А потом Александр нашел выход из положения – приблизительно в миле от школы он обнаружил заброшенное здание железнодорожной станции… Мы встречались там по меньшей мере раз в неделю и были настолько осторожны, что даже Генри ничего не знал. Александр добирался туда по железнодорожному туннелю, а я, заскочив на несколько минут в паб, перелезала через изгородь, быстро пересекала луг, на котором всегда паслось множество коров, и по узкой тропинке бежала до станции, где меня уже ждал Александр. Иногда он дурачился и приветствовал меня то в фуражке железнодорожника, то размахивая флагом, то запуская игрушечный поезд.
Боясь его огорчить, я не говорила, что у меня в пабе появилась подружка. Ее звали Рут, и, по ее словам, она жила в деревне вместе с родителями. Рут вообще очень много и охотно рассказывала о себе, о своих приятелях и о том, как она заставляет их бегать за собой.
– Тебе обязательно надо познакомиться с Питером, – сказала она как-то раз после подробного описания того, чем они занимались прошлой ночью.
И в следующий раз, когда я пришла в паб, Питер уже был там.
Однажды я, как можно небрежнее, упомянула Рут и Питера в разговоре с Александром. Но, как я и предполагала, он сразу приревновал меня к новым знакомым, и я никогда больше не упоминала о них.
Ближе к концу триместра в школу приехали родители Александра, чтобы справиться у мистера Лоримера об успехах своего сына в учебе. Успехи, конечно, оказались не блестящими, но значительно лучше, чем можно было ожидать в сложившейся ситуации. Естественно, отец Александра не пришел в восторг, о чем и не замедлил сообщить сыну. Он отчитывал его целый день, после чего повёл его вместе с Генри обедать в деревню.
Я договорилась встретиться с Рут в пабе в половине восьмого. Питер в течение последних нескольких недель был по делам в Лондоне, а потому я очень удивилась, застав там и его. Мы сели за столик в углу, и пока Рут с Питером говорили, я все время думала о том, что в этот момент делает Александр.
– Ты сегодня какая-то очень тихая, Элизабет, – вывел меня из задумчивости голос Рут. – Что-то случилось?
– Простите, я просто немного отвлеклась.
– Неужели ты ни на минуту не можешь забыть о своем Фокстоне?
– Сдается мне, – вмешался Питер, – что у нее там есть тайный любовник. Ну же, Элизабет, открой нам свой секрет. Кто он? Учитель латыни? Английского? А, знаю, конечно же, это директор!
– Не обращай на него внимания, Элизабет, – перебила своего приятеля Рут. – О чем бы он ни начинал говорить, все рано или поздно сводится к сексу.
И Рут, и Питер были мне очень симпатичны, и я даже пожалела, что не могу познакомить их с Александром.
– Скажи, – сменила тему Рут, – неужели ты никогда не скучаешь по Лондону? Ведь ты жила там до приезда сюда.
Мы немножко поболтали о моей жизни в Лондоне, о работе в больнице, о местах, где я обычно бывала. Но приезд лорда Белмэйна настолько выбил меня из колеи, что я никак не могла сосредоточиться на разговоре. Хотя казалось, что ни Рут, ни Питер этого не замечают.
Когда я вернулась в коттедж около половины одиннадцатого, Александр уже ждал меня. Я сразу поняла, что он выпил. В ожидании меня он прятался в кустах недалеко от дома, и ему стоило больших усилий из них выбраться. Первым делом он, естественно, спросил, где я была.
– Тебе нельзя было сегодня приходить, – решительно прервала я всякие дальнейшие расспросы. – Где Генри?
– Пошел отметиться, что мы вернулись. Всегда приятно повидать добрых старых родителей, но порой эти милые встречи слишком затягиваются. Могу я рассчитывать на чашечку кофе?
Когда мы зашли в коттедж, он настоял на том, чтобы самому сварить кофе, но по дороге на кухню споткнулся и чуть не растянулся на полу.
– Сколько же вина ты выпил? – поинтересовалась я.
– Совсем немного. Наверное, все дело в бренди.
Я усадила Александра на стул, но его терпения хватило лишь на то, чтобы дождаться, пока я достану молоко из холодильника. После этого он встал и обнял меня.
– Как я хочу, чтобы мы были женаты! – Приподняв мои волосы, он нежно поцеловал меня в затылок. – Но ведь мы обязательно поженимся когда-нибудь, правда? Ведь ты выйдешь за меня замуж, Элизабет?
– Да, когда-нибудь обязательно выйду.
– А знаешь, я сегодня чуть не рассказал им о тебе.
Я похолодела:
– Но ведь ты же этого не сделал?
– Нет. Но обязательно сделаю. Во время летних каникул. Я поеду на пару дней домой и скажу им…
– Нет, – решительно перебила я его. – Ты не должен делать этого! Еще не время.
– … А потом мы обязательно куда-нибудь поедем, – продолжал он, игнорируя мои возражения. – Вдвоем. Куда бы ты хотела поехать?
Я снова попыталась протестовать, но тщетно.
– Ты не ответила на мой вопрос. Куда бы ты хотела поехать?
Поняв, что спорить с ним бесполезно, по крайней мере сейчас, я пожала плечами:
– Предоставляю право выбора тебе.
– Тогда поедем на Сарк. Это маленький островок неподалеку от Гернси. Там очень романтично.
– А Генри мы возьмем с собой?
– Черта с два!
Высвободившись из его объятий, я вернулась в гостиную. Александр последовал за мной.
– Полагаю, мне не удастся убедить тебя сделать это нашим медовым месяцем?
– Ты полагаешь совершенно правильно.
– Так я и думал! Но ведь мы хотя бы можем сделать вид, что женаты. Я закажу номер на имя мистера и миссис Белмэйн, как тебе это?
От его слов мое сердце болезненно сжалось, но тем не менее я заставила себя улыбнуться.
Он подошел к проигрывателю, поставил принесенную с собой пластинку и, когда прозвучали первые такты, крепко сжал меня в объятиях.
– Помнишь?
– Разве я когда-нибудь смогу забыть? Это «Клятва, скрепленная поцелуем».
– С днем рождения и с нашей годовщиной, любимая! – сказал он, и мы начали танцевать.
– Годовщиной?
– Сегодня исполнился ровно год с тех пор, как мы с тобой впервые танцевали под эту музыку. А теперь закрой глаза. У меня для тебя есть еще один сюрприз.
Я послушно закрыла глаза, и, когда его губы коснулись моих, что-то скользнуло на безымянный палец моей левой руки. Это было усыпанное бриллиантами колечко, символизирующее вечность.
– Вручаю тебе мою любовь, мое сердце и мою жизнь, – прошептал Александр.
Перед самым концом занятий я сказала Александру, что у Дженис какие-то неприятности и мне необходимо на пару дней съездить в Лондон. Он был отнюдь не в восторге от этого, но я напомнила, что у него все равно крикетный матч в дорсетской школе, а значит, не будет времени особенно по мне соскучиться.
Когда я вернулась в школу, дверь в кабинет мисс Энгрид была открыта. Она с нетерпением ждала меня. Увидев ее лицо, я похолодела. Я поняла, что случилось непоправимое.
