Прежде чем завершить главу, повествующую об этих трагических событиях, необходимо рассказать о несчастьях, которые обрушились и на обратный конвой QP-13 на последнем отрезке путешествия. Конвой состоял из 35 судов под командованием коммодора Н.Г. Гейла. Его сопровождали 5 эсминцев, 4 корвета, 2 тральщика и 2 траулера. Немецкие самолеты обнаружили его 2 июля, но больше не уделили ему никакого внимания. И это понятно, так как противник бросил все силы против конвоя PQ-17. Прибыв к северо-восточной оконечности Исландии 4 июля, конвой получил приказ разделиться. 16 судов, в том числе и судно коммодора, направились в Лох Ю, а остальные суда вместе с частью эскорта пошли вдоль северного побережья Исландии в Рейкьявик. Обязанности коммодора принял на себя капитан судна «Америкен Робин» Хисс. Последние 2 дня погода была облачной, поэтому конвой не имел возможности определиться по звездам. В результате прокладка велась с ошибками. Радар, имевшийся на некоторых кораблях эскорта, был ненадежным. Когда эта часть конвоя подошла к земле, погода еще больше ухудшилась. С северо-востока налетел шторм с дождем, видимость снизилась до одной мили. В 20.00 командир эскорта капитан 2 ранга Губисон, находившийся на тральщике «Нигер», решил двигаться дальше, пока не покажется земля. Через 2 часа он заметил айсберг, который ошибочно принял за мыс Северный. Он повернул конвой на запад. Это привело конвой прямо на английское минное заграждение, о наличии которого Хисс даже не знал. Первым известием о его существовании стал приказ Губисона конвою перестроиться в 2 колонны, чтобы пройти между минами и берегом. В 22.40 «Нигер» подорвался на мине. Слишком поздно капитан 2 ранга Губисон понял, что конвой находится дальше к северу, чем он думал. Он немедленно радировал коммодору, чтобы конвой поворачивал на юго-запад. «Нигер» быстро затонул, погибло много моряков, в том числе и капитан 2 ранга Губисон. А затем в считанные минуты на минах подорвались и затонули 4 судна, еще 2 были тяжело повреждены. В числе погибших было русское судно «Родина», на котором находились семьи советских дипломатов, работающих в Лондоне. Французский корвет «Розалис» под командованием лейтенанта Бержере и траулеры «Леди Маделейн» и «Сент-Эльстан», совершенно не заботясь о собственной безопасности, пошли прямо на мины и в течение 6,5 часов подбирали спасшихся, среди которых были и матросы крейсера «Эдинбург». Всего они спасли 211 человек, хотя некоторые позднее скончались. Это действительно был тот случай, когда беды следуют одна за другой.
Глава 8
«Боевой эскорт эсминцев»
После катастрофы с PQ-17 Адмиралтейство потребовало от правительства согласия на приостановку русских конвоев до наступления полярной ночи. К этому времени кромка льдов отойдет на север, что позволит конвоям следовать на более значительном расстоянии от немецких аэродромов. Премьер-министр пишет, что в ответ на это предложение он захотел «поднять ставки, действуя по принципу «Вопреки поражению». Он хотел бросить все силы нашего флота, чтобы разгромить противника, но Адмиралтейство выступило категорически против таких действий. Поэтому Черчилль был вынужден передать Сталину крайне неприятное известие, что он и сделал в телеграмме от 17 июля 1942 года. Он писал: «Суть проблемы заключается в том, чтобы сделать Баренцево море таким же опасным для немецких кораблей, каким они сделали его для наших. К этой цели мы должны стремиться, объединив наши ресурсы». Но Сталин смотрел на все это иначе. В своем ответе он заявил, что присутствие немецких тяжелых кораблей и авиации в северной Норвегии — совершенно неубедительный предлог для отказа возобновить проводку конвоев. Русских понять довольно престо. Немецкие армии продолжали наступление к Дону и стремительно двигались вперед, несмотря на отчаянные усилия русских командиров, которые привели к колоссальным потерям в живой силе. Что значили для Сталина 23 судна и несколько сот человек по сравнению с жертвами его собственного народа? Победы Японии на Дальнем Востоке, армий Оси в Северной Африке, подводных лодок в Атлантике для него имели слишком маленькое значение по сравнению с петлей, которую противник затягивал на горле его страны.
Хотя чудовищные потери PQ-17 не заставили Адмиралтейство прекратить отправку конвоев, это могла сделать необходимость срочно доставить снабжение на Мальту. Как мы уже говорили, для этого были привлечены корабли Флота Метрополии, который вдобавок был ослаблен уходом американских кораблей, переброшенных на Тихий океан. Поэтому было решено пересмотреть планы и возобновить конвои, когда ситуация станет более благоприятной.
Германское морское командование воодушевил успех операций против PQ-17, которые считались примером «образцового взаимодействия между самолетами и подводными лодками». Результаты были вполне соизмеримы с теми, которых ожидали от надводных кораблей. Немцы не смогли оценить тот факт, что именно присутствие тяжелых кораблей, и «Тирпица» в частности, вынудило Адмиралтейство распустить конвой, что значительно облегчило задачу авиации и подводных лодок. В результате немцы пришли к совершенно неправильным выводам. Учитывая ограничения, наложенные Гитлером на действия надводных кораблей, было решено в будущем не использовать их для атаки конвоев PQ, которые были отданы Люфтваффе и подводным лодкам. Корабли предполагалось использовать против обратных конвоев QP в Баренцевом море, что должно было свести риск к минимуму. Эти операции дополняли минные постановки в районах вокруг Земли Франца-Иосифа, Новой Земли и возле русского побережья.
23 июля были приняты предварительные меры по организации перехвата конвоя PQ-18. Предполагалось, что он выйдет в море в конце месяца, и к острову Медвежий были отправлены 5 подводных лодок. Остальные лодки находились в готовности, чтобы выйти на позиции между Исландией и островом Ян Майен. Немцы так рвались повторить свой успех, что любое сообщение о выходе в море английских кораблей вызывало у них что-то вроде лихорадки. Заметив 22 июля 4 эсминца юго-западнее Шпицбергена, которые шли в Архангельск с грузами, чтобы возместить потерянное на транспортах конвоя PQ-17, немцы решили, что эти острова будут использованы в качестве заправочной базы для следующего конвоя. Когда 6 августа U-405, патрулировавшая в Датском проливе, сообщила, что видит маленький конвой, адмирал Клюбер, который сменил адмирала Шмундта на посту командующего силами ВМФ в северной Норвегии, приказал 10 подводным лодкам выйти в море и перехватить конвой, идущий в Россию. В это время стояли туманы, которые мешали вести воздушную разведку. Но через 6 дней погода улучшилась, и немцы бросили на поиски мифического конвоя 140 самолетов. Это продолжалось до тех пор, пока противник не понял, что гоняется за призраком.
Маршал авиации Филипп Жубер, главнокомандующий Берегового Командования, уже предлагал направить свои самолеты в северную Россию, однако Адмиралтейство выступило против. Теперь Жубер снова вернулся к этому вопросу. Он заявил, что если бы в северной России находились самолеты-торпедоносцы, то необходимости распускать конвой PQ-17 не возникло бы. Наконец он вырвал разрешение подготовить переброску в Россию сбалансированного соединения разведчиков и ударных самолетов на время проведения следующей операции. В состав соединения вошли 4 фоторазведчика «Спитфайр», 210-я эскадрилья гидросамолетов-разведчиков «Каталина», 144-я и 255-я эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев «Хэмпден». Командовал этой авиагруппой полковник Королевских ВВС Ф.Л. Хоппс. Одновременно два офицера штаба Бомбардировочного Командования встретились с адмиралом Тови, так как он хотел обсудить возможность удара тяжелых бомбардировщиков по немецким кораблям в Нарвике. Так как долететь туда с английских аэродромов бомбардировщики не могли, им пришлось бы садиться в северной России и заправиться там перед обратной дорогой, адмирал Тови предложил послать морем наземный персонал и все необходимые припасы. Однако не удалось получить разрешение русских на использование одного из их аэродромов для этой цели, и от идеи пришлось отказаться.
15 августа из Клайда вышел американский крейсер «Тускалуза», один из двух, приданных Флоту Метрополии. Он имел на борту 300 тонн грузов и 167 человек наземных служб, необходимых для обслуживания двух эскадрилий «Хэмпденов». Его сопровождали эсминцы «Родмен», «Эммонс» и «Онслот». Каждый из них нес по 40 тонн грузов. Наземный персонал и запасы для «Каталин» предполагалось перебросить по воздуху позднее. Эти самолеты были так нужны повсюду, что эскадрилья должна была действовать буквально до дня отправки в Россию. «Тускалуза» также имела на борту медиков и запасы, с помощью которых союзники надеялись улучшить ужасные условия в русских госпиталях, так как адмирал Тови получил несколько жалоб на это. С его точки зрения, было просто недопустимо, чтобы британские моряки, пострадавшие при доставке грузов в Россию, подвергались истязаниям средневековой медицины, царствовавшей в русских госпиталях. Вице-адмирал сэр Иен Кемпбелл, в годы войны командовавший 3-й флотилией эсминцев, не раз бывал в России вместе с полярными конвоями. Он описал свои впечатления:
