Чертяковского монстра… С ним шутить нельзя!
– Забудь о монстре! – приказала жена, а директор простонал:
– Тут забудешь, если знаешь, что он рыщет под боком. И что в любой момент может и на нас напасть…
– Забудь, Горянский! – отчеканила Серафима Ниловна. – А лучше подумай о том, отчего монстр сейчас пробудился к жизни!
– Ну это просто, Фима. Канал открылся…
– Канал открылся! – передразнила его жена. – Это, похоже, у тебя третий глаз открылся! Надо же, какой гениальный вывод – канал открылся! И без тебя понятно, что открылся. Иначе бы эта зубастая мразь не выбралась. Но ведь канал открывается раз в сорок два года. С чего это вдруг сейчас произошло…
– Ну мало ли причин, это ученые должны сказать… – завел шарманку Борис Борисович, а жена, взяв за плечи, с силой тряхнула его.
– Забудь об ученых! Эти высоколобые мерзавцы все у нас отберут, все объявят секретной зоной, все оградят колючей проволокой. Неужели ты не понимаешь – имеется возможность открывать канал самим!
– Самим? – спросил изумленно директор. – Фима, это невозможно…
– Возможно! – отрезала она. – Об этом и этот рыжий псих твердил… Только канал, конечно, сейчас нестабильный, то открывается, то закрывается… Неплохо бы его стабилизировать…
– Этот псих, кстати, твой пасынок! – едко вставил Горянский, но Серафима Ниловна, казалось, не заметила его замечания.
– И девчонка имеет к этому отношение!
– Но какое именно? – спросил директор. – И имеет ли?
Жена снова тряхнула его за плечи и рявкнула:
– Очнись, Горянский! Ты что, все еще спишь, накрывшись своей бородой? Она о часах вела речь? Вела! Причем не об одних! Парамонов, конечно, тогда от счастья ошалел, туда-сюда мотался, это ясно как божий день. А перстень, ты видел ее перстень, Боря?
Директор помрачнел, почесал ухо и сказал:
– Не слепой же я, Фима. Видел, конечно. Но ты уверена, что это он?
Не говоря ни слова, жена подошла к сейфу, стоявшему в углу, вытащила из кармана ключ и открыла несгораемый шкаф. Она извлекла оттуда коробку и подала ее мужу.
– Убедись сам! – сказала она, и муж открыл коробку. Несколько минут он рассматривал ее содержимое, а потом полузадушенным тоном произнес:
– Да, Фима, ты права! Права на все сто!
– Конечно, права, Боря! – ответила жена. – Я когда-нибудь была не права?
– Но выходит, что девчонка случайно оказалась у нас… – сказал директор, а Горянская отчеканила:
– Сколько раз тебе говорить, что не бывает никаких случайностей! У всего есть начало и конец, у всего есть причина и следствие. И это – первопричина! Ты понимаешь?
– С ума сойти! – выдохнул Горянский. – И что же нам сейчас делать? Может, девчонку взять в оборот…
Тут из доброго гнома он превратился в коварного и жестокого Черномора.
– Нет! – заявила жена. – Из-за убийства у нас и так проблемы. И из-за пропажи Парамонова. Если еще и девчонка исчезнет, то будет серьезное расследование. И не забывай: за ней стоят серьезные люди. А нам пока что высовываться нельзя!
– Значит, будем наблюдать за ней! – заявил Борис Борисович. – Ты правильно сделала, Фима, что поселила ее к нам. Но если она будет совать нос куда не надо…
– Пусть сует! Все равно до правды не докумекает. Потому что правда такая невероятная, что никто в нее не поверит!
Муж усмехнулся и заметил:
– Что верно, то верно. Вот твой пасынок твердит обо всем этом, но его никто слушать не хочет, все за сумасшедшего считают.
– Он и есть сумасшедший! – заявила Горянская. – И, кстати, снова здесь ошивается. Я его сегодня на территории парка видела.
– Пусть ходит, канал пытается найти! – заявил с доброй улыбкой Борис Борисович. – Авось на монстра наткнется. Тот его живо оприходует! И единственный свидетель того, что вдовой ты стала вовсе не по воле судьбы, исчезнет!
Серафима Ниловна сверкнула глазами и сказала:
– Горянский, не вороши прошлое! Сам понимаешь – если бы не я, то директором тебе не стать. Так что делай, что я тебе говорю, и будет тебе счастье! Очень и очень большое!
Борис Борисович потер руки и сказал:
– Ну что же, Фима, я уже устал ждать этого большого счастья. Хочется его уже на себе испытать. Но ты права – раз девчонка здесь, значит, игра началась! И важнее всего сейчас не пропустить момент.
– Я никогда ничего не пропускаю! – заявила Горянская, а муж, запустив в бороду пятерню, мягко ее поправил:
– Мы, Фимочка, мы! Кстати, я тебе уже говорил, что мы – идеальный тандем?
Вернувшись в город, Анна обнаружила своего ангела-хранителя Кирилла – он самым наглым образом расположился в ее номере. И, конечно же, положил ноги в обуви прямо на подлокотник дивана.
– Как прошел первый рабочий день? – спросил он. Анна же, заметив, что на переносице у него лежит компресс, заметила:
– А вот ваш прошел, судя по всему, не очень плодотворно. Что, вас побили?
Скинув с переносицы компресс, Кирилл заявил:
– Не меня побили, а я побил. Я напал на след того самого подростка, который следил за вами в гостинице во время завтрака.
– И что, удалось задержать?
– Ушел! – лаконично ответил Кирилл, и Анна вытащила из портфеля аппарат, оставшийся от рыжеволосого преследователя с козлиной бородой.
– Зато мне вот что удалось заполучить! – сказала она и положила аппарат на журнальный столик. Присвистнув, Кирилл тотчас из горизонтального перешел в вертикальное положение и принялся изучать прибор.
Анна изложила ему краткую версию того, что с ней случилось.
– Ага! Снова этот рыжий! Он и мальчишка заодно! Их обоих нужно как следует проучить! – заявил Кирилл кровожадно.
– Кстати, если вам так понравилось лежать с ногами на диване в моем номере, то можете оставаться здесь и дальше. Я переезжаю в «Чертяково»!
Кирилл встрепенулся, а узнав, в чем дело, стал уговаривать ее не делать этого. Поняв, что уговоры воздействия не возымеют, заявил:
– Я вам запрещаю, вы слышите? Мне надо посоветоваться с Москвой!
– Да хоть с Рио-де-Жанейро! – заявила Анна, подходя к шкафу и вытаскивая из него чемодан. – Мне Москва не указ. У меня полный карт-бланш, вы разве запамятовали? Так что запретить вы мне ровным счетом ничего не можете.
Она начала укладывать вещи, а Кирилл извлек мобильный и выбежал из номера. Он вернулся минут через десять и с понурым видом заявил:
– Москва одобряет!
– Да неужели? А как насчет Рио-де-Жанейро? – спросила Анна. – Не звонили? Занято? Никто трубку не берет?
Усевшись на подлокотник дивана, Кирилл сказал:
– Только не надо ерничать, уважаемая Анна Игоревна! Мне доверили вас защищать, и я отношусь к этому непростому заданию со всей надлежащей серьезностью. Но как я могу вас защищать, если вы будете не только работать, но и жить в «Чертяково»?
– Кажется, у них имеется вакансия садовника и дворника! – сказала с милой улыбкой Анна. – Мне замолвить за вас словечко? Тогда сможем трудиться рука об руку!
– Вы не понимаете, насколько это опасно! – перебил ее молодой человек. – Здесь произошло зверское убийство. Еще один человек пропал бесследно. И эпицентр событий – «Чертяково». Вы туда лезете, как будто там медом намазано!
– А вот чем намазан подлокотник, на котором лежали ваши ноги и на котором вы сейчас восседаете, я даже и сказать-то не решаюсь! – сказала Анна и захлопнула крышку чемодана.
Кирилл вскочил с подлокотника, приблизился к ней и, запинаясь, произнес:
– Понимаете… Вы мне не безразличны! Я не могу допустить, чтобы с вами что-то произошло!
– Понимаю! – ответила Анна, поднося чемодан к двери. – Только как вас втюриться в объект угораздило? Непрофессионально это как-то, ой как непрофессионально! Вы мне поможете или как?
Кирилл только покачал головой, а Анна, вздохнув, открыла дверь и самостоятельно выкатила чемодан в коридор. Кирилл бросился ей на помощь, но Анна ледяным тоном заявила:
– Не надо! А то у моего самонареченного ангела-хранителя крылышки от перенапряжения отвалятся!
Саркастичность ее тона Кириллу явно не понравилась, однако сделать он ничего не мог. И никак не в состоянии был воспрепятствовать тому, чтобы Анна поймала частника и попросила его отвезти ее в «Чертяково».
Странно, но ни первый, ни второй, ни даже третий частник не согласились сделать это – один сослался на то, что ему нужно в противоположную сторону, другой, посмотрев на часы, заявил, что опаздывает на ужин к теще, а третий, только услышав, что является местом конечного назначения, захлопнул дверцу и безо всяких объяснений уехал прочь.
– Кажется, даже сама судьба против того, чтобы вы переселялись в «Чертяково»! – услышала Аня замечание у себя за спиной. Ей даже не требовалось оборачиваться, чтобы понять: Кирилл вышел на улицу и прошел за ней от гостиницы до оживленного перекрестка в центре.
