— Правда? Почему это?
— Демоны однообразны в сексе. Вы или берете жестко или мягко поддаетесь, но никогда не берете мягко нас.
Гм… Слова биотика были путаны, но я понял то, о чем она хотела сказать. Действительно, сложно представить, что демон будет заботиться об удовольствие партнерши.
Мы еще некоторое время поболтали о том о сем и я засобирался восвояси.
— Спасибо тебе. Все было чудесно, — сказал я на прощание, и хотел было что-то добавить, но не сумел подыскать слов.
Она вновь улыбнулась своей лучезарной улыбкой, взмахнула рукой, и позади меня заколыхался портал.
С галереи открывался отличный обзор на Тронный зал. И самое главное, снизу, наоборот, что-то разглядеть в множестве наслаивающихся друг на друга витражей было чрезвычайно сложно. Идеальное место для наблюдения. А посмотреть было на что.
После посещения Сексдома биотиков на пару дней я полностью выпал из «общественной жизни» демонов. То есть перестал откликаться на «звонки» с приглашениями на очередную пьянку или охоту, решив уделить время учебе. Тем более что скоро ожидался праздник Основания, и оного там будет предостаточно.
Но размеренное бытие было нарушено в обед третьего дня, когда запыхавшийся Шек выдрал меня из лап господина Аньена и потащил к Тронному Залу — сердцу всей Цитадели. Лупоглазый Низший был чрезвычайно возбужден, бормотал о приглашении Мааса и о том, что мне обязательно нужно кое-что увидеть.
Зал представлял собой вытянутый овал, в одной части которого располагалось метровое возвышение, на котором покоился огромный, вырезанный из клыка какого-то неведомого чудища из Бездны, трон. Кипенно-белая кость была украшена инкрустированными драгоценным камнями и вплавленными магией амулетами. Слегка сглаженное острие смотрело прямо в наивысшую точку ассиметричного купола, где находилось отверстие… Честно говоря, не знаю, для чего оно там располагалось. Для связи с богами? Или еще с чем…
Стены же были сложены из тяжелых больших черных камней, перемежающимися пластинами из белоснежного мрамора. Странно, но неведомый дизайнер не стал развешивать по ним оружие, как это обычно делали в любом принадлежащим Высшим помещении. Но в целом зал выглядел как все остальное в мире демонов — дурацкое смешение стилей, но непременно огромное и пафосное.
Но конечно я рассматривал не «шыдевры» архитектуры, коих я за последнее время нагляделся в избытке, а тех, кто в настоящее время этот зал наполнял.
«Нашу команду» представлял Маас, сидевший на скамеечке возле трона, тройка согбенных писарей, десяток огроменных гвардейцев, кажется состоящих из одних клыков, и несколько демонов из аппарата управления Сегменцией. Их я уже не раз встречал в коридорах Цитадели, но по именам знал разве что толстяка Кудакая. Этот хрен был ставленником тетушки и занимался чем-то связанным с налогами.
А вот «команда противника» (а в том, что это команда именно «противника» — я не сомневался) выглядела более представительно. Два десятка расфуфыренных демонов в тяжелых, прошитых металлическими нитями одеждах — парадном одеянии местного дворянства, во главе которых был…
Хадрубал.
Да, черт подери, всей этой делегацией рулил давешний ублюдок, с которым у нас пересеклись дорожки на недавней охоте!
Ничем хорошим это не пахло.
Стопившись в центре зала, гости с минуту нагло разглядывали хозяев, а потом Хадрубал медленно поднял забрало и спросил:
— Ты кто такой, червь?
Твою мать, ну и урод!
Конечно, среди Высших-мужчин трудно было отыскать Аполлона, но, несомненно, резкие, будто вырубленные из скалы, черты, имели некую привлекательность даже на мой человеческий взгляд. Отец, Мамору — такой типаж был наиболее распространен среди всего народа демонов. Но встречались и другие — такие как Даудак — на надбровных дугах которого можно было запросто установить кружку пива. О таких обычно говорили, что их мама переспала с Нижними, а то и Древними.
Хадрубал же выделялся даже на фоне таковых. Раскосые мутно-желтые глаза, толстый мясистый нос с вывернутыми ноздрями, острый подбородок и целая россыпь клыков. Как он вообще говорит-то?!
— Это Маас Икара, — ответил за дряхлого демона Кудакай. — Главный Писарь Высшего Демона Лорда Аманояку, Владетеля Сегменции Демавенд.
— Я вижу, что это Низший Червь. Какого хрена он сидит подле Трона Сегменции?
— Какое у тебя дело, — не обращая внимания на последний пассаж, вопросил высокий демон, стоящий близ Кудакая.
— Сдается мне, Власть Высших совсем сгнила в этих землях. Вами, теми, кто призван править, руководит Низший Червь, а в Наследниках ходит чертова полукровка! И нам, Владетелям окрестных Сегменций это, агун гудул. Не по нр-р-раву!
Вот ублюдок! Твою ж мать! Я сразу должен был догадаться, что он приперся сюда по мою душу! Но каков гад, как быстро сориентировался!
— Это не твое дело! — отрезал Кудакай.
Хадрубал зверско осклабился.
— Не мое, говоришь? Ты ошибаешься. Уже мое! Недалече как вчера, ко мне в крепость прилетел этот славный молодой Высший, — проговорил уродливый демон и, протянув руку, вытащил из толпы молодого краснокожего паренька. — Я принял его как гостя, и он поведал мне грустную историю. О том, что лет сорок назад наши места посетила компания охочих до острых ощущений дворян, прилетевших с Трона Грани. Они следовали охотиться на Тварей Бездны и остановились в небольшом имении изгнанников, где один из них под именем Аманояку, обрюхатил мать этого паренька…
Какая слезливая история.
— И теперь я. Хадрубал Ганук официально заявляю, что поддерживаю законные притязания на Трон Сегменции Демавенд — Горо, сына Аманояку!
— И я, барон Джун, поддерживаю Горо, сына Амнояку!
— И я, барон Акихико, поддерживаю Горо, сына Аманояку…
Твою же мать… нет, но твою же мать… Это ж просто п*здец какой-то!
Наши подняли дикий гвалт. Реакция варьировалась от «мы вас выслушали, можете быть свободны», до «пошли на х*й отсюда, ублюдки!»
Но Хадрубал принял весь этот поток брани совершенно равнодушно. Он просто стоял с каменной рожей наслаждаясь произведенным эффектом. А когда шум немного улягся, сказал:
— Я еще вернусь…
Вдруг посмотрел прямо на меня и был таков. А вслед за своим предводителем зал покинули о и остальные демоны.
Б-р-р-р…
— И это действительно мой брат?
Уже через час Мамору портанул меня в знакомый будуар баронессы Асуко, где к этому времени собралась практически вся партия моих родственничков. Здесь была сама баронесса, ее «любимый» братец барон Кацу, старый и замшелый как пень барон Ахо и ставленник баронессы в Совете — Кудакай.
— Все может быть, но скорее всего это хрен с горы и звать его «никак», — пожал плечами Кудакай, задумчиво грызя перо, коим он делал пометки в покачивающемся в воздухе пред ним фолианте.
— Но это не имеет никакого значения. Когда за ним стоят реальные силы, никто не будет исследовать его родословную, — пояснила баронесса.
Нынче она была сама скромность — полностью затянута в облегающий черный кожаный комбинезон. Вернее, была бы, если бы не разрез на груди, выставляющий на обозрение шикарные сиськи, едва прикрытые в районе сосков аппликацией.
— А они стоят?
— Сил у самого Хадрубала — плюнуть и растереть. Но этот ублюдок как-то сумел заручиться поддержкой наших Высших! И если все эти Араты и Иошиты — тля, то триждытраханый барон Джун — это серьезно!
По-моему на этого самого Джуна у баронессы был конкретный зуб.
На следующие десять минут демоны окунулись в нудный поименный подсчет, кто из Высших Демавенда какой поддержит лагерь. Подсчет сопровождался отчаянной руганью и множеством ярких эпитетов, типа «на этого мудака можно положиться, он торчит Джуну сотню тысяч золотых» или: «этот сраный говнюк сдаст нас при первой возможность». Это могло быть отличным погружением в политику Сегменции, если бы я сумел запомнить и десятую часть упоминаемых имен.
