— У тебя опасное расследование, к которому подключились настоящие следователи из реального мира. Они не задумываясь избавятся от того, кто будет путаться у них под ногами. Ты согласишься оставить эту работу им?
— Нет, ты все-таки невероятно смешной. Они дилетанты. Они ничего не знают о Городке, о наших правилах и наших законах. Влезут сюда как слон в посудную лавку, переполошат всех, и ничего не найдут. Никогда.
— Даже если к ним присоединится кто-нибудь из стражей из Суда?
— Естественно. Стражи работают по мелочи. Их всего шестеро, и они занимаются несанкционированными драками. Сексуальных преступлений они почти не расследуют, отдавая их на откуп сыщикам вроде тебя. Они знают Городок, но никогда не поймут его внутренней жизни. Но тебя это не должно касаться. Ты тоже не успеешь разобраться. И у тебя слишком мало сил, опыта, разных жетонов и умения ими пользоваться. Так что не лезь в мое расследование. Не касается оно тебя. Забудь.
— Если мы начнем с тобой тренировать раскрепощение, я буду чувствовать себя учителем. Не знаю, как у вас в городах, но у нас в глубинке это означает большую ответственность за ученика. Если я стану учителем, я не смогу бросить тебя с этим расследованием.
— А ты не бросай. Просто отваливай в свою провинцию, я тут сама разберусь.
— И снова вляпаешься…
— Это игра, — очень резко оборвала она меня. — Просто игра. Меня достало, что ты думаешь об игре, как о реальной жизни. Да, меня насиловали. Много раз. Более того, поначалу я вообще подставлялась под это, чтобы заработать начальный капитал. Этот дом был куплен именно на такие баллы. То, что я зарабатываю как сыщик, идет только на мои причуды, перестройку и украшательство. Меня дважды убивали, но это ничего не значит. Я возвращалась в игру. Пока ты этого не поймешь, тебе делать здесь нечего. А ты, похоже, понимать и не хочешь. Она замолчала, потом схватила бокал, выпила свой напиток и плеснула еще из кувшина.
Я, помедлив, тоже пригубил. Это было больше похоже на вино, но… Нет, не буду это пить. Сюда явно добавлен какой-то психоделик, я такие вещи чувствую очень хорошо. Пусть я лишился магии, но опыт работы в разных реальностях, где знахарки так и норовят добавить в свои зелья всякую дрянь, у меня есть. Поэтому я отставил этот бокал, и вернулся к первому. Хотя лучше бы она принесла какой-нибудь чай.
— Ладно, перекуси пока. Голодный, наверное…
Это было довольно неожиданно и совсем не вписывалось в тот образ, который она создавала весь день. Откуда вдруг такая забота?
Карри потянулась, и начала доставать со столика на колесиках мисочки с едой. Травы, мелко нарубленные овощи, мясо и рыба, какие-то соусы… Все отдельно. Как и чем это вообще едят?
Пока я глядел на это изобилие, почувствовал, что действительно проголодался. Карри положила передо мной прибор из твердой пластмассы, что-то среднее между вилкой и столовой ложкой — в обычной ложке были прорезаны тонкие щели. Сама тоже вооружилась, и начала есть: зачерпывая салат, она окунула низ ложки в соус, отправила в рот, затем из другой миски подхватила мясо, снова в соус…
Я последовал ее примеру. Салат, мясо, рыба — все было совершенно безвкусным, так что соусы оказались вполне уместными. Без соли они готовят, что ли? И без специй?
Ела она красиво. Не жеманно, не вульгарно, а очень спокойно, даже равнодушно. Видно было, что эта пауза нужна была ей, чтобы что-то обдумать. Я успокоился, значит не ошибся в оценке ее доминирующей черты характера — практичности.
— Я заплачу тебе как консультанту. Не учителю, раз тебе это так важно. Ты заплатишь за секс, подумай, сколько на него тебе нужно будет времени. Консультант дает советы, а не учит.
Не выдержав, я улыбнулся. Карри была в своем репертуаре. Умная и хищная, способная найти выход из любой ситуации.
— Согласен. Только мне хотелось бы воды или другого напитка без алкоголя и психоделиков. И тебе тоже. Это важно. Ты должна открыть себе себя без внешних стимуляторов.
Она с явным раздражением чиркнула по мне взглядом, поднялась и вышла. Минуты через три вернулась с высоким ковшиком, кувшином и кружками на подносе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это чай, а это лимонад.
Я выпил немного чая, затем налил в чистые бокалы лимонад и отставил в сторону.
— Давай немного потанцуем. Если сможешь раскрепоститься, то заплатим друг другу, а потом я подскажу, как тебе почувствовать себя.
Карри поставила медленную музыку. Не зная местных танцев, я предлагал ей свои, такие, чтобы позволили расслабиться и включиться в поток партнера. На удивление, это у нас получилось довольно быстро. Она даже начала слегка улыбаться — той отстраненной улыбкой, которая безошибочно показывает, что мы перестали быть чужими и вошли в один ритм.
Хлопнув по кнопке оплаты на стене, мы вместе поднялись наверх, я лишь прихватил кувшин с лимонадом и два бокала. На втором этаже было несколько комнат, и Карри распахнула двери двух из них, находящихся друг против друга. Одна спальня, по-видимому, ее личная, с аскетичной узкой кроватью и жестким матрацем. Вторая явно предназначалась для любовных утех. В ней стояла громадная, круглая кровать. Я выбрал личную спальню, и увлек ее туда.
Поставив на стол напитки, я обернулся к Карри. Лицо ее было расслаблено, только зеленые глаза жили своей пронзительной жизнью. Вдруг она встряхнулась и бросив небрежное «я сейчас», вышла. Вернулась очень скоро, неся в руках шкатулку с несколькими тюбиками.
— Что это?
— Смазки. Чтобы было легче… ну…
— Отставь, по крайней мере, пока. Надеюсь, что сможешь обойтись естественными.
Она все же поставила шкатулку на стол и шагнула ко мне.
Мы стояли друг напротив друга, не ощущая отчуждения — танец успел сблизить нас.
— Нет «вчера» и «завтра», есть только «сейчас». Нет ничего кроме тебя, твоего тела, твоих ощущений, твоей страсти, твоей готовности к радости, — тихо сказал я, глядя ей в глаза.
Она чуть заметно кивнула.
Мне уже приходилось снимать внутренние зажимы у женщин в самых разных реальностях. И сейчас я был готов к тому, что процесс может затянуться надолго, поэтому оплатил сразу три сеанса. Но уже через двадцать минут Карри начала глубоко дышать, тело затрепетало, а мышцы напряглись.
Чуть изменив вектор возбуждения, я почувствовал, что все получилось. Ее взрыв был такой силы, что содрогнулся даже я. И кончил сам, усиливая ее экстаз. Несколько мгновений восхитительных спазмов, и Карри обмякла, откатилась к стене, полностью расслабившись.
Я встал, налил ей лимонада и поднес ей бокал. Она вяло покачала головой, потом чуть приподнялась, облокотившись на локоть, отпила пару глотков, и снова бессильно откинулась на спину, я едва успел вынуть бокал из ее руки.
— Уйди. Сейчас уйди, — пробормотала она тихо. — Пожалуйста. В другую комнату или куда хочешь…
С такой реакцией я уже сталкивался, поэтому переспрашивать или навязывать ей свое общество не стал, просто вышел из комнаты. Потоптался на пороге второй спальни, но только прихватил лежавший на кресле плед, и спустился вниз. Там на одном из диванов я успел немного поспать. Вполне достаточно, чтобы не валиться с ног от усталости.
10101 = 21 = 19
Проснулся я от звона разбившейся посуды. Вскочив, я увидел, что в полутьме зала, освещенного лишь светом уличных фонарей, Карри подбирает с пола осколки посуды.
— Что случилось? Помочь?
— Ничего страшного. Зацепила каталку о кресло…
Я зажег свет. Карри собирала и кидала на столик осколки мисочек, лежавшие на полу из светлого камня. Еще вечером удивился такой причуде — от камня идет холод и очень он гулкий. Деревянные полы, закрытые коврами, нравились мне гораздо больше.
Помог ей управиться с битой посудой. Иногда наши рукава соприкасались, и я чувствовал, как едва заметно вздрагивает ее тело. Карри укатила столик в кухню, а я уселся в кресло, и допил остававшийся в моей кружке чай.
— Прости, что разбудила. Хотела прибраться, — сказала она, появившись с ковшиком с горячим чаем.
