Нет, пора предпринимать решительные действия и как-то избавляться от Димы.
Только вот как?
Глава 27
Заходим домой, и я сразу же скрываюсь в своей комнате. Если не окажусь подальше от Димы хотя бы на пару минут, то сорвусь и наору на него благим матом. А при дочери этого делать ой как не хочется.
Снимаю грязную одежду и облачаюсь в домашние штаны и футболку. По-хорошему пора бы уже лечь спать, но что-то мне подсказывает, что Димино показательное выступление так быстро не закончится. Он еще потреплет мне нервы. И кровушки вдоволь попьет.
Сделав дыхательную гимнастику и призвав себя к благоразумию, выхожу из спальни и направляюсь на кухню. Там Маришка суетливо готовит пьяному отцу чай.
Бедная моя девочка. Не заслужила она такого стресса. Развод родителей – в принципе большая травма для ребенка, а когда неадекватный папаша такие вот номера выкидывает, ситуация только усугубляется.
– Пей, пап, – дочка ставит перед Димой чашку.
– Спасибо, родная, – он благодарно целует ее в щеку, наверняка обдавая жутким перегаром.
– Мариш, а теперь спать пора, – вмешиваюсь я. – Умывайся, чисть зубы и в постель.
– Хорошо, мам, – послушно отвечает девочка и скрывается в ванной.
С детьми мне, тьфу-тьфу-тьфу, повезло. Они у меня очень положительные. Мишка, конечно, бывает ерепенится, но это больше в силу подросткового возраста. А так, он мальчик хороший: учится почти на отлично, в хоккее успехи делает.
– Ты такая красивая, Алин, – заявляет Дима, облизывая меня плотоядным взглядом. – Вот смотрю на тебя, и у меня сразу встает.
– У тебя встает на все, что движется и имеет дырку между ног, – обрубаю грубо. – Поэтому это так себе комплимент.
– Ну чего ты такая злая? – смеется он, отхлебывая чай. – Месячные, что ли, пришли?
– Мои месячные – не твоего ума дела! – снова завожусь я. – Допивай скорее свой чай и шуруй спать! Мне завтра на работу вообще-то!
– Мне тоже, – вздыхает. – Что-то я так задолбался вкалывать… Может, возьмем отпуск и сгоняем куда-нибудь? Только ты и я. Как раньше, помнишь?
– Куда? На Мальдивы? – ехидно интересуюсь я.
Помнится, раньше он обещал свозить туда Ясмину. Ту самую секретаршу, которую трахал на моих простынях.
– Можно на Мальдивы, можно куда-нибудь еще, – отвечает на полном серьезе, так и не уловив моего сарказма.
– Дим, ты в своем уме?! – негодую я. – Ты вообще сам себя слышишь? Какие Мальдивы?! Какой отпуск?! Я с тобой никуда не поеду! Даже под угрозой смерти!
– Какие громкие заявления, Алин, – Дима поднимается на ноги и шагает ко мне. – А ведь раньше мы с тобой неплохо ладили… И я сейчас не только про быт, но и про секс…
Он делает резкий выпад и совершенно внезапно присасывается ко мне губами. Бесцеремонно проталкивается в мой рот языком и хватает меня за зад.
Изо всех сил отпихиваю его прочь, и, отскочив назад, больно ударяюсь затылком об дверной косяк. Перед глазами плывут звездочки, а нутро возмущенно клокочет.
– Ты охренел? – шиплю, словно взбесившаяся кошка.
– Ударилась, да? – он снова тянет ко мне ладони. – Дай посмотрю.
– Отвали! – со всей дури шлепаю его по рукам. Чтобы не повадно было их распускать. – Еще раз тронешь меня, вылетишь отсюда как пробка из-под шампанского, понял?!
– Ладно, извини, – выдыхает примирительно. – Я просто не сдержался…
– И кончай манипулировать ребенком! Оставь нас в покое!
– Алин, но мне так плохо без вас, – он понурит голову.
– А об этом надо было раньше думать, Дим! Когда спал со своими подчиненными и рушил наш брак! – выплевываю зло. – А сейчас уже поздно, ясно? У меня своя жизнь, у тебя – своя! Заруби это на носу!
– Мам, пап, у вас все в порядке? – в коридоре показывается взволнованная Маришка.
– Да, дочь, все хорошо, – увидев ее, мгновенно беру эмоции под контроль. – Ты умылась? Готова ко сну?
– Да, сейчас папе постелю и лягу, – отзывается она.
– Не нужно. Я сама ему постелю. А ты иди, спи.
– Спокойной ночи, – приблизившись, Марина обнимает сначала меня, а потом Диму.
А затем уходит в свою комнату.
Достаю из бельевого шкафа свежее постельное и направляюсь в зал. Дима, как и следовало ожидать, бредет следом.
– Спасибо, Алин. За ночлег и вообще…
– Сам себе постелишь, – швыряю ему в лицо простынь и пододеяльник.
– Но… – он обескураженно хлопает глазами. – Я не умею…
– А вот и повод научиться, – бросаю нарочито весело. – Спи сладко, дорогой!
С этими словами я круто разворачиваюсь на пятках и покидаю зал. Возможно, это было немного грубо, но я, черт возьми, довольна собой. Шестнадцать лет Дима ездил на моей шее! Шестнадцать гребаных лет! Я варила ему супы, гладила одежду, носки ем покупала. И вот итог: сорокалетний мужик не умеет заправлять одеяло в пододеяльник. И смех, и грех, скажите?
Нет, я слишком долго позволяла Диме жить за мой счет. И ладно бы, если б я была домохозяйкой. Это было бы справедливо: с него деньги, с меня уют. Но по факту было как? Я работала наравне с ним, а потом пахала дома, обслуживая потребности семьи. А Дима в это время развлекался с молоденькими нимфами.
Фу! Ну какой же он все-таки урод! И после такого еще целоваться лезет.
Гашу свет, ложусь в постель и мысли невольно возвращаются к минувшему вечеру. Поврежденная шина, неожиданное знакомство с Владиславом Рокотовым… А он и впрямь интересный мужчина. И, как выяснилось, не женат. Любопытно, что стало причиной их раздора с женой? И почему дочка живет с ним, а не с мамой?
Эти вопросы крутятся у меня в голове до самой последней секунды. А потом я мягко проваливаюсь в сон.
Глава 28
Утро начинает суматошно. Умывшись, одевшись и приготовив нам с Маришкой завтрак, я обнаруживаю, что Дима, страдающий от похмелья, явно не намерен вставать. Он лежит на животе, зарывшись носом в подушку, и негромко похрапывает, не обращая ни малейшего внимания на трезвонящий рядом будильник.
– Дима! Дима! – опершись коленом в диван, трясу его плечо. – Вставай! На работу пора!
Ноль реакции. Даже ухом не повел.
Вот гаденыш!
– Вставай, я сказала! – рявкаю я. – Мне через десять минут из дома выходить! А ты все дрыхнешь!
Рассвирепев, хватаю диванную подушку и заряжаю ей Диме по затылку. Ну а что еще делать, раз он слов не понимает?
– Ай! – кряхтит бывший, понемногу приходя в себя. – Алинчик, ты чего творишь?
– Подъем! – говорю нарочито громко, чтобы избавить его от остатков дремоты. – И шагом марш на выход!
– Который час? – хрипит измученно.
– Половина восьмого. Мне еще Маришку в школу завозить. Вставай скорее!
Дима проводит рукой по лицу и нехотя принимает сидячее положение.
– Я сегодня никакущий. Можно у тебя отосплюсь? А ключ от квартиры тебе в офисе передам.
– Ты в своем уме? – вспыхиваю негодованием. – А тебе самому на работу не нужно?
– Так я ж начальник, – пожимает плечами.
– Нет, Дим, у меня остаться нельзя, – отсекаю решительно. – Это моя квартира.
– А я твой муж, – ехидно улыбается.
– Бывший! Бывший муж! Поэтому шуруй к себе домой и там отсыпайся сколько влезет.
– А кофе не сваришь? – интересуется кисло.
– Нет, Димочка, я тебе не отель и не кофейня! Завтрак и напитки в пакет проживания не входят. Все, у тебя пять минут, – предостерегающе тычу в него пальцем и выхожу из зала.
Удивительно, как может опостылеть некогда любимый мужчина. Ведь раньше казалось, что лучше его на свете нет, а сейчас даже не екает. Даже сотой долей души не откликается. Неужели и впрямь отпустило?
Когда я узнала о Диминой измене, думала, от горя умру. Смысла дальнейшей жизни не видела. Казалось, что на этом конец. Не только браку, но и мне самой. Как женщине, как личности в целом.
Но, как ни странно, мир после развода не рухнул. Солнце не погасло, и жизнь не остановилась. Я по-прежнему дышу, смеюсь, работаю, воспитываю детей. По-прежнему могу радоваться и огорчаться. По-прежнему вижу смыслы. Развод – это, безусловно, точка. Но не в судьбе человека, а лишь в одних конкретных отношениях. И после этой точки вполне может начаться другое предложение. Уже с другим действующим лицом.
