"Сэр," сказала она, "я действительно извиняясь за действия моих людей. Да, капитан Хауэлл имеет точку зрения — но это несколько не то, что произошло. На самом деле, сэр, многие мои люди страдают от того, что я могу назвать тоннельным зрением. Они сильно сосредоточены на своих проектах. Иногда, честно говоря, я не уверена, что они даже знают о существовании остальной Вселенной". Она покачала головой. "Я знаю, что, по крайней мере, один из моих руководителей отделов — я не хочу говорить кто именно, — услышал сигнал аварийной эвакуации и просто выключил его, чтобы он не нарушал ход его мыслей в то время как он и два его ведущих исследователя обсуждали текущие проблемы. Я уже, вставила ему за это решение, но я боюсь, что его реакция была типичной. Это моя вина, а не их".
"Это ваша вина, адмирал, в том смысле, что вы, в конечном счете, несете ответственность за действия всего персонала, находящегося под вашим командованием. Это не оправдание их действий — …или бездействия. Однако, судя по общему уровню готовности, я должен был бы выгнать три четверти офицеров, находящихся на борту этой станции, если бы я собирался настучать по голове каждому напортачившему. Таким образом, мы не собираемся этого делать. "
Фарадей сделал паузу, превратившуюся в затянувшееся молчание, пока Траммелл не сжалился над своими коллегами и не нарушил его.
"Мы не будем этого делать, сэр?" — спросил он.
"Нет, адмирал," ответил Фарадей. "Вместо этого, мы собираемся решить эту проблему. Я боюсь, что это, вероятно, симптом других проблем, которые мы собираемся найти, и — адмирал Ягер прав — я действительно могу понять почему многие конструкторы и исследователи считают, что все остальные играют в глупые игры — они делают по настоящему важную работу. С некоторой точки зрения их позиция действительно оправдана."
Ягер была несколько удивлена, услышав это признание Фарадея. Клаудио Фарадей настолько отличался от контр-адмирала Томаса Коломбо, насколько это вообще было возможно для человека. Он был полным нулём в научном плане. На самом деле, он относился к тем, кого адмирал Хемпхилл именовала "стрелок", а не научный сотрудник, и, по мнению Ягер, он скорее был командиром боевой эскадры, а не нянькой флотского "мозгового треста".
Но, теперь она начала подозревать, что, фактически может быть именно поэтому, он был выбран для своей новой должности. Весьма вероятно, Коломбо был отозван в Бюро Вооружений не просто потому, что его таланты нужны были там, но потому, что некоторые последние события убедили кого-то в Адмиралтействе, что Космическая станция Её Величества Вейланд нуждается в таланте такого человека, как Клаудио Фарадей.
"Я отдаю себе отчет в том, что я провел на борту менее одной недели" — продолжил Фарадей. "И я понимаю, что знаю о проектно-конструкторской деятельности существенно меньше, чем адмирал Коломбо. Но есть существенная причина, для того чтобы мы имели работоспособный план экстренной эвакуации. На самом деле, гораздо важнее для нас иметь его, по сравнению с Гефестом или Вулканом. По этой же причине, мы перегоняем все наши данные вниз на поверхность планеты каждые двенадцать часов. Однако, существует одно маленькое отличие между нашим резервным копированием данных и планом эвакуации." Он снова улыбнулся, чуть менее тонко, чем раньше. "Было бы немного сложнее восстановить исследователей, чем результаты их исследований, если бы их всех разорвало в клочья".
Молчание было гораздо более продолжительным на этот раз. Четыре месяца назад Ягер была бы склонна не принять во внимание доводы Фарадея. Но это было до битвы при Мантикора.
"Мы все знаем, про новые системы обороны которые были развернуты для защиты Вейланд," продолжил вице-адмирал через минуту. "Если на то пошло, как мы все знаем, хевы получили молотком так сильно, что, скорее всего, они не посмеют сунуть нос обратно в космическое пространство Мантикоры в ближайшее время. Но и никто не ожидал, когда они сделали это в первый раз. Я боюсь, что буду настаивать, на том чтобы мы научились проводить эту маленькую процедуру более гладко. Я был бы благодарен, если вы сделаете так, чтобы ваши люди знали, что я не совсем довольны их выступлением в этом маленьком представлении. Уверяю вас, я тоже постараюсь приложить усилия в этом направлении".
Он улыбнулся снова. Ни Ягер ни Траммелл не приняли это за выражение удовольствия.
"То, что вы не скажете им, однако, так это то, что я имею в виду нечто чуть более радикальное для них. Тренировки весьма полезны, и я намерен использовать их при обучении. В конце концов, это то, для чего они предназначены. Но, как я уверен, вы оба знаете, политикой флота всегда было проведения боевых стрельб, наряду с компьютерным моделированием. И это то, что мы намерены делать также."
Ягер сумела скрыть свою тревогу, хотя подозревала, что Фарадей точно знает, что она чувствует. Тем не менее, она не могла избавиться от весьма неприятных ощущений под ложечкой, когда подумала о зияющих дырах хаоса, которые проделает реальная физическая эвакуация станции, в её графиках проектно-конструкторских работ.
"Я хорошо понимаю," Фарадей продолжал, словно он обладал способностью древесных котов к чтении мыслей, "что фактическая эвакуация будет иметь значительные последствия для деятельности станции. Поэтому это не то, к чему я отношусь легкомысленно. Это не то, что я хочу сделать — это только то, что мы должны делать. И, поскольку, мы не только должны проверить наши фактические результаты, но и убедить некоторых из наших "сосредоточенных" людей что это всерьез, а не нечто, предназначенное для прерывания их графика работы, мы не станем говорить им о наших планах. Мы будем двигаться вперед и проводить дополнительные учения. Я уверен, что они не ожидают новых проблем на свою задницу и они будут жаловаться и стонать так, как на это способны только действительно творческие и умные люди. Меня не интересует это, пока они будут держать свое мнение при себе и не заставят меня принять его к сведению. Но, надеюсь, когда мы попадем в настоящую чрезвычайную ситуацию — когда это будет не простая симуляция — они будут, по крайней мере, достаточно хороши, чтобы свалить со станции без гибели кого-то, просто потому что он забыл, где лежит его проклятый шлем".
* * *
Капитан Анстен Фитцджеральд откинулся на спинку стула, когда коммандер Амаль Нагчхадури шагнул в зал для брифингов с электронным планшетом, зажатым подмышкой.
"Садитесь", предложил капитан, указывая на стул с другой стороны стола от его собственного, и Нагчхадури плюхнулся на него с благодарным вздохом. Фитцджеральд улыбнулся и покачал головой.
"Нет ли рядом какого-нибудь бара, где вы можете засесть на пару часов с пивом?" спросил он, и Нагчхадури усмехнулся горько.
В голову высокого, бледного — почти альбиноса — коммандера никогда не приходило, что он может обнаружить себя в качестве старшего помощника одного из самых мощных тяжелых крейсеров Королевского флота Мантикоры. Он был специалистом по радиоэлектронике, а должности, подобные этой, как правило занимали офицеры, специализирующиеся на тактике, хотя эта традиция была довольно сильно разъедена за последние пару десятилетий ненасытным спросом флота на опытных сотрудников. С другой стороны, очень немногие старшие помощники получили свою должность в подобных условиях, что в некоторой степени было причиной его нынешней усталости.
"По моим расчетам, пройдет, по меньшей мере год, прежде чем я могу взять достаточно долгий перерыв, сэр", ответил он. "Джинджер была чертовским хорошим инженером, но мы все еще находим вещи, которые остались сломанными." Он пожал плечами. "Почти все, что мы находим теперь мелкое дерьмо, разумеется. Ничего даже отдаленно имеющего жизненно важное значение. Я полагаю, что это одна из причин, почему Джинджер не обнаружила и не разобралась с этим, прежде чем они забрали её. Но я все еще дорабатываю ее отчет для парней с верфи. И тот факт, что Бюро кадров утащило её с таким энтузиазмом нам не помогает. "
Фитцджеральд кивнул с пониманием и сочувствием. Он занимал должность Нагчхадури, при возвращение Гексапумы из Сектора Талботт. Он был хорошо знаком с проблемами испытываемыми коммандером, и расстройство старшего помощника не стали для него неожиданностью — не в последнюю очередь, потому что они все предполагали передать корабль в руки парней с верфи очень быстро.
Глаза Фитцджеральда потемнели от этой мысли. Конечно, они ожидали этого! В конце концов, никто из них не сумасшедший, и никто из них не ожидал, что Битва при Мантикоре случится всего через пять дней после их возвращения. Повреждения Гексапумы удержали ее в стороне, беспомощным наблюдателем, в то время ставшие причиной невероятного разочарования, они же, вероятно, стали единственной причиной, по которой Фитцджеральд, Нагчхадури, и весь экипаж крейсера все еще были живы. Это катастрофическое столкновение посеяло хаос в никем и никогда не предусмотренном масштабе. Оно также свернуло аккуратные методические графики Флота в трубочку… и ужасные потери личного состава привели к тому, что Нагчхадури был утвержден в качестве старшего помощника Гексапумы.
